Товарищ участковая. В объятиях темного принца

Очень знакомые истеричные нотки.

— Есть некоторые улучшения, но точно я сказать не могу, — усталый и слегка раздражённый незнакомый голос. — Мы перевели её в палату с телеметрией, состояние организма будут постоянно мониторить.

Кате не хотелось пока приходить в себя. Она решила дождаться, пока мать и врач покинут палату.

Обсуждения и препирательства длились, на взгляд девушки, слишком долго. Она уже начинала терять терпение и боялась, что они заметят подрагивание ресниц, напряжённые губы или нахмуренные брови. Но увлечённые беседой: одна — нападением, а второй — защитой, ничего не заметили.

Оставшись, наконец, одна, Катя поспешно открыла глаза. Серые больничные стены, облупившаяся краска, нанесённая на них уже, наверное, сто семьдесят первым слоем. Древний ремонт. Ну, по крайней мере, чисто.

«Значит, это всё-таки были мои коматозные фантазии», — с грустью подумала девушка.

Катя провела в больнице ещё около недели. С мамой всё-таки пришлось встретиться. Та причитала о том, что дочь выбрала неправильную работу. Рискованную. Катя вяло огрызнулась, что упасть со стула может и офисный планктон. Её же не шальная пуля достала, в конце концов. А на вопрос: «Какая работа правильная?» мама предпочла не отвечать.

Забегала Инга, принесла такой гигантский пакет мандаринов, что пришлось половину отдать врачам и медсёстрам.

Хорошо, что в палате никого не было. Кате очень не хотелось присутствия других людей. Даже приходы матери, подруг и врачей она едва могла вытерпеть. Большую часть времени она просто смотрела в потолок.

Маша заявилась перед самой выпиской.

— Ты не представляешь, что началось, когда ты свалилась и ударилась головой. Началась куча проверок. Приезжали даже из Москвы! Типа у нас сотрудников заставляют перерабатывать, что они аж на планёрках с ног валятся! Будто это для кого-то секрет! На местном портале про тебя написали! Фотку, правда, стрёмную выбрали. Ну, наш начальник как-то отбрехался. Сказал, что ты была с похмелья, вроде как у тебя тяжёлый период жизни… А у тебя тяжёлый период жизни?

— Очень, — пробормотала Катя и отвернулась к стенке.

Подругу и коллегу это, впрочем, абсолютно не смутило. Она продолжила что-то щебетать о том, что атмосфера в отделе после того, как всё прошерстили проверяющие, стала значительно проще и приятнее. Даже премии пообещали. Маша подозревала, что это ради того, чтоб сотрудники не нажаловались под шумок. Было ведь, на что.

…

В день выписки Катя сидела в кабинете своего лечащего врача и нервно теребила замок кофты старого спортивного костюма.

— Наш мозг нейропластичен, способен восстанавливаться даже после тяжёлых повреждений и травм, — дежурно вещал врач. — Однако для более эффективного восстановления следует начать своевременную грамотную реабилитацию. Я дам вам список необходимых препаратов и мероприятий…

Произносимые слова никак не хотели доходить до её сознания. Ладно, потом прочитает в назначении.

На работу можно было не выходить ещё неделю. Этим больничным Катя воспользовалась на полную катушку. Она лежала, лежала и ещё раз лежала. И тоже глядела в потолок. Даже сериалы не смотрела.

Подруги пару раз зазывали в бар. Но девушка категорически отказывалась. Они даже заподозрили, что у неё произошли какие-то необратимые изменения после черепно-мозговой травмы. И теперь она всегда будет такой апатичной. Катя бы тоже, наверное, этого опасалась, если была бы сейчас способна испытывать сильные эмоции.

Выйдя на работу, она первым делом решила написать рапорт о переводе в другой отдел.

— Что-то я засиделась в участковых, — просто объяснила она своё решение.

Слух об этом тут же расползся.

— Катюша, слышал, ты переводиться собираешься. К нам не хочешь? — поймал как-то девушку у курилки начальник оперов, которого все называли просто Владимирыч.

— Шутите? Куда мне на оперативную работу? Я вешу сорок пять килограммов, надо мной даже бомжи смеются, а уж настоящих преступников гонять…

— А я тебя на бумажную работу посажу! — не сдавался Владимирыч. — Соглашайся, а то уплывёт тёплое местечко! У меня знаешь, сколько желающих!

— Правда? — Катя усмехнулась и приподняла бровь. Вспомнила, что так часто делал Шинтар, и сердце предательски защемило.

Она прекрасно знала о дефиците во всех отделах. У оперов — та же история. И никто туда особо не рвался. Но в участковых, в последнее время, совсем надоело. Ещё и пришла пара новых девиц. Наглые, двадцатилетние, все в прыщах, но с накачанными до карикатурности губами, задевающими кончик носа. И с гигантскими наращёнными красными ногтями, которые они, наплевав на все запреты, гордо таскали на работу. Они ведь даже патрон не могли с такими когтями вставить. Во время вооружения стояли и ныли: «Ну, помогите же!».

Иногда Катя в тайне злорадно мечтала, чтобы их, ковыряющихся с патронами своими длиннющими ногтями увидел какой-нибудь генерал и устроил выволочку.

— Конечно, правда! — с энтузиазмом подтвердил Владимирыч. — Трубку мне обрывают с самого утра!

Он помахал девушке перед носом выключенным телефоном.

— Я согласна, переведусь к вам, — вздохнув, ответила она.

Владимирыч, поражённый тем, что она так быстро согласилась, вытаращил глаза. А затем стал расписывать все плюсы оперативной работы. Видимо, посчитал, что заготовил шикарные аргументы, и не хотел, чтобы они пропадали.

Глава двадцать девятая. Возвращение в сказку

После подачи рапорта надо было подождать пару недель.

Как-то в один из относительно спокойных рабочих дней в кабинет просунул голову бывший начальник.

— Котова, загляни в госпиталь на профилактический осмотр в перерыв!

Надо же! Лично зашёл.

— Зачем? Я себя хорошо чувствую, — запротестовала девушка.

— Вот и расскажешь врачу! — распорядился он. — Ты же у нас теперь известная персона, журналисты звонят, интересуются. Вышестоящее начальство от меня требует отчёт. Так что давай, не ленись. Можешь после осмотра домой пойти.

«Ага, спасибо тебе большое! — раздражённо подумала девушка. — А эту гору бумажек кто будет разбирать потом?».

Тем не менее, она решила, что лучше будет подчиниться. Уйти без лишних конфликтов. Благо, госпиталь МВД находился на соседней улице.

— Можно?

Очереди в коридоре не наблюдалось, дверь была приоткрыта. Но Катя всё-таки решила уточнить. Она знала, что местные доктора очень трепетно относятся к минутам своего отдыха. И если она застанет их в сакральный момент поглощения заботливо собранного женой домашнего борща, этот самый борщ может полететь ей в голову. И хорошо, если он в пластиковом контейнере, а не в литровой стеклянной банке.