Трагедия в Нью-Мексико

Но отец был спокоен, не в первый раз оказываясь здесь. Он уверенно направлял пилота, будучи и командиром и звездным штурманом.

Не имея массы, они не чувствовали огромного ускорения разгона и сравнительно быстро достигли системы желтого светила, где третья планета была носительницей высшего сокровища всего сущего — Жизни, притом разумной!

Открытая после долгих поисков, эта инопланетная жизнь достигла там критического уровня развития, когда разум становится безумным, способным уничтожить сам себя.

Высший Разум на планете Коэна и Коэлли не мог устраниться и не принять необходимых мер спасения братского очага жизни, ибо прежде всего сказывалось его гуманное начало.

Но этого нельзя было сказать о планете, прекрасными ландшафтами которой любовалась с высоты Коэлли.

8. Катастрофа

О Разуме нет даже речи, Когда с Безумием ждешь встречи.

Последнее, что увидела Коэлли, приближаясь к выбранной отцом цели, был всадник в ярком головном уборе, скачущий по замкнутой скалами каменистой пустыне.

Ослепляющее пламя и острая, ни с чем несравнимая боль в бедре, удар и мгла, окутавшая Коэлли…

Провал в небытие.

Только командир Коэн не погиб. Отброшенный и оглушенный ударом о землю сбитого зенитным снарядом космолета, он очнулся на каменистой поверхности планеты. Нагрудный вибратор сохранил ему жизнь. Очнулся, и сразу пронзила мысль о Коэлли. Жива ли она, находясь близ главного вибратора, где произошел взрыв?

Когда его отбросило при ударе о землю, контакт нагрудного вибратора с телом Коэна нарушился, командир обрел свою массу и, хотя при падении его вдали от Коэлли, он сильно ушибся, все же сразу пришел в себя.

Вскоре увидел двух приближающихся гигантов, вдвое его больших.

«Аборигены!» — подумал он, прижав к себе вибратор, чтобы облегчить вес, попытаться встать и установить контакт.

Но тот, кто был выше с темной кожей лица, вырвал у Коэна вибратор, видимо, не представляя себе, что это такое.

Не имея массы и веса, вибратор выскользнул из неумелых рук и унесся вверх, вытесненный тяжелым, по сравнению с ним, воздухом.

Коэн не мог подняться из-за слишком большой тяжести и вместе с тем задыхался в разреженной и, видимо, обедненной кислородом атмосфере. Высадка на Землю не предусматривалась. Лицо его было влажным от невольных слез при мысли о Коэлли. Биосвязь у нее могла не прерваться и вызовет непредсказуемые последствия!

Гиганты говорили между собой на неизвестном языке, но телепатические способности командира позволили ему понять, что его принимают за плачущего ребенка. Это сразу высушило слезы.

Чернокожий и его белокожий спутник с аппаратом и темными стеклами перед глазами, очевидно, смягчавшими слишком яркий, трудно переносимый и Коэном, свет местного светила, подошли к подкатившей «музейной» для посланца далекой планеты машине и выслушивали громкие слова приехавшего.

Чернокожий гигант подвел к лежащему командиру космолета своего начальника, по его приказу поднял Коэна, как ребенка, и усадил в стародавнюю машину. С тарахтением, прыгая на ухабах, она поехала по властному приказанию генерала. В пути они обменивались фразами, и Коэн понял, что здесь больше всего боялись его контакта с противниками, столкновение с которыми и могло привести к глобальной катастрофе.

И он заключил, что Миссия его не закончена. Изменились условия, но не цель. Биосвязь с профессором должна помочь. Надо лишь собрать все силы. Возможности родной планеты огромны и Высший разум окажет гуманную помощь недоразвитой цивилизации.

9. Допрос

Сошлись тогда два антипода Разумного, казалось, рода.

Президент Гарри Трумэн не решился вопреки мнению участников секретного совещания уничтожить инопланетную особь. Его советники настаивали на попытке допроса с пристрастием попавшегося живьем в Нью-Мексико инопланетянина. Генерал Томас получил приказ препарировать трупы космитов в особо секретных условиях. После чего сжечь с отданием военных почестей как погибшим аэронавтам с воздушного шара. О всем случившемся составить отчет в одном экземпляре. У всех свидетелей события взять строгую подписку о неразглашении, нарушение приравнено к измене Родине. Разъяснить им о каре электрическим стулом без права помилования. Население Земли «во имя его спокойствия» не должно знать, будто оно не одиноко во Вселенной, что противоречило бы Библии.

Провести допрос инопланетянина с привлечением надежных лингвистов президент поручил директору ЦРУ лично. Даже ФБР не должно об этом знать.

Так начиналась гуманитарная Миссия командира Коэна на планете Земля.

Директор разведывательного ведомства США, элегантный джентльмен в золотых очках с безукоризненной манерой общения с любыми людьми. Ему предстояло иметь дело Бог знает с каким существом, представляющим особую ценность. Он считал себя на это способным. «Если существо это разумно, то должно понимать собственную выгоду», — думал он, покидая Атланту, прилетев туда и направляясь теперь в роскошном лимузине в военный госпиталь, где содержалась насекомообразная особь.

«Никогда не рассчитывал допрашивать осу или термита», — про себя усмехнулся он, входя в госпиталь в сопровождении встретившего его усатого Главного врача с безукоризненной военной выправкой.

— Благодарю вас за любезность предоставить для беседы с вашим пациентом свой кабинет. Но мне кажется, что будет лучше, если вы выделите для этого палату поскромнее, о которой не подумаешь, что «стены имеют уши», и у дверей хорошо бы стоял на страже дюжий санитар. Разумеется, если вы ничего не имеете против.

— О'кэй, сэр. Все будет выполнено. Генеральская палата отвечает вашим пожеланиям и по уставу охраняется.

— Вы крайне любезны, полковник. Говорит ли ваш пациент по-английски? Меня сопровождает наш доверенный лингвист, знающий шестьдесят с чем-то языков.

— Не могу вам ответить, сэр. Он произносит непонятные звуки, воспринимаемые нами как прекрасная английская речь.

— Любопытно, не правда ли? Есть ли еще особенности?

— Чисто медицинские, касающиеся жертвы радиоактивности. Надо полагать природного мутанта, поскольку после Хиросимы прошло лишь два года, а мы имеем дело со взрослым человеком.

— Человеком? Вы вполне в этом уверены, доктор?

— Но вполне, сэр. Требуется основательное исследование этой аномалии. Он не ест, ограничивается солнечным светом. Впрочем, подобный случай с одной девочкой описан в литературе.

— Я постараюсь предоставить вам такую возможность, доктор. Разумеется, если внешние обстоятельства не помешают, и вам не придется ограничиться вскрытием.

— Очень не хотелось бы. сэр. В госпитале лечат…

— Все будет зависеть от его откровенности, полковник.

— О'кэй, сэр!

Они вошли в комфортабельную со вкусом обставленную палату.

— Прошу извинить, но мы вынуждены открыть кран кислородной магистрали, что необходимо вашему собеседнику.

— Придется почувствовать себя в зарослях Амазонки. Вы там не бывали? Благодарю вас, доктор. Мы с лингвистом воспользуемся вашей любезностью и подышим кислородом. Надеюсь, он не слишком повредит нам?

— О нет, сэр! — заверил Главный врач, повстречавшись в дверях с креслом-каталкой, где сидел на вид десятилетний, наголо остриженный мальчик.