Трагедия 22 июня. Авторы и виновники
Шрифт:
Сразу хочу указать – у меня в принципе нет никакого ни желания ни возможности каким-либо образом обвинять в чем-либо наших маршалов Победы. Например, в ответственности за трагедию начала войны! Для этого у меня нет никаких документальных доказательств! Но! В свете имеющихся на сегодня фактов и документов не поставить некоторые вопросы об этом, продолжать игнорировать эти факты – уже не получится…
Так откуда растут ноги у мифов о начале войны?
Часть 1-я. Черновики маршала Победы, или – каким был план ГШ – Жукова на случай войны с Германией? А также – что обсуждалось на совещании в НКО в декабре 1940 года, знали ли наши военные как будет атаковать Красную армию вермахт, и знали ли они как можно и нужно противостоять этому «ноу-хау» немцев? Знали ли они о том, как немцы громят ВВС противника в первые же дни войны?
Разбирать то, что продолжают вещать в статьях, книгах и на
Но пора посмотреть – а откуда вообще появились эти байки о трагедии 22 июня? К каким «истокам» припадают наши куманевы-мироненки и те же исаевы в поисках истины о причинах поражения нашей армии в первые дни войны? Кто «авторы»?
Ответ – основным и главным «первоисточником» этих баек, которыми с удовольствием пользуются и те же «резуны», является, конечно же, т. н. «Доклад» Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС. В этом «докладе», который зачитывался по окончании съезда, и не с трибуны для всех, а «кулуарно», в делегациях, и были обозначены все основные обвинения в адрес Сталина, касающиеся начала войны в том числе. Но в связи с тем, что для обывателя этот доклад многие годы оставался достаточно закрытым и малоизвестным, практически до конца существования СССР, то все же наиболее известный «первоисточник» мифов и баек о Сталине, который: – запрещал приводить войска в боевую готовность; – верил, что Гитлер не нападет, не покончив с Англией; – что Сталин верил Гитлеру, не веря своим подчиненным и соратникам; – что Сталин не верил разведке (или разведка ничего не докладывала), и т. п. россказни о том как «тиран воевал по глобусу», ничего не понимая в военном деле, это – конечно же, творение маршала Победы Г.К. Жукова. Его «Воспоминания и размышления», хотя и написанные им, но серьезно отредактированные и причесанные в ЦК КПСС.
Как уверяет замечательный историк Ю.Н. Жуков: «Я сам видел, как директор издательства АПН Вадим Комолов писал мемуары маршала – на основе материалов, получаемых им из Министерства обороны. Там готовили ему военные характеристики событий, а он переводил все это в более или менее литературный текст. И давал Жукову. Георгий Константинович читал это, иногда говорил: «Помню, в тот день лил страшный дождь, мой джип застрял…» – и в мемуарах появлялся некий «оживляж». Но сам Жуков никогда свои мемуары не писал». (Доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН Ю.Н. Жуков, «Вести дневники на войне категорически запретить!», газета «Труд», 8.05.2013 г.)
Возможно, какие-то куски «военных событий» и писали комоловы после МО СССР, но думаю, что Жуков все же участвовал в создании этих «Воспоминаний и размышлений». Ведь там и его как бы молодые годы описываются, до революции и Гражданская война, а без участия самого маршала в описании этих лет сложно было бы обойтись. А также он однозначно писал и некие свои воспоминания. Которые в его мемуары почему-то не попали, и которые в новые переиздания его «Воспоминаний» также почему-то не попадают. И не попадают они в переиздания, скорее всего, именно потому, что они именно его личные воспоминания – написанные им самим слова, не подгоняющиеся под тогдашнюю (да и сегодняшнюю) «линию партии» по дискредитации Сталина. И, в общем, даже противоречащие «официальной» линии его мемуаров. И эти, настоящие воспоминания маршала мы дальше будем рассматривать подробно. Но – нельзя говорить, что Жуков не автор своих мемуаров – «ВиР». Ведь задолго до выхода «Воспоминаний и размышлений» Г.К. Жуков писал письма или давал интервью разным писателям, а также Жуков написал письмо на Пленум ЦК КПСС, который должен был состояться сразу после хрущевского ХХ съезда. И в этих «письмах» и интервью Жукова чуть не слово в слово написано то, что мы видим в «Воспоминаниях и размышлениях». Поливающее Сталина, в общем, помоями. И все это мы и будем рассматривать в нашем исследовании…
Но. Если возьмете, к примеру, мемуары того же маршала Воронова, «На службе военной» (М.: Воениздат, 1963. С. 170–171), то там прочтете, например, такое:
«Странным кажется, почему наше руководство, зная о нарастающей военной опасности, не сочло нужным собрать наиболее ответственных начальников наркомата обороны, чтобы обменяться мнениями о создавшейся военно-политической обстановке.
