Трахни меня!
Шрифт:
Они подъезжают к грузовику. Краем глаза Надин видит злую усмешку Маню. Она берет ее за руку, стыдясь своего жеста. Но Маню тут же сплетает свои пальцы с ее пальцами и сжимает так, что начинают болеть костяшки. Они повязаны друг с другом, неразлучны. И непобедимы, даже если у них не осталось ни малейшего шанса.
Они проезжают мимо грузовика. Внутри никого нет. Теперь Надин понимает смысл выражения «сердце выскакивает из груди». И ей это нравится. Хочется, чтобы ей преградили путь. Чтобы сыграть с судьбой, попытать счастья.
Чуть дальше фары выхватывают из темноты пару легавых, которые
— Глазам своим не верю. К нам это не имеет никакого отношения.
В момент, когда они поравнялись с группой, девица отталкивает одного из легавых и бросается прочь. Второй тянет руку к поясу. Маню вопит: «Стой!». Машину с визгом заносит, когда Надин ударяет по тормозам. Маню стреляет, и легавые падают, так и не успев выстрелить. Потом спокойно подходит к ним VI выпускает в каждого по несколько пуль, ворча:
— Осторожность не помешает.
Девица остановилась. Неподвижно застыла в нескольких метрах. Задумывается, потом не спеша возвращается.
«Стан Смит» и черный бомбер, в темноте поблескивают длинные волосы. Гордые манеры и походка. Настоящая городская амазонка.
Переворачивает первое тело носком ноги. Чуть отступает в сторону и бьет по голове, как по мячу. Внимательно смотрит на второй труп. Потом на машину, и только теперь поднимает глаза на Маню. Говорит:
— Никогда не видела мертвецов, — и показывает на легавых. Она без всяких усилий сохраняет спокойствие. Демаркационная линия между тем, что творится в ее черепушке, и тем, что отражается на ее лице, вычерчена точно. Ситуация не настолько исключительная, чтобы терять самообладание.
Маню улыбается, склоняется на легавым.
— Приятно пришить такого.
Кивает в сторону Надин и добавляет:
— Она считает, что трупы все одинаковы. Но у меня к легавым особое отношение.
Надин не вылезает из машины. Вглядывается в лицо девицы, которая даже не посмотрела на нее. Удивительно правильные черты лица, надменность принцессы. Врожденная элегантность. Она произносит:
— Я только что такую хуйню спорола. — Голос звучит равнодушно.
Маню достает пачку сигарет, предлагает девице, потом подходит ближе, чтобы дать огонька. Настоящий церемониал — знакомство по всем понятиям. Девица застегивает молнию куртки и говорит:
— Я живу тут недалеко с моим братишкой. Спокойное местечко. Вам, наверное, надо где–то провести ночь.
Маню поворачивается к Надин, наклоняется к Дверце, спрашивает:
— Что скажешь?
— Согласна.
Девица отходит на несколько шагов, курит сигарету и смотрит на дорогу, давая им спокойно все обсудить. Надин добавляет:
— Место, вроде, спокойное, но разумнее поскорее смыться отсюда.
А поскольку Маню колеблется, словно хочет что–то добавить, но не знает, как сформулировать, Надин сухо успокаивает ее:
— Я поняла, что мы не стреляем в лиц арабской национальности. В данное лицо — тем более.
Маню встряхивает головой и смеется:
— Не обижайся, дылда, но ты с такой легкостью переступаешь границы, что я хотела все выяснить заранее.
Потом подзывает девицу:
— Меня зовут Маню, а ее — Надин. Мы с удовольствием обойдемся сегодня без отеля. Но ты можешь попасть
в дерьмо, если приютишь нас.— А я — Фатима. Ко мне надо ехать прямо.
Она внушает уважение. Надин разглядывает ее в зеркальце заднего обзора. Насколько ей помнится, она не встречала ни одной столь суровой и отрешенной девицы, которая не казалась при этом смешной. Она хочет что–то сказать Фатиме, но решает оставить ее в покое.
Маню надрывает обертку «марса», разламывает батончик на куски, предлагает попутчицам. Они отказываются, тогда малявка засовывает конфету в рот и принимается с чавканьем жевать. Хотя их теперь трое, между ними, в сущности, ничего не изменилось. Маню задумчиво произносит:
— Мы с подружкой думали, что фургончик был по нашу душу. Я испугалась так, что кишки подвело. Еба–ный рот, как нам повезло! Мы за несколько дней прожили целую жизнь… Мы с подружкой у всех выигрываем — везуха за гранью возможного.
Она откидывается на спинку сиденья и молча смотрит на дорогу, у нее глупая и самодовольная улыбка. У Надин почти такое же выражение лица — она тоже довольна.
Фатима предупреждает:
— Налево на первом перекрестке. Маню яростно чешет голову.
— Мы не можем оставить машину рядом с тобой. Вернее, можем, но это будет глупо. Лучше остановимся где–нибудь и сожжем эту тачку.
— В доме есть гараж, брат умеет разбирать машины, пусть лучше он этим займется.
Надин заметила на ее лице улыбку, когда Маню решила сжечь тачку. Ей кажется, что эта улыбка похожа на вспышку радости.
Она не спускает с нее глаз, глядя в зеркальце. И впервые в жизни Надин понимает парней, которые западают на девицу из–за ее глаз.
Она повторяет себе, что это глупо, что эта девица может быть последней пиздой. Ничего не помогает. Could you be the most beautiful girl in the world?[24]
Они останавливаются перед большим серым домом, стоящим в стороне у пустынной дороги. Не тот дом, в котором хочется жить в молодости. Фатима вылезает из машины и открывает ворота гаража. Надин произносит:
— Поворот дела просто суперский.
— Ага, наконец передышка. Хорошо бы они не оказались муслимами, а то ни выпить, ни покурить. В натуре, у меня такой сушняк!
Глава восемнадцатая
На стенах гаража полки с двигателями, магнитолами, фотоаппаратами, магнитофонами… Два гитарных кофра и усилитель стоят в углу рядом с мотороллером, горным велосипедом и растерзанным мотоциклом. Заперев ворота, Фатима сразу становится более человечной. И объясняет Маню:
— Я живу с младшим братом. Места много, и он занимается торговлей краденым.
Малышка оглядывает полки: устройства разложены по порядку — полка с радио, полка с аудио, полка с велосипедными деталями. Она притворяется знатоком и восхищенно говорит:
— Блядский рот, твой братец настоящий продавец!
Ее реплика срабатывает как сезам. Фатима издает короткий и негромкий смешок, довольная тем, что признали талант ее брата. Объясняет:
— Он ушлый. Кроме того, мы не собираемся здесь засиживаться и ждать неприятностей. Пока это нам помогает. Более того, мы и сами не прибедняемся. У нас есть все. Но мы выжидаем.