Трактир «Волшебная жемчужина»

«Син! Вернись!» – крикнула она в последний раз и проснулась, резко хватая ртом воздух.

– Что случилось? – справа послышался сонный голос Хэиль.

– Просто плохой сон приснился, – ответила Енын, пытаясь отдышаться.

Дрожащей рукой стерев пот со лба, она тихонько встала с постели и вышла из спальни. Из-за того, что окон в пещере не было, она не понимала, утро сейчас или еще ночь. Но было очевидно, что уснуть после такого сна и вчерашнего признания Сина уже не удастся.

Енын вышла в трактир, по-прежнему освещенный голубоватым светом, и ласково провела ладонью по шершавому стволу рябины. Крошечные листочки на тонких ветвях уже показали себя миру, и Енын улыбнулась, чувствуя, будто уже наступает весна, наполняя трактир волшебными ароматами.

Она села за стол, где обычно сидел Имуги, и зачерпнула воду из бочки. Интересно, куда подевался змей? В полной тишине пустой пещеры она думала о том, как непредсказуема жизнь. Еще неделю назад Енын и подумать не могла, что судьба приведет ее к этому моменту. Закрыв глаза, она вспомнила неожиданное признание Сина в дверях ее спальни и его мгновенное исчезновение после этого. А затем – щемяще-волнующий сон, печальные глаза духа и обреченность, которая сквозила в его взгляде.

Но как он мог ее полюбить? Неужели это возможно? После всех его жестоких слов, после того, как цинично говорил, что ее жизнь для него ничего не значит? Енын болезненно зажмурилась и закрыла уши ладонями, словно это могло помочь ей скрыться от тех слов, что он произнес наяву и во сне. И почему при воспоминании об этом так сильно бьется сердце, так горит лицо, и в голову приходят самые неприличные мысли? Неужели Енын тоже что-то чувствует к нему? Это безумно, нелогично и неправильно! И вместе им никогда не быть…

– Еще одна несчастная пара в нашем трактире? – раздался за спиной голос Имуги, и Енын вздрогнула от неожиданности.

Змей устало опустился напротив и зачерпнул воды из бочки. Выглядел он измученным и больным.

– Не отрицай, ты тоже что-то к нему чувствуешь, просто не хочешь признавать, – вытерев губы тыльной стороной ладони, сказал он, едва Енын собралась что-то возразить.

– Даже если и так, то что это меняет? – грустно ответила она.

– Вы еще не успели совершить роковую ошибку, которая разведет вас навсегда. У вас еще есть шанс все исправить. А вот у меня его нет, – развел руками змей и грустно улыбнулся.

– А если бы мог? Исправил бы? – осторожно спросила Енын, опасаясь касаться болезненной для него темы, но все же сгорая от любопытства узнать точку зрения Имуги.

– Не смог бы. – Он обреченно покачал головой. – Это мое предназначение, как предназначение Сина управлять природой. Я не могу отказать страдающей душе и должен принимать всех, кто хочет навеки погрузиться в темные пучины вод.

– Значит, у вас с Хэиль даже не было шанса… – Енын было так горько за подругу и Имуги, так жаль их растоптанной любви, что на глаза навернулись слезы.

– Был, только я понял это гораздо позже. Знаешь, почему я живу на суше, а не в воде? Чтобы больше никто не смог воззвать ко мне в желании свести счеты с жизнью. Поэтому я уже больше ста лет надоедаю Сину здесь и только иногда выхожу в родную стихию. Жаль, я раньше этого не сделал. Но кто мог знать, что матушка Хэиль решится на такой шаг.

– Как все это грустно, просто сердце разрывается! – покачала головой Енын.

– Хэиль была, есть и всегда будет моей единственной. Я готов сделать что угодно, лишь бы она простила… не меня, а в первую очередь себя. Я знаю, что она винит во всем себя, хоть и говорит, что ненавидит меня. Если бы только моя Хэиль отпустила свою боль и снова стала счастливой… Я бы отдал за это все.

Под влиянием чувств Енын накрыла своей ладонью руку Имуги в молчаливой дружеской поддержке. Он печально улыбнулся.

– Ты смогла растопить сердце Сина, и если тебе удалось даже это, то, я не сомневаюсь, вы найдете способ остаться вместе.

