Трагедии моря
Шрифт:
Я высадил свою компанию около восьми утра и стал ждать, когда они мне забьют первую партию. Господи, что за идиоты мне достались! Размозжить щенку дубиной голову — это пожалуйста, ну, а снять шкуру? Наверное, ни один из них толком апельсин-то очистить не умел. Я пол-утра учил их, как это делается, и все равно половину шкур испортили.
Торопились, как в лихорадке. Лишь бы обогнать других. Некоторые даже не останавливались, чтобы снять шкуру, — трахнут по голове одного щенка и бегом к другому, чтобы тот не достался кому-нибудь еще. Кто не видел сам, не поверит.
Однажды я приземлился на подтаявшую льдину и чуть не угробил самолет. Пришлось пулей взлететь и садиться где-то в стороне, где орудовала чужая банда. Они мне махали, чтобы я не садился, но я все же сел. В жизни такого не видел.
Такое не забудешь по гроб жизни. Вам лично не приходилось видеть, как освежеванный тюлененок пытается выбраться из воды, куда его спихнул охотник? Что уж там говорить, в тот сезон я загреб кучу денег, только на следующий год я туда не вернулся. Это мне не по душе».
Но большинство пилотов возвращались, да еще с большим пополнением — новичками. Ведь за две недели тяжелой и довольно рискованной работы можно было заработать больше 10 000 долларов. В 1964 году цена за одну шкурку белька подскочила до двенадцати с половиной долларов, что подлило масла в огонь, и чудовищная вакханалия перехлестнула все мыслимые пределы. Той весной в заливе Св. Лаврентия на тюленей охотились не менее 65 легких самолетов и несколько вертолетов, сотни жителей побережья и норвежская зверобойная флотилия. Соперничество не знало границ, охотники не знали жалости. Даже лучшие из них превратились в роботов, калечащих и убивающих множество детенышей в слепой жажде опередить конкурентов.
Восемьдесят одну тысячу бельков добыли в ту весну на льдах залива. Мы никогда не узнаем, сколько всего убили детенышей, но те, кто там был, считают, что новое поколение тюленей в тот год было уничтожено, что называется, под корень. На Ледовом Фронте, где нельзя было использовать легкие самолеты, наблюдалась почти такая же зловещая картина. Норвежская флотилия уничтожила там примерно 85 % новорожденных тюленей.
Некоторым утешением, если, конечно, это можно считать утешением, было то, что там по крайней мере работали профессиональные зверобои, и потери были сравнительно невелики.
Шло время, и тюленьи шкуры находили все новое применение: домашние женские туфли, которые особенно приятно надеть после лыжных прогулок, мужские башмаки и спортивные куртки, изготовленные из серебристого меха взрослых тюленей. Поэтому после уничтожения бельков и «синеспинок» вновь началось уничтожение взрослых животных. Возобновилась и ловля тюленей сетями, особенно на южном побережье Лабрадора. Рыбаки, никогда прежде не проявлявшие к тюленям ни малейшего интереса, начали ловить «бедламеров» и взрослых тюленей на огромные крючки с наживкой. Хуже того, много мужчин и подростков выходили в море на любых подвернувшихся лодках, чтобы пострелять в «бедламеров» и хохлуш из малокалиберных винтовок. Убить из такой винтовки хотя бы хохлушу, и то при большой удаче, можно было только прямым попаданием в голову. Счетовод с рыбзавода на севере Ньюфаундленда, заразившийся охотничьей лихорадкой, сказал мне, что, по его подсчетам, примерное соотношение между добытыми и убитыми тюленями составляло один к десяти.
Столь жестокого преследования арктические тюлени не знали с середины XIX века. Согласно опубликованным данным, в 1963 году в Северо-Западной Атлантике было добыто 352 000 тюленей, и это по «официальным» данным, которые, по общему убеждению, всегда сильно занижаются норвежцами по сравнению с фактическими. Следовательно, приняв во внимание минимальный коэффициент промысловых потерь, общее число уничтоженных в том году тюленей следует считать близким к полумиллиону. Весной следующего года тюлени понесли примерно такие же потери.
