Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

И тогда же, 14 июня, Гитлер окончательно, политически подтвердил еще 10 июня положенное на бумагу свое решение о назначении 22 июня датой нападения на СССР.

Коричневый шакал явно не до конца осознавал, с кем имеет дело, — ведь всего через несколько дней под прямым нажимом США, инициированным, подчеркиваю это вновь, в том числе и целенаправленными усилиями Сталина, Коварный и Подлый Альбион скрежеща зубами вынужден был занятьабсолютно противоестественную длясебя п озицию, согласившись с жестким требованием США приветствовать СССР как союзника. Так мы обрели нашего «подлого друга»но антигитлеровской коалиции — Коварный и Подлый Альбион во главе с несравненным Уинстоном Черчиллем!

Честно говоря, уж лучшеиметь такого смертельного врага, как Гитлер, нежели такого подлого «друга», как Коварный Альбион да еще и во главе с У. Черчиллем!

А уже 15 июня, как отмечалось выше, наша погранразведка добыла неопровержимые документальные доказательства того, что Гитлер действительно политически подтвердил официально назначенную дату нападения на СССР, поскольку четко и однозначно было установлено, что выдвижение войск вермахта на исходные для нападения позиции возобновляется с 4.00 18 июня 1941 г!

Вот почему 18 июня Сталин экстренно осуществил блиц-проверку точности своего понимания складывающейся ситуации и достоверности получаемой разведкой информации, о чем говорилось еще в первой главе. А убедившись, в том числе и с помощью новейших на тот день данных стратегической разведки и погранразведки, что война действительно грянет через четыре дня, Сталин отдал приказ об оповещении командующих западными военными округами о грядущем в самые ближайшие дни внезапном нападении Германии и о необходимости в связи с этим приведения вверенных им войск в боевую готовность.

Формально Жуков и Тимошенко выполнили этот приказ — дали на сей счет соответствующую директиву в войска. Что из этого вышло — мы уже частично знаем, но в еще большей, откровенно повергающей в шоковое состояние степени узнаем из дальнейшего анализа. Но об одном хочу сказать сразу. Несмотря на то, что директиву Генштаба от 18 июня 1941 г замалчивают до сих пор — ну никак ни у властей, ни у военных историков не появится хоть капелька подлинного мужества, дабы в конце-то концов найти эту директиву в архивах если, конечно, она сохранилась, в чем, естественно, очень сильны сомнения) и опубликовать ее — все, что стало известно о ней, со смертельной для злобной антисталинской лжи и клеветы убойностью свидетельствует о следующем.

Помните, еще в первой главе автор просил удержать в памяти то обстоятельство, что приведенные в ее тексте некоторые документы округов о подготовке к отражению грядущей агрессии имели даты подписания 18 — 19 июня, а сроки исполнения абсолютного большинства намеченных ими мероприятий19 — 21 июня 1941 г. Вспомнили? Прекрасно, а теперь не сочтите за труд согласиться с выводом, что такие даты исполнения совершенно не случайны. И они именно потому совершенно не случайны, что в директиве Генштаба от 18 июня 1941 г. по указанию Сталина была указана дата грядущего нападения Германии на Советский Союз! Как минимум это было сделано в форме хотя и ориентировочной, однако же наиболее вероятной даты. Иначе, подчеркиваю это особо, не было бы столько коротких дат исполнения абсолютного большинства из запланированных во исполнение той директивы мероприятий. Наши генералы совершенно не та публика, чтобы просто так устанавливать фактически молниеносные сроки исполнения.

Так вот, все это и означает в очередной раз, что по состоянию на 18 июня 1941 г. у Сталина уже не было никаких сомнений, что нападение произойдет именно 22 июня. И в оставшееся время для него главной задачей было приведение войск в боевую готовность под прикрытием откровенной демонстрации исключительной военной и дипломатической сдержанности. А задача эта при наличии общей границы и беспрецедентной активности разведслужб Германии была, мягко говоря, отнюдь не из легких.

