Тоже Sapiens

Он сделал приглашающий жест руками, показывая, что теперь моя очередь говорить:

– Теперь выслушаю тебя не перебивая.

– А ты всё сказал, да?

– Да.

– Ну и хорошо. Ещё бы у тебя член твой перестал болеть - и вообще отлично будет.

Я демонстративно встал и отсел в другое место.

– Ну так-то он прав, - вдруг сказал матрос-два, но мысль развивать не стал.

И фиттер, когда мы пересеклись взглядами, виновато посмотрел, в том смысле, что правда неприятная, но он с ней согласен.

– Зато без драки, - сказал я, бодрясь, и тут же пожалел. Вышло слабо. Себя я мог не обманывать: меня его слова задели, а что ответить, я не знал. Поэтому потом долго сидел, закрыв глаза. Надеялся уснуть - плевать, как ночью буду потом - но не получилось.

Лучше стало, когда ко мне подсела инженер-два.

Она молча посидела смущённая рядом и спросила:

– Как дела?

– Да так, чё-то не очень.

– Мне жаль, - ответила она очень искренне.
– Могу помочь?

– Ага. Ночью дашь парализатор?
– Я дождался когда она нахмурится, это было быстро, и продолжил.
– Я усыплю их всех, обмажу говном... Нет, лучше той ореховой пастой.
– Инженер-два хихикнула.
– Кроме фиттера, у него аллергия. Его всё-таки говном. Потом возьму тебя и мы убежим в каюту экстра-класса.

– Заманчиво, но я не могу, - с грустной улыбкой ответила девушка и осторожно положила руку мне на плечо.

Посмотрела, что я не реагирую, осмелела и погладила. А потом и вовсе обняла за это плечо и положила на него голову. Я сидел и думал, что надо будет её как-то отшить, показать, что ничего не будет, чтобы не надеялась и не приставала. Но потом. Потом. Сейчас её близость была очень и очень к месту.

3

Старшего инженера я простил. Решил, что лучше не обострять эти моменты сейчас, не акцентироваться на них. Тем более, что все, даже инженер-два, сучка приставучая, были на его стороне. Поэтому я просто проглотил всё, что он мне тогда наговорил, и продолжил… существовать.

Вообще, я сильно сдал за последнее время, особенно после того пиздеца с коком, мудаком-боцманом и поехавшим первым помощником. Рулил сейчас уже вполне очевидно фиттер. Каких-то распоряжений он не давал, всё было более-менее ровно между нами пятью, всё поровну, даже парашу инженер-два теперь выносила по очереди с нами. Но всё же, возникающие конфликты гасил именно фиттер, выступая неким третейским судьей. Он же подкидывал идеи по организации быта и фильтровал те, что выдвигались другими.

Парализатор был у инженера-два, впрочем, тут жаловаться было не на что, это, по сути, как если бы он был у меня. Ракетницы, которые фиттер со вторым инженером раздобыли и принесли гордые, были формально общими и выдавались только когда надо было покинуть нашу конуру по делам. Объективно, всё было справедливо, какое-то формальное равенство достигнуто. Но в норме я хотел бы превосходства, хотя бы небольшого, хотя бы в чём-то... Но то ли что-то во мне сломалось, то ли не было сил на интриги, то ли я боялся напортачить, то ли в экстренной ситуации это было отличное положение, и я понимал, что смысла менять что-то пока нет и даже не предвидится... В общем, я просто существовал, плывя по течению, и ждал, непонятно чего. И это работало, почему я и отпустил ситуацию.

Но сейчас, когда мне выпало идти за едой аж на третий этаж, особенно уже будучи снаружи - тут я стал сомневаться, что стоит так сильно доверяться удаче и обстоятельствам. Мне было страшно, пусть даже на поясе висела ракетница, и со мной шёл матрос-два, парень очень крепкий.

Изначально идти должен был не он, мы кинули жребий - выпало мне и старшему инженеру. Никто даже ничего не говорил, всё и так было понятно: мы кинули жребий ещё раз, старший инженер и я, на то, кто, всё же, идёт за едой. Остальные - на то, кто заменит счастливчика. Теперь я плетусь по витиеватым переходам вместе с матросом-два, а старший инженер - он сам это предложил - неделю выносит парашу вне очереди. Мало, как по мне: я бы и две выносил, лишь бы не ходить за едой, тем более сейчас, когда приматы активизировались.

