Трагедия 1941 года
Шрифт:
4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?
5. Насколько штабы были подготовлены к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?
Вы только вдумайтесь в суть поставленных вопросов! Ведь они же однозначно свидетельствуют о том, что Сталин всерьез и не без оснований подозревал предательство части генералитета, в том числе и в вопросе о приведении войск в боевую готовность, что и привело к невиданной трагедии, ценой которой стала гибель 27 миллионов граждан Советского Союза! Ведь Сталин знал об истинном масштабе общих демографических потерь Советского Союза в войне. Он сам после войны все время горько сожалел, что война выбила около 30 млн. человек советских граждан. Жаль только, что сам публично не озвучил эту цифру, чтобы в дальнейшем не было спекуляций. Правда, по политическим соображениям
В те годы опрос являлся секретным мероприятием. Прошло время, наступило, казалось бы, время гласности. Честные историки в погонах решили обратиться к материалам этого опроса. И вот знаменитый и авторитетнейший «Военно-исторический журнал», начиная с № 3 1989 г., стал печатать ответы советских генералов на указанные выше вопросы, поочередно посвящая одну статью в номере ответу на один вопрос. Удалось опубликовать ответы генералов только на два первых вопроса, потому как едва только очередь дошла до ответов на вопрос «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность?», безо всяких объяснений публикация была прекращена. А главному редактору ВИЖ так дали по шапке и по рукам, что не приведи Господь…
Однако и того, что успели опубликовать, оказалось вполне достаточно, чтобы вбить хороший-прехороший осиновый кол в донельзя лживые байки Хрущева, Жукова и иже с ними лгунов о том, что-де накануне войны Сталин не разрешал привести войска в боевую готовность. Потому что все те, чьи ответы были приведены в первых публикациях, оперировали датами в диапазоне от 13–14 до 24.00 21 июня. Причём некоторые из них прямо указали, что получили приказы о приведении войск в боевую готовность лично от Жукова, в том числе как устно, так и письменно. Только в Западном округе, которым командовал предатель, но «невинная жертва сталинизма» приказ о приведении войск в боевую готовность не был отдан.
Чтобы не быть голословным, процитирую ответы некоторых генералов:
— «Генерал-полковник танковых войск П. П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск ПрибОВО).
16 июня в 23 часа командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н. М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202-й моторизованной дивизии, где он проводил проверку мобилизационной готовности.
18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано.
16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А. В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе».
— «Генерал-лейтенант П. П. Собенников (бывший командующий 8-й армией)… Командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую готовность 11-й стрелковый корпус генерал-майора М. С. Шумилова, а мне велел убыть на правый фланг армии. Начальника штаба армии генерал-майора Г. А. Ларионова мы направили обратно в Елгаву. Он получил задачу вывести штаб на командный пункт.
К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на границе. Утром 19 июня (значит, указанные в предыдущей фразе действия имели место 18 июня. — A.M.) я лично проверил ход выполнения приказа. Части 10,90 и 125-й стрелковых дивизий занимали траншеи и деревоземляные огневые точки, хотя многие сооружения не были еще окончательно готовы. Части 12-го механизированного корпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шяуляя, одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии».
— «Генерал-майор И. И. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 8-й армии).
19 июня 1941 года было получено распоряжение от командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И. Ф. Николаева о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли ДЗОТы и огневые позиции артиллерии. С рассветом (то есть на рассвете 20 июня. — A.M.) командиры полков, батальонов и рот на местности уточнили боевые задачи согласно разработанному плану и довели их до командиров взводов и отделений. В целях сокрытия проводимых на границе мероприятий производились обычные оборонные работы, а часть личного состава маскировалась внутри оборонительных сооружений, находясь в полной боевой готовности».
— «Генерал армии М. А. Пуркаев (бывший начальник штаба КОВО).
13 или 14 июня я внёс предложение вывести стрелковые дивизии на рубеж Владимир-Волынского укрепрайона, не имеющего в оборонительных сооружениях вооружения. Военный совет округа принял эти соображения и дал соответствующие указания командующему 5-й армией. Однако на следующее утро (то есть максимум 15 июня. — A.M.) генерал-полковник М. П. Кирпонос (командующий КОВО. — A.M.) в присутствии члена военного совета обвинил меня в том, что я хочу спровоцировать войну. Тут же из кабинета я позвонил начальнику Генерального штаба и доложил принятое решение. Г. К. Жуков приказал выводить войска на рубеж УРа, соблюдая меры маскировки».
— «Генерал-майор П. И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 26-й армии).
20 июня 1941 года я получил такую шифровку из Генерального штаба: „Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубежи подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года“. Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении приказа. При докладе присутствовал командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, которому поручалась проверка исполнения».
Ну и как вам эти свидетельства отъявленного вранья Жукова, Хрущёва и прочая?! Чего же тогда стоят сказки Жукова о том, как он и Тимошенко звонили Сталину и слезно просили разрешить привести войска в боевую готовность?! Ведь без санкции Сталина такие директивы не могли быть даны и изданы — он лично и жестко контролировал движение войск к линии госграницы! Уж с этим-то, надеюсь, никто спорить не будет? Да и генералы в своих послевоенных ответах на указанные вопросы не врали. Не те времена были, чтобы они брехали в письменной форме на вопросы, которые поставил лично Сталин, — даже если генералы и не знали этого точно, то, по крайней мере, прекрасно догадывались. Но, скорее всего, действительно прекрасно знали, кто автор этих вопросов.
И чего же тогда стоят все полувековые вопли о «нехорошем и упрямом» и якобы не разрешившем привести войска в боевую готовность Сталине?! Но вот что любопытно. Всякое упоминание, даже намеки на существование директивы от 18 июня 1941 г. исчезли. Без малого полвека назад исчезли. Поэтому установить её номер, а также координаты хранения в архивах сейчас едва ли возможно. Как рассказывал автору глубоко уважаемый вице-президент Международной Ассоциации историков Второй мировой войны, председатель Национального Комитета историков Второй мировой и Великой Отечественной войн, доктор исторических наук, профессор Олег Александрович Ржешевский, в ответ на его просьбу помочь найти эту директиву в Архивном управлении Генерального штаба ему ответили, что такого документа просто нет. Архивисты генштаба не соврали. Ее действительно там нет. Но это и неудивительно. В бытность министром обороны Советского Союза Жуков почистил некоторые архивы. Кстати говоря, не только в военном ведомстве. Как рассказывали дочери маршала, где-то в середине 50-х гг. председатель КГБ СССР генерал И. Серов, кстати, давний дружок Жукова, принес ему собранное органами госбезопасности досье с компроматом на маршала. И со словами «делай с этим, что хочешь» навсегда передал его Георгию Константиновичу… Но если такое проделал сам председатель КГБ, если сам Хрущев со дня убийства Сталина и вплоть до позорного изгнания со всех постов топил все печи Советского Союза компрометировавшими его и его прихлебателей архивными материалами, то что могло помешать тому же Жукову устроить аналогичную чистку архивов Генерального штаба и Министерства обороны?!