Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

В-шестых,Советский Союз не сидит сложа руки, а перебрасывает свои войска к западным границам, что, однако, носит чucmo оборонительный характер, так как он не намерен omxoдить от своей политики мира.

В-седьмым,на виду у всего мира этим Сообщением Германии предлагается также на виду у всего мира высказать свое мнение, m.е. либо разделить позиции Советского правительства, либо не разделить, в зависимости от чего весь мир может объективно судить, кто на самом деле вероломный агрессор.

В Вашингтоне все прекрасно поняли и не случайно, что утром 14 июня 1941 г. именно аккредитованные при германском МИДе американские корреспонденты яростно атаковали заведующего отделом информации и прессы МИДа Германии П. Шмидта на пресс-конференции, однако mom, естественно, отказался даже хоть как-то прокомментировать Сообщение ТАСС [172] .

Короче говоря, Вашингтону все стало окончательно ясно и послу Уайнанту было приказано по возвращении в Лондон довести до сведения Черчилля, что Президент США поддержит любое заявление, которое может сделать nремьер-министр Великобритании, приветствуя Россню как союзника!

172

PA AA Воnn: Вuro des Staatssekretar Russland, Bd 5/ (R29716), Вl.272; Вишлев О.Указ. соч. С.57.

Черчилль подчинился, послал Криппса предупредить посла Майского, а 22 июня действительно сделал свое знаменитое заявление.

Но прежде чем послать Криппса с предупрежденаем, и mo буквально за несколько часов до вторжения, Черчилль фактически гарантировал Гитлеру куда больший, чем через Гесса просил Адольф, срок для полностью безнаказанного однофронтового вооруженного разбоя Германии на Востоке, аж до 1944 г. [173]

173

Очерки Истории Российской Внешней Разведки. Т. 3. С. 440, Т. 4. С. 263; Мячков М. Союзники-антагонисты. //НВО. 2002. № 19.

И надо же, чуть позже — 4 сентября 1941 г. — у такого опытного интригана, как У. Черчигль, хватило ума самолично проболтаться об этом послу Майскому! [174] Правда, новостью это уже не было — Сталин и до 22 июня знал об этом, поэтому с первых же дней агрессии яростно требовал от Запада открытия «второго фронта». Но, увы, для Черчилля важнее было сдержать данное Гитлеру слово! Запад есть Запад,, а Англия — Perfidious Albion, понимаете ли!

174

Там же. Откровенно говоря, то был не первый случай пробалтывания У. Черчилля по самым актуальнейшим вопросам тогдашней современности. В беседе тет-а-тет на время приема в Букингемском дворце 16 ноября 1937 г. Черчилль заявил тому же Майскому, что готовится предательство Чехословакии и развязывание Гитлеру рук на Востоке! Здесь важно вот что. На 16 ноября 1937 г. министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс наметил свой выезд из Лондона для последующей встречи 19 ноября того же года с Гитлером в Германии. Эта встреча действительно состоялась, и действительно тогда же были оговорены основные условия сдачи Гитлеру Чехословакии как плацдарма для нападения на СССР, а также ряд других аспектов совместной англо-германской деятельности против Советского Союза (советская разведка документально доложила о содержание и решениях этой встречи). Но У. Черчилль и тут опоздал, ибо в действительности Сталин знал о таком повороте событий еще к началу марта 1936 г., о чем прямо заявил 1 марта 1936 г. в интервью председателю американского газетного объединения «Скриппс-Говард Ньюспеиперс» Рою Говарду.

Вышеприведенный краткий анализ будет явно неполным, если не учитывать некоторые специфические особенности разведывательно-контрразведывательной составляющей политико-дипломатической предыстории — подоплеки Сообщения ТАСС.

Это необходимо хотя бы для того, чтобы как можно точнее рассмотреть весь процесс генезиса возникновения и реализации идеи о Сообщении ТАСС с преимущественной англосаксонской ориентацией.

Дело в том, что скаль бы парадоксально ни выглядел приводимый ниже факт, но впервые срок нападения Германии — «конец июня» — был озвучен британским послом в Москве С. Криппсом. Произошло это 28 февраля 1941 г. во время его неофициальной пресс-конференции в британском посольстве [175] .

175

Hinsley F.Н.et al. British Intelligence in the Second World War. London: HMSO, 1979. Vol. I. Р 480 — 482.

Судя по всему, Криппс узнал об этом от американского посла в Москве Стейнгарда, который в порядке консультации интересолвался в феврале у британского коллеги тем, как лучше сообщать Кремлю добытые американской разведкой данные о плане «Барбаросса», чтобы Сталин поверил [176] .