Остаток ночи Енын провела в беспокойных мыслях. Слова Имуги не выходили из головы. Остаться вместе… До вчерашнего вечера эта мысль никогда не пришла бы ей в голову! Остаться с Сином? Как это будет выглядеть? Она – дочь министра, пусть и нарушившая все заветы и правила, но все же Енын надеялась когда-то вернуться домой и вновь обрести тот покой, которого ее лишил появившийся в канун нового года Син. Он – всесильный дух, почти божество, их связали магические узы, которые пока не представлялось возможным разорвать. А если у нее это и получится, то что случится с Сином? Останется ли он по-прежнему повелителем стихий или?.. Пещера, которую она должна каким-то образом разрушить, была средоточием его внутренней энергии, выражением его души. А если уничтожить душу, разве Син будет в порядке? Не означает ли это конец его существования? И разве сможет она дальше жить обычной жизнью, если по ее вине исчезнет тот, кто стал ей… дорог?

Енын ворочалась на мягкой перине, пытаясь понять, когда в ее сердце зародились чувства к духу, которого совсем недавно она люто ненавидела. Искала и находила неявные подтверждения этому: восхищение его красотой, сочувствие к его одиночеству, благодарность за то, что спас ее от шамана. И желание разбить его ледяной кокон, за которым, оказывается, скрывалось теплое, человеческое сердце.

Утром она чувствовала себя разбитой и больной. Хэиль выпросила у Сина напиток бодрости и принесла ей прямо в постель.

– Ты хочешь пойти в притон торговца Юна сегодня? Может быть, стоит отложить все на пару дней? Ты неважно выглядишь, – сказала Хэиль, наблюдая, как Енын по глотку отпивает теплый терпкий напиток.

– Откладывать нельзя, – мотнула она головой. – Для меня каждый день на вес золота, а Ино, если верить словам Ханнелиума, уже четвертая душа, которой я должна помочь. И тогда я буду еще на шаг ближе к спасению.

Енын с трудом сделала еще один глоток, понимая, что, возможно, ее спасение может погубить Сина.

– Тогда нам нужно замаскироваться, – все еще недоверчиво глядя на нее, сказала лиса. – В первую очередь тебе нужно закрыть лицо. Я достану для тебя вуаль и платье, подобающее взрослой замужней женщине. Сама же притворюсь твоей служанкой и надену одежду, в которой ты пришла сюда.

Енын вяло кивнула, внутренне настраиваясь на то, что вечер может закончиться совсем не так, как она планировала, ведь они собирались в опасное место. К тому же слова Сина были справедливы, и даже если Енын выиграет у Юна в карты, их запросто может схватить его стража и, чего доброго, убить. Ей очень хотелось попросить помощь у духа ветра, но она не решилась: стыдно было смотреть ему в глаза после вчерашнего признания. План получился неважный, но другого способа вызволить дочь Ино никто придумать не мог, да и Хэиль, полностью превратившись в кумихо, могла какое-то время сдерживать натиск стражников в случае опасности.

Для особо любопытных девушки придумали легенду, что Енын – богатая вдова чиновника, которая любит азартные игры и сегодня решила сыграть по-крупному, поэтому пришла в игорный дом, чтобы сорвать куш. Согласно придуманной ими роли, Енын должна держаться самоуверенно и нагло, сорить деньгами и повышать ставки, чтобы купец Юн заинтересовался ею как потенциальной возможностью нажиться.

Хэиль ушла за подходящей одеждой и долгое время не возвращалась, и Енын успела уже несколько раз передумать. Ей было страшно. Она никогда не посещала такие места и плохо представляла, как справится со своей ролью. Тревога так и точила душу, заставляя сердце биться в несколько раз чаще. Почему она решила, что сможет выиграть у заядлого картежника? С каждой минутой эта затея казалась все безумнее, и к возвращению Хэиль Енын почти готова была отказаться от этой мысли.

– Держи, – раскрасневшаяся от мороза кумихо протянула ей аккуратно перевязанный шелковой лентой сверток. – Я взяла самую плотную вуаль, которую только смогла найти – тебя ищут по всему Ханяну.

– Ищут?.. – севшим голосом повторила Енын, которая успела так изнервничаться, что ноги едва держали.

– Твои родители подняли на уши весь город, повсюду расклеены твои портреты, – кивнула Хэиль. – Я так понимаю, все решили, будто тебя похитили.

– Но вчера, когда мы искали хозяйку токкэби, я ничего такого не видела… – потрясенно прошептала Енын, с ужасом представляя страдания родителей.