В апреле, мае, июне в Генеральном штабе составлялись документы большой важности. В них сообщалось о больших оперативных перевозках немецких войск к нашим западным границам
с перечислением номеров корпусов, пехотных и танковых дивизий. Авторы этих документов не делали четких выводов, а ограничивались лишь голой констатацией фактов. Было ясно, что Генеральный штаб не рассчитывал, что война может начаться в 1941 году. Эта точка зрения исходила от Сталина, который чересчур верил заключенному с фашистской Германией пакту о ненападении, всецело доверялся ему и не хотел видеть нависшей грозной опасности.Между тем тревожных данных было немало. Наши люди, побывавшие в Германии, подтверждали, что немецкие войска движутся к советским границам. Мало того, даже Уинстон Черчилль нашел нужным еще в апреле предупредить Сталина об опасности, грозящей Советскому Союзу со стороны фашистской Германии.
Итак, за два месяца до начала войны Сталин знал о подготовке нападения на нашу страну. Но он не обращал внимания на все тревожные сигналы».
Откуда маршал взял, кому «было ясно, что Генеральный штаб не рассчитывал, что война может начаться в 1941 году»?! Откуда Воронов взял, что Сталин, действительно зная о подготовке нападения на нашу страну, «не обращал внимания на все тревожные сигналы»?! Кто сказал Воронову, который перед войной не был частым гостем в кабинете Сталина точно, что Сталин «чересчур верил заключенному с фашистской Германией пакту о ненападении», что он «всецело доверялся ему и не хотел видеть нависшей грозной опасности»?!
Обратите внимание на год выхода книги маршала – 1963-й. Время правления Хрущева с его помоями в адрес Сталина. Но – уже «Уроки и выводы» показывают другое – наши стратеги в НКО и ГШ вроде как ждут нападения Германии на 1941 год, на лето, естественно, но при этом все свои мероприятия и реформы планируют заканчивать не ранее 1942 года! То есть – Сталин-то тут точно ни при чем! Воронов пишет эту ахинею за много лет до того, как вышли «воспоминания» Жукова, где такие же глупости о Сталине написаны. Так, может, Жуков потом у Воронова это взял себе в книгу? Нет. Было все же наоборот. Все просто – Воронов был «подельником» Жукова, и когда Жукова снимали с поста министра обороны при Хрущеве в 1957-м, то досталось и Воронову – как его приятелю. А Жуков свои помои в адрес Сталина начал сочинять задолго до того, как сел писать свои мемуары. Сочинять, чтобы прикрыть свою вину за трагедию начала войны.
Но если Воронов не имел отношения к тому, что делалось в предвоенные дни, и не писал в Генштабе планов на случай войны с Германией, он имел отношение к тому, как принимали на вооружение ту же «Катюшу». Снаряды реактивные начали на самолеты вешать с 1932 года, и калибром в 132 мм в том числе. Увеличить пороховую шашку для наземной установки додумались тоже не в 1941 году, но изготавливали пять опытных установок для войсковых испытаний – после принятия решения на их изготовление – больше года! И провести отстрел на полигоне для Тимошенко и Жукова этих пяти БМ-13–16, ставших через месяц «батареей Флерова», смогли только к 18 июня 1941-го!
Однако мы не будем цитировать мемуары других маршалов. Умные предпочитали отмолчаться, а дураки – отметились, но, как говорится – бог им судья. А мы посмотрим – так кто же эти мифические помои в адрес Сталина породил-то, на пару с Жуковым выставляя Сталина виновным за трагедию 22 июня…
В этом поливании помоями Сталина преуспели прежде всего те маршалы из ближайших помощников Жукова, когда он был начальником Генштаба, которые также несут полную личную ответственность за трагедию 22 июня. Одним из таких помощников был тот же маршал Василевский. Тот, что был заместителем у Жукова, пока тот был начальником Генштаба. Буквально – помощником и заместителем. Тот самый Василевский, что лично разрабатывал те самые предвоенные планы в Генштабе, тот, что писал их лично, своей рукой. И Василевский также потом активно повторял все те байки и мифы о начале войны, что и Жуков. Перекладывая свою личную вину и вину Генштаба на правительство СССР, на Сталина. При этом, правда, Василевский пытается быть (иной раз) объективным, но тогда и его попытки переложить вину военных на Сталина кажутся тем более нелепыми. Ведь в его же мемуарах и проскакивает – что это сами военные наши, б/у унтеры Первой мировой, герои Гражданской войны, с мозгами, заточенными под ту войну, и напланировали на случай войны с Германией то, что привело к трагедии 22 июня. Но в принципе у Василевского упор делается, все же и прежде всего, на то, что дело было не в том, что сами планы у наших военных были ущербными, а по сути, преступно бездарными, на случай войны с Германией, а в том, что Сталин якобы не дал военным привести войска в полную б.г. заранее, с мая месяца еще…
Когда Жуков стал министром обороны, Василевский стал у него опять первым замом. Правда, вскоре Василевского быстро спровадили на пенсию…
Эти двое, увы – и были активными и основными сочинителями-мемуаристами в создании мифов о предвоенных днях, о причинах трагедии 22 июня. Остальные мемуаристы из числа высокопоставленных военных – не более чем потом повторяли именно ими созданные байки о 22 июня. Или же – старались вообще не затрагивать этот вопрос, предпочитая описывать начало войны примитивно и глупо – жили мы, жили, не ведая в предвоенные дни, и вдруг – началась бомбежка…