Трудно, конечно, сейчас судить о том, умышленно ли так поступил Стейнгард и если да, mo no чьему приказу. Тем более трудно судить о мотивах такого разглашения, которыми руководствовался Криппс (заручиться можно только за то, чmo без традиционной британской «подлянки» против России, хотя бы и Советской, не обошлось — уж это-то точно!)

176

Ericksen J.The Road to Stalingrad. London: Weidenfeld & Nicolson, 1975. Р. 58.

Тем не менее факт остается фактом — Криппс на сутки опередил Госдепартамент, который, как уже указывалось выше, информировал советского посла Уманского только 1 марта.

Естественно, прилива доверия к такой ситуации с наиважнейшей для СССР информацией в Кремле это не вызвало. Все спецслужбы СССР стояли на ушах, прилагая отчаяннейшие усилия для проверки и перепроверки информации, в т. ч. и о позиции Великобритании в этой связи.

Уже в марте с помощью работавшего на Лубянку и американскую разведку американского корреспондента в Москве Г. Шапиро, поддерживаешего близкие отношения с Криппсом, было установлено, что «англичане в случае военного конфликта между СССР и Германией в связи с развитием кризиса на Балканах ни в коем случае не пойдут на мирное соглашение с Гитлером» [177] .

177

Воскресенская 3.Под псевдонимом Ирина: записки разведчицы. М., 1997. С. 133 — 134.

Информация была важной, но касалась-то она только одного аспекта — балканского кризиса, что было вполне понятно: ведь Балканы имеют большое значение в мировой геополитике и политике, тем более для Великобритании. Конечно, Лондону было весьма выгодно, чтобы Берлин и Москва сцепились из-за Балкан, как в 1914 г.

В итоге выходило, что, каким-то образом зная об уже принятом Берлином плане «Барбаросса» и времени начала его реализации [178] , Лондон откровенно провоцировал досрочное вооруженное столкновение между СССР и Германией, дабы обезопасить и себя, и подступы к «жемчужине в короне своей империи» — Индии, а также, естественно, морские коммуникации в Средиземноморье, которые связывали метрополию с колониями в Азии.

178

Весьма похоже, что это самое «каким-то образом» со значительной долей уверенности можно идентифицировать и персонифицировать с агентом британской разведки, действовавшим под псевдонимом «Фил» (в середине 39-х гг. находился на связи у сотрудника британской развилки, помощника британского военно-воздушного атташе в Берлине полковника Кристи), — он же Адольф Эрнст Xoйзингер, с середины октября 1940 г. начальник Оперативного удивления Генерального штаба сухопутных войск вермахта (ОКХ), заместитель начальника Генштаба ОКХ. Генерал A. Хойзингер являлся особо доверенным лицом А. Гитлера в Высшем военном командовании Германии и отвечал за планирование военных операций. Судя по всему, А. Хойзингер был завербован британской разведкой — как агент на перспективу — еще находясь в плену, куда он угодил, будучи младшим лейтенантом пехоты во время битвы на Сомме в 1916 г. в период Первой мировой войны. В плену находился вплоть до 1919 г — срок, более чем достаточный для вербовки и подготовки агента.

По возвращении в Германию в кратчайшие сроки стал наиболее доверенным лицом и главным протеже знаменитого германского генерала, идеолога и вдохновителя восточной, т. е. просоветской, ориентации рейхсвера и сотрудничества последнего с РККА, — Ганса фон Секта. На протяжении всего периода советско-германского сотрудничества в военной сфере — c 1922 г. и до привода в 1933 г. Гитлера к власти — А. Хойзингер снабжал британскую разведку подробнейшей информацией о всех аспектах и перипетиях этого сотрудничества, о взаимоотношениях между генералитетами двух армий, о состоянии рейхсвера и РККА и т. д., ибо постоянно находился в Главном штабе рейхсвера. Именно Адольф Хойзингер информировал британскую разведку о сложившемся военно-геополитическом заговоре германских и советских генералов в целях одновременного свержения Гитлера и Сталина, установления военных диктатур в Москве и Берлине и дальнейшего формирования трио военных диктатур по оси Берлин — Москва — Токио с подключением также и Рима Муссолини (агент влияния британской разведки, точнее, британской короны, но одновременно, хотя и в прошлом, агент влияния еще царской разведки в период Первой мировой войны). Именно Хойзингер информировал англичан о разработанном и переданном Тухачевским германским генералам плане поражения СССР в случае войны с Германией, вследствие чего в Советском Союзе должен был произойти военный переворот. Поскольку эта информация представляла колоссальную угрозу имперским интересам безопасности Великобритании — ведь заговорщики планировали территориальные и экономические уступки Германии и Японии, опираясь на которые те повели бы ожесточенную борьбу против англосаксонского Запада за счет коренного ущемления интересов СССР,— британская разведка чрезвычайно искусно, чужими руками, но едва ли не в прямом смысле «нейрохирургическими методами» завалила весь этот заговор, конвертировав его в Мюнхенскую сделку с Гитлером. В этой операции были задействованы и инициативный агент стратегического влияния МИ-6 — глава германского абвера адмирал Канарис, и руководство чехословацкой военной разведки (Франтишек Моравец), и агент последней «А-54» — специально подставленный Канарисом майор абвера Пауль Кюммель и т. д. и т. п. Именно Хойзингер как начальник Оперативного управления Генштаба ОКХ знал о наметках Гитлера напасть на СССР именно 22 июня 1941 г., ибо до 10 июня 1941 г. эта идея еще не была утверждена Гитлером официально. Опираясь на информацию Хойзингера, в Лондоне задолго до 22 июня 1941 г. убежденно полагали, что нападение произойдет 22 июня, потому как Гитлер планировал превзойти Наполеона, который также напал на Россию именно в этот же день. Так что британский посол мог ее озвучивать зная о ней из материалов особо секретного досье МИДа Англии «Германская опасность», в которое, к слову сказать, советская разведка заглядывала регулярно. Документально же дата 22 июня была установлена британской разведкой только в промежутке с 10 по 12 июня 1941 г.