Похоже, им надоела эта идиотская ситуация, в которой одна сторона должна перебить другую, но более сильная только и может, что бесцельно бродить по кораблю, пока сторона слабая заперлась в одной из каморок и почти не высовывается. Но при этом, всё же, мы выходили выносить парашу или за едой, приматы это понимали и, видимо, решили нас подловить. Последние четыре дня каждый дежурный слышал хотя бы вдалеке, но явно крики их симбионтов. Слышали, насколько можно было судить, в разных местах: они рыскали по кораблю, искали. А фиттера так вообще чуть не схватили: он мельком заметил одного примата, когда возвращался с пустой парашей, быстро завернул за угол и пошёл обходным путем. Я бы не стал, я бы залез куда-то и переждал... Но это я.

Справедливости ради, были у похода и плюсы: мы переночевали в каморке с сублиматами, дважды нажрались от пуза: когда пришли, и перед выходом. И, конечно, забили сумки едой так, что нести их было трудно: тонковатые ручки натирали ладони, словно мало было того, что тяжеленная ноша оттягивает руки.

– Пожадничали мы, координатор, - сказал матрос-два, когда мы в очередной раз поставили сумки на пол, чтобы передохнуть, и рассматривали ладони с глубокими следами от тонких полос ткани.

Я ничего не ответил, а то поддакнешь ему - начнёт нудить до самой серверной, возразишь - до ссоры дойдет. А я просто не хотел через неделю снова идти за едой. Конечно, можно было отказаться от жеребьёвки, сказать, что раз мы с матросом-два уже ходили, то пусть теперь тянут проводки другие... Но всё равно, чем больше мы будем приносить - тем реже будут такие вылазки. И ребятам будет стыдно вернуться с полупустыми сумками, если сейчас мы притащим четыре здоровенных баула.

Матрос-два тоже развивать мысль не стал: выдохся, устал. Он не болтать хочет, а лечь прямо тут, даром что молодой и сильный. Хотя, все мы сдали в последнее время.

Когда я почувствовал, что чуть отдохнул, сказал ему:

– Как притащим такое богатство - парашу придётся дважды в день выносить... Погнали.

Он улыбнулся вежливо и, очень неохотно, но поднял с пола сумки и пошёл со мной дальше.

Мы тащились, делая остановки всё чаще и чаще. Прислушивались к звукам только на таких вот привалах: на ходу всё внимание забирала боль в оттягиваемых руках, тяжесть пропитывала предплечья до самых локтей. Когда один раз услышали крик симбионта - замерли, прислушались. Потом матрос-два как-то беспечно и чуть раздражённо сказал:

– Далеко.

– Да, пойдём.
– Ответил я и сам удивился, как легко это у меня получилось.

Когда я услышал такой же крик, вынося парашу в одиночку, то испугался и обмер. Не знал то ли застыть, чтобы ни звука не издавать,то ли бежать назад, бросив парашу. Но сейчас... кричит и кричит, эка невидаль.

Идя дальше, я думал, что, возможно, это из-за боли в руках. Есть такой эффект: когда тебе больно, плохо, и конца и края этому не видно, готов уже на всё, даже начинаешь ждать смерти. Может и тут так же? Если да, то надо гасить обречённость. Идти ещё да, далеко, но даже с сумками мы доберёмся до темноты. Зато потом - несколько дней обжиралова и даже парашу не придётся выносить: она пока на старшем инженере. Поэтому нет, надо быть собраннее, внимательнее. Рано умирать, рано. Потом. Не на корабле.

Я прислушался сначала к тишине коридоров, потом к себе. Нет, всё равно, страха не было. Да, симбионт, да, кричит вдалеке. Не страшно. Мне не страшно... То есть, страшно, конечно, но это постоянный страх, фоновая тревога. А как-то особенно жутко после крика не стало. Может из-за матроса-два? Тогда, с парашей в руке, я был один. Сейчас нас двое... Нет, я видел, что аборигены могут сделать, даже будучи в сетях, с несколькими сразу. Но всё же... всё же вдвоём не так страшно.

Я прислушался к себе ещё раз, пробуя догадку... Да, пожалуй, это оно. Словно вдвоём, да ещё и с ракетницей, мы отобьёмся и от обоих аборигенов, и от всех симбионтов. Ещё и ассистента унизим. Умом я понимал, что это не так, но в душе ощущение какой-то уверенности было. Ещё я вспомнил анекдот аборигенов, который мне рассказал ассистент, и рассмеялся. Не потому что анекдот был смешной, а потому что он был очень в тему сейчас.

Матрос-два посмотрел на меня подозрительно. Мы все ожидали, что поедем крышей очень скоро, так что его настороженность я понял.

– Анекдот вспомнил, - сказал я, морщась от боли. Только-только привал был, а уже опять хочется остановиться. Хреново, так мы только завтра придём к ребятам. Если придём.

– Расскажи, что ли, - сказал через какое-то время матрос-два, пыхтя.
– Анекдот-то.

– Расскажи, - зачем-то я повторил. Потом облизнул губы и предложил.
– Всё, блядь, привал. С обедом.