Annotation

«Пионер — значит первый» — серия биографических книг для детей среднего и старшего возраста, выпускавшихся издательством «Молодая гвардия», «младший брат» молодогвардейской серии «Жизнь замечательных людей».

Всего в серии появилось 92 биографии совокупным тиражом более 9 миллионов экземпляров.

НА СТАРОМ ВЕНЦЕ

* * *

«КТО ОН И ОТКУДА?»

БИЛЕТ ПО ИСТОРИИ

ГРЕБИ ВПЕРЕД

* * *

* * *

О ТОМ, КАК ЛЕНИН

ВДАЛИ ОТ РОДИНЫ

* * *

«ЭТОТ — НАШ!»

«Под распарившимся Парижем…»

МАТЬ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА

Коршун

В РАЗЛИВЕ

* * *

«МЫ ДОЛЖНЫ ДЕЙСТВОВАТЬ

«И он пришел…»

ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ

Ходоки

30 АВГУСТА

* * *

* * *

ПИСЬМО ИЛЬИЧУ

Сами

РАССЫЛЬНЫЙ «БЕДНОТЫ»

ЛЕНИНСКАЯ ПРАВДА

Песня Коммуны

«Он был — как выпад на рапире…»

«НУ ЧТО, КАК ИЛЬИЧ?»

Мы не верим

У БОЛЬНОГО ИЛЬИЧА

Партбилет № 224332

«ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ…»

Пять ночей и дней

* * *

ПОЛОТНЯНАЯ РУБАХА

ВОТ ВЫ И ПРОЧИТАЛИ ЭТУ КНИГУ

INFO

В 1967 ГОДУ В СЕРИИ

notes

1

2

ТОВАРИЩ ЛЕНИН

_{ВОСПОМИНАНИЯ, СТИХИ, РАССКАЗЫ}

*

Составитель СТАНИСЛАВ ЛЕСНЕВСКИЙ

М., «Молодая гвардия», 1967

…Пионерами называют многих знаменитых работников науки: Луи Пастера — основателя бактериологии. Кюри — открывшую радий, профессора Докучаева, который, исследуя русские почвы, открыл путь для новой науки — геохимии. Пионером можно назвать Карла Маркса — он осветил всю историю человечества новым светом и указал рабочему народу всего мира единственно прямую дорогу к свободе. Владимир Ленин, первый, кто смело повел рабочий класс по дороге, указанной Марксом, тоже может быть назван пионером… М. ГОРЬКИЙ

Время —

начинаю

про Ленина рассказ.

. . . .

Он земной,

но не из тех,

кто глазом

упирается

в свое корыто.

Землю

всю

охватывая разом,

видел то,

что временем закрыто.

Он, как вы

и я,

совсем такой же,

только,

может быть,

у самых глаз

мысли

больше нашего

морщинят кожей,

да насмешливей

и тверже губы,

чем у нас…

Знал он

слабости,

знакомые у нас,

как и мы,

перемогал болезни.

Скажем,

мне бильярд —

отращиваю глаз,

шахматы ему —

они вождям полезней.

И от шахмат

перейдя

к врагу натурой,

в люди

выведя

вчерашних пешек строй,

становил

рабочей — человечьей диктатурой

над тюремной

капиталовой турой.

И ему

и нам

одно и то же дорого.

Отчего ж,

стоящий

от него поодаль,

я бы

жизнь свою,

глупея от восторга,

за одно б

его дыханье

отдал?!

Да не я один!

Да что я

лучше, что ли?!

Даже не позвать,

раскрыть бы только рот —

кто из вас

из сел,

из кожи вон,

из штолен

не шагнет вперед?!

В качке —

будто бы хватил

вина и горя лишку—

инстинктивно

хоронюсь

трамвайной сети.

Кто

сейчас

оплакал бы

мою смертишку

в трауре

вот этой

безграничной смерти!

Со знаменами идут,

и так.

Похоже —

стала

вновь

Россия кочевой.

И Колонный зал

дрожит,

насквозь прохожей.

Почему?

Зачем

и отчего?

Телеграф

охрип

от траурного гуда.

Слезы снега

с флажьих

покрасневших век.

Что он сделал,

кто он

и откуда —