Судя по некоторым ныне опубликованным материалам, советская разведка еще в 1936 г. вскрыла агентурные линии британской военной разведки в Германии и установила таким образам каналы утечки развединформации из СССР в Германию, а оттуда — в Лондон. Однако из-за предательской деятельности участвовавших в заговоре части советских генералов наркома внутренних дел Ягоды этой информации явно умышленно не было придано серьезного значения.

После Второй мировой войны Адольф Эрнст Хойзингер, к сожалению, избежал сурового приговора Нюрнбергского трибунала благодаря своим британским покровителям. Фактически именно он воссоздал германскую армию — бундесвер, затем был на руководящих постах в военном командовании НАТО и лишь настойчивые разоблачения Советского Союза, хотя и с опозданием, но положили конец его карьере.

К концу апреля — началу мая ситуация с датой нападения стала проясняться и для СССР. Германское отделение советской контрразведки успешно установило массу «жучков» в различных помещениях германского посольства в Москве, в том числе и военного атташата, и к тому же несколько раз тщательно «исследовало» содержимое сейфов военного атташе Кестринга и военно-морского атташе Баумбаха [179] .

В одном из добытых таким образом документов — донесении германского военноморского атташе Норберта Баумбаха Верховному командованию ВМФ Германия от 24 апреля 1941 г. — говорилось, что, по словам советника итальянского посольства, английский посол в Москве, т. е. Криппс, предсказал 22 июня как дату начала войны. Баумбах при этом сообщил, что он опровергает эти слухи (в т. ч. и о других звучавших в то время датах) [180] .

179

Чуев Ф. Солдаты Империи. М,1996 С.160 — 165. Documents on German Foreign Policy 1918 — 45. From the Archives оf the Сеrman Foreign Ministry series (1937 — 1945). Vol. XII. N. 399. Р. 632.

180

Documents on German Foreign Policy 1918 — 45. From the Archives оf the Сеrman Foreign Ministry series (1937 — 1945). Vol. XII. N. 399. Р. 632.: Германский военно-морской атташе в Москве — Верховному командованию военно-морского флота, Москва, 24 апреля 1941 г.

Долее поток всевозможной информации стал резко усиливаться, и все чаще в ней говорилось о времени нападения в конце июня. Это хорошо водно по опубликованным в книге «Секреты Гитлера на столе у Сталина» документам разведки и контрразведки, о некоторых из них выше уже говорилось.

Опираясь на эти данные, а также на выболтанный лично Гитлером факт об ориентировочном времени нападения 15 — 20 июня, же к 1З мая Сталин сделал свой вывод — была дана директива о выдвижении войск внутренних округов в приграничные (хотя на самом-то деле полуофициально оно началось еще в апреле), а также были даны некоторые другие указания.

В конце мая он только укрепился в этом выводе, о чем свидетельствует его выступление на расширенном заседании Политбюро 24 мая 1941 г. Однако даже 10 июня 1941 г., когда были получены вышеупоминавшиеся данные о переговорах с Гессом, абсолютной ясности с датой нападения,несмотря на все обилие информации, все еще не было.

Подчеркиваю, именно абсолютной, m.е. никак и ни под каким соусом не подвергаемой сомнению ясности с датой нападения до 12 июня не было. Потому что не было хотя бы моло-мальски документального подтверждения того, что Гитлер письменно отдал приказ осуществить пападеное именно 22 июня.