К лету 1964 года все. кто занимался этим промыслом, с сожалением поняли, что его судьба решена, а тюлени могут вообще кануть в небытие. Потому что от первоначальной примерно десятимиллионной численности (оценки расходятся) популяции западного стада лысунов осталось немногим более миллиона. Что же касается популяции, обитающей на плавучих
льдах к востоку от Гренландии, то от нее осталось не более 200 000 тюленей. Советский Союз также способствовал эпидемии неудержимой алчности, разрешив массовое истребление бельков в Белом море, чтобы извлечь выгоду из охватившей западный мир мании приобретения художественных изделий из тюленьей кожи.В Норвегии, Канаде и Советском Союзе ведомства, ведающие вопросами регулирования рыболовства и охраны природных ресурсов, были полностью в курсе событий. Ученые этих стран подробно докладывали о создавшемся положении, и, отдавая им справедливость, следует признать, что большинство из них предупреждало о катастрофе, грозившей популяциям лысунов и хохлачей, если немедленно не прекратить это кровопролитие{113}.
Норвегия и Канада проигнорировали эти предупреждения. Советский Союз осенью 1964 года запретил судовой промысел тюленей в Белом море. В ответ на предложение последовать этому примеру представитель канадского министерства рыболовства утверждал, что численность лысунов не только не уменьшается, но даже увеличивается. К тому же, добавил он, недопустимо даже думать о каком-либо покушении на право свободного предпринимательства извлекать законную прибыль из «рационального использования природных ресурсов страны, чрезвычайно важных для канадской экономики».
Норвежцы со своей стороны указали на то, что, поскольку промысловые лежбища тюленей Ледового Фронта и плавучих льдов у восточной Гренландии находятся в международных водах, никто не имеет права вмешиваться в действия их зверобоев. И Норвегия не потерпит никаких посягательств на ее право промышлять тюленей в открытом море.
До этого времени широкая публика пребывала в неведении о том, что происходит с тюленями. Вполне возможно, что при сложившемся положении западноатлантические популяции лысунов и хохлачей так и прекратили бы свое существование, если бы не неожиданный поворот судьбы. В 1964 году небольшая монреальская компания «Артек» заключила с квебекским управлением по туризму контракт на съемку серии рекламных телевизионных фильмов, расхваливающих красоты «Прекрасной Провинции». Отсняв традиционные достопримечательности, режиссер-постановщик вдруг решил, что картинам не хватает «изюминки», которая внесла бы в нее свежее дыхание жизни. Один из его помощников, уроженец островов Магдален, упомянул о том, что там каждую весну охотятся на тюленей, и режиссеру показалось, что это как раз то, что нужно. И вот в марте 1964 года съемочная группа компании «Артека» приезжает на острова и снимает фильм, чтобы показать древнюю и тем не менее волнующую историю битвы человека с природой в суровом мире ледяных полей — так сказать, старый Квебек во времена первых поселенцев.
Фильм получился довольно волнующий, но чересчур кровавый. Он запечатлел не только белую ледяную пустыню с алыми пятнами на талом снегу — следами тюленьей бойни, но и душераздирающие сцены убийства самых, пожалуй, трогательных малышей в царстве животных, которых зверобои косили направо и налево ударами окованных железом дубинок, к тому же крупным планом было показано, как с одного из этих прелестных созданий живьем сдирают шкуру.
Показ фильма по франкоязычной программе канадского телевидения произвел на зрителей столь ошеломляющее впечатление, что было решено показать его по общенациональной программе, снабдив английскими субтитрами. Впрочем, о субтитрах можно было и не беспокоиться. Показанные на экране ужасные сцены были красноречивее всяких слов.
Буря протестов против жестокого обращения с животными поднялась после того, как многие зрители, включая американцев, посмотрели программу канадского телевидения. Местные отделения Общества борьбы против жестокого обращения с животными и Общества в защиту животных приобрели копии фильма, устраивали просмотры для широкой публики в подсобных помещениях церквей, зданиях муниципалитетов и школах. На членов парламента и федеральное министерство рыболовства обрушился шквал негодующих писем тысяч простых граждан, требующих немедленно прекратить избиение тюленьих детенышей. Туристическое бюро Квебека в панике попыталось изъять фильм из обращения. Но было уже поздно.