Товарищ жандарм

Но вместо встречных уверений в добрых чувствах, которые готовы были сорваться с уст генерала, я скептически скривился и спросил:

— Сами рассказали или вас раскололи? Кто еще в курсе?

Стеблов виновато опустил голову, вызвав недоуменный взгляд генерала. Он тихо сказал:

— Они знали.

— Кто?

— Генерал Дубельт и… государь император.

— Какие вы от них получили указания, господин ротмистр?

Тут он хитро улыбнулся.

— Вашими стараниями подполковник, Александр Павлович.

Я не выдержал и засмеялся, и Стеблов мне вторил. Напряженность как-то сама собой ушла.

— Хорошо, Игорь Генрихович, рассказывайте…

Все происходило примерно так, как я и предполагал. Когда выяснилось, что банду накрыли и уничтожили и в деле был замешан офицер Тульского отделения Корпуса жандармов, на место в сопровождении охраны прибыло высокопоставленное чудо в перьях и начало всем объяснять, как дело было в реальности. Оказывается, поручик Кулькин был героем и погиб, сражаясь с преступниками. Англичане ни при чем, невинные жертвы, а слово масон вообще было запрещено к употреблению. В общем, на Стеблова, ослабленного ранением, началось основательное давление чинами, связями и авторитетами. Пока он был в постели, в столицу полетели одна за другой бравурные реляции, в которых Стеблов был отодвинут на задний план и выставлен в негативном виде. Все бы это прокатило, если б из Питера экстренно ни прибыла представительная следственная комиссия и не поставила всех действующих и примазавшихся лиц в позу удивленного тушканчика и начала дотошную и кропотливую проверку. Вот тут как раз и всплыло мое имя. Глава комиссии генерал граф Мирзоев, личный друг генерала Дубельта, вызвав на откровенный разговор Стеблова, добился от него только одного — ротмистр готов все рассказать, но только лично управляющему III отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии. На любые попытки давления и угрозы он упорно твердил: «Расскажу лично генералу Дубельту или государю императору».

Его взяли под стражу и, когда он был в состоянии ехать, отправили в столицу. Потом был разговор с Дубельтом, которому была рассказана правда о «сыне» генерала Осташева, о странных пленных, которых держали в лесу бандиты, о необычном и эффективном оружии, о масонах, которые уничтожили мастеров-оружейников и хотели захватить знакомых Осташева, о его службе в военной контрразведке неизвестной страны и книжечке из будущего, которую ротмистр Стеблов с большой осторожностью продемонстрировал начальнику.

Лично генерал Дубельт его долго расспрашивал, уточнял детали и, в конце концов, прояснив для себя всю картину, оставил ротмистра в покое. Потом были долгие дни ожидания в заключении. Но неожиданно все закончилось: сначала его посетил цирюльник, побрил и привел в порядок прическу, затем, уже в новенькой форме, его долго куда-то везли в закрытой карете.

Потом был памятный разговор с государем императором Николаем I. Обо всем случившемся он уже последовательно и тщательно пересказал, ответил на вопросы, удостоился высочайшей благодарности и был отпущен домой с указанием никуда не отлучаться и ждать вызова.

…Когда за ротмистром Стебловым закрылась дверь, Николай I повернулся к генералу Дубельту, стоящему в стороне и выражающему абсолютное почтение.

— Ну что скажете, Леонтий Васильевич? Как вам такой конфуз? Каковы наглецы франкмасоны?

Отвечать было не нужно, и Дубельт промолчал, давая государю продолжить свою мысль.

— Скажите, вы верите во все это? В посланцев грядущего?

— Эта книжечка не доказательство, но большое количество мелких фактов дают возможность однозначно не отвергать это предположение. Новое оружие, непонятный человек, самобеглая карета. И главное, руководители английской ложи в это верят, а это заслуживает самого пристального внимания.

— Хорошо. Ваш ход рассуждений мне понятен…

Он сел за рабочий стол и забарабанил пальцами по столу.

— Что будем делать, Леонтий Васильевич? Вызвать этого «сына» Осташева?

— Не думаю, что это будет хорошим решением. Если он тот, за кого себя выдает, то в его интересах не показываться в столице и не привлекать особого внимания. В провинции проще ловить преступников и легко можно увидеть новых людей, наверно, поэтому он возвратился в имение генерала Осташева. Тем более дворецкий генерала долго пробыл в Туле, выясняя цены и возможности выполнения на оружейных мануфактурах неких заказов.

— Вы думаете, они хотят делать то необычное оружие?

— Уверен. Если бы не личность генерала Осташева, известного своим чувством долга и человека чести, то можно было бы усмотреть преступный умысел.

— Призвать ко двору генерала?

— Не стоит, только привлечет внимание. Мне кажется, новоявленный сын генерала специально оставил ротмистру Стеблову эту подсказку и предусмотрел такое развитие ситуации, а сам не желает соваться в столицу. Он хочет, чтобы ротмистр стал связным.

— Даже так? Хм. Хитро.

— Я тоже так подумал, ваше императорское величество. Поэтому я хочу отправить Стеблова в гости к нашей Кассандре и попросить дополнительных доказательств. И самое главное — узнать, чего они хотят и кто они вообще такие.

— Его могут перехватить.

— Я пошлю за ним охрану, самых лучших людей. А в Тулу направлю своего личного посланца, присмотреть за обстановкой — вдруг снова объявятся островитяне.

После ухода Дубельта Николай I долго вертел в руках комсомольский билет старшего лейтенанта Кривошеева и с интересом рассматривал гильзу и пулю, принесенные как доказательство применения нового оружия.

Он встал из-за стола, подошел к окну и некоторое время молча наблюдал за сменой гвардейского караула, охраняющего его резиденцию в Царском Селе.

— Что же вы такое принесли, вестники грядущего? Душа терзается в ожидании тяжких испытаний…

— …И вот мне присвоили звание подполковника и попросили отправиться к вам, своему знакомому, которому обязан жизнью.

— Понятно. Высшее руководство империи хочет доказательств нашего происхождения. Хорошо, такой вариант я предусмотрел.

Выйдя на пару минут, я вернулся и передал новоявленному подполковнику конверт, где рукой генерала Осташева были расписаны основные вехи будущей Крымской войны, результаты, причины, анализ последствий.

— Надеюсь, для начала и этого хватит.

— Что там?

— Анализ будущей войны, которая начнется в этом году и будет с треском проиграна Россией.

Взгляд Стеблова посуровел.

— Это правда?

— Да.

Этого ему хватило. Тут он замялся, как бы собираясь спросить что-то неприличное.

— Скажите, Александр Павлович, а что такое «Всесоюзный Ленинский коммунистический союз молодежи»?

Я не выдержал и заржал, и со стороны это выглядело несколько некультурно и оскорбительно, но тут собрались серьезные люди, и они промолчали.

— Не обижайтесь, Игорь Генрихович, это так, нервное. Просто я ожидал от вас несколько иных вопросов. Ну ладно, объясню.

И уже другим тоном, более жестким, продолжил:

— В 1917 году Российская империя, ослабленная войной, развалилась, император, Николай Второй, отрекся от престола. В стране произошла революция и началась гражданская война, закончившаяся победой тех самых коммунистов-ленинцев и гибелью не менее двенадцати миллионов людей. Дворянство, духовенство, купечество, офицерский корпус были практически уничтожены. В восемнадцатом отрекшийся император вместе с семьей был зверски убит. На замену православию были выдвинуты другие идеологические конструкции. Вот как раз «Всесоюзный Ленинский коммунистический союз молодежи» является молодежной организацией.