Вот почему, когда и временный поверенный в делах Великобритании в СССР, и американский посол в Советском Союзе сразу после Сообщения ТАСС полезли со всякого рода сердобольными беспокойствами и предложениями об укреплении межгосударственных отношений накануне «величайшего кризиса, который СССР будет переживать в ближайшие 2 — 3 недели», им, возможно, даже и в излишне резковатой форме был дан от ворот поворот.

Однако в данном случае необходимо четко и однозначно понимать, что, во-первых, Сталин вовсе не собирался предоставлять, тем более Гитлеру, хоть какие-то аргументы в пользу якобы обоснованности его нападения на СССР. Потому как, во-вторых, отреагируй он, Сталин, да еще и положительно на эти коварные в своей сущности предложения англосаксов, получилось бы, что не находящийся еще в состоянии войны с Германией Советский Союз в нарушение Договора о ненападении вступает в некий альянс (союз, коалицию) против Германии с государствами, одно из которых уже почти два года находилось в состоянии войны с рейхом, а другое совершенно откровенно помогало воюющему с нацистами государству. То есть в сущности выходило так, что ради укрепления межгосударственных отношений с англосаксами СССР фактически инициативно должен был объявить войну Германии уже хотя бы самим фактом вступления в переговоры о таком союзе «ради укрепления межгосударственных отношений»

Но ведь это же был Сталин, а не идиот Хрущев, за 11 лет своего ослиного правления умудрившийся шесть раз подставить СССР под реальную угрозу войны с Западом, в том числе и под угрозу глобальной ядерной катастрофы.

Более того, антигитлеровская коалиция действительно нужна была Сталину, однако же не до нападения Германии, так как в таком случае и в той конкретной ситуации она лишала бы СССР возможностей пускай и очень худого, но мира же, в ситуации которого шла напряженнейшая работа по подготовке к отпору гитлеровской агрессии. Эта коалиция нужна была ему именно по факту нападения нацистской Германии на СССР.

И дело тут в том, что образовавшаяся именно по факту нападения на СССР антигитлеровская коалиция, объединяя жертвы гитлеровских агрессий, хотя бы формально лишала будущих западных союзников соблазна и возможностей вмешиваться во внутренние дела СССР и тем более гадить исподтишка, в том числе и за счет тайных сепаратных переговоров с Гитлером. Уж кто-кто, но Сталин-то прекрасно знал, что может выкинуть англосаксонская так называемая «союзническая», но шваль — еще по истории Первой мировой войны прекрасно знал. Кстати говоря, и ни на йоту не ошибся, ибо в то время как донельзя же обрадованный нападением нацистской Германии на СССР У. Черчилль произносил 22 июня свою знаменитую речь якобы в поддержку Советского Союза, его посол в Анкаре (Турция) уже вел тайные переговоры с нацистами о заключении сепаратного мира за счет СССР. Однако бедолаге Черчиллю и его послу Хъюджессону отчаянно не повезло — советская разведка едва ли не мгновенно засекла и сам факт этих переговоров, и тем более их суть, причем документально.

Кроме того, следует иметь в виду, что в случае образования антигитлеровской коалиции по факту нападения на СССР сие автоматически перетягивало как симпатии всего мира, так и реальную экономическую и военную мощь стран Запада во главе с англосаксами на сторону СССР, превращая его фактически в неоспоримого лидера общемировой борьбы с фашистской чумой. Ведь в то время любому было ясно, что судьба мира будет решаться не в бомбежках какого-то Лондона, а на Восточном Фронте! А это уже был фактор столь глобального значения, что игнорировать его непреходящее значение было не с руки, тем более Сталину.

Тем более что он не собирался предоставлять и США тоже хоть малейшую возможность вмешиваться в дела СССР, потому как если бы он согласился с предложениями американского правительства об усилении межгосударственных отношений в тот момент, то получилось бы, что США оказались втянуты в мировую войну из-за СССР, к тому же на Европейском театре военных действий. Сталину же нужно было, чтобы США оказались втянуты в мировую войну на Дальневосточном театре военных действий, чтобы тем самым они сковали Японию, не давая ей шанса напасть на СССР, о чем так деятельно пеклись нацисты. Ради этого с его личной санкции еще с осени 1940 г. советская внешнеполитическая разведка в определенной координации с ГРУ начала осуществление стратегической операции «Снег» (об этом см. далее).