Трактир «Волшебная жемчужина»

Енын вместе с Сином оторвалась от земли и в следующее мгновение очутилась в «Волшебной жемчужине». Как все изменилось сейчас… Теперь сюда не приходили духи, и Имуги с Хэиль здесь больше не жили. Да и сама пещера стала оазисом для двух влюбленных, расставание которых неминуемо приближалось.

– Пообещай мне одно, – вдруг сказал Син, отвернувшись от Енын. По его напряженной спине она поняла, что он принял какое-то решение, и ее сердце обожгло холодом.

– Что именно? – настороженно спросила она. Син не поворачивался к ней, как будто боялся, что его решимость исчезнет, если он увидит ее лицо.

– Что вернешься домой, забудешь меня и проживешь счастливую жизнь.

– О чем ты?.. – опешила она, понимая, что он собирается сделать что-то ужасное.

– Пообещай, – настойчиво повторил он и, наконец развернувшись, посмотрел ей в глаза.

– Что ты собираешься сделать? Ответь! – Сердце билось в груди раненой птицей, и от решительного взгляда Сина становилось невыносимо страшно.

– Спасибо тебе за то, что оживила мое сердце, показала, что значит быть человеком, и подарила смысл моему одинокому существованию. Эти несколько дней рядом с тобой стоили целой вечности, и только сейчас я понял, как глупо прожил отведенное мне время. Но теперь я вижу выход как никогда ясно и знаю, что делать.

– Син! Что ты задумал! – Енын бросилась к нему, но он остановил ее взмахом руки, и она почувствовала, что не может идти дальше, словно наткнулась на невидимую преграду. Он удерживал ее потоком воздуха, заставляя шаг за шагом отступать к выходу. – Перестань, Син! Я не хочу, не хочу, прекрати!

– Это единственный выход, прости, Енын, но ты должна уйти. Возвращайся в свой мир. Я люблю тебя.

Понимая, что происходит что-то ужасное, Енын уже не могла сдержать слез бессилия, которые катились по щекам и срывались на пол. За спиной раздался грохот, и синий полукруг обозначившейся двери медленно открылся в спокойный переулок Ханяна. Магия Сина теснила Енын к выходу, но она упрямо цеплялась за ветви деревьев. Пальцы срывались, и она в ужасе смотрела, как пещера вновь покрывается льдом, деревья превращаются в ледяные статуи, а вихри ветра, закручиваясь спиралями, мечутся между ледяных столов. Пронизывающий ветер трепал полы ее юбки, разметал заплетенные волосы, и Енын уже поняла, что Син собирается сделать.

Созданные им деревья с громким треском разламывались и сверкающими осколками падали на пол, на дрожащих стенах, как змеи, расползались огромные черные трещины. Пещера рушилась, и вместе с ней разрывалась связь их душ. Теперь все слова Ханнелиума обрели смысл. Енын действительно разрушила пещеру Сина, только сделала это его руками. И после исчезновения «Волшебной жемчужины» она сможет жить. Только вот Сина уже не будет рядом.

Раздался страшный треск, и свод пещеры огромными валунами обрушился на пол, едва не придавив Сина.

– Уходи! – выкрикнул он и, сделав усилие, выбросил вперед руку.

– Нет! Син! Нет! – закричала Енын в отчаянии, но мощный поток ветра выбросил ее из пещеры, после чего дверь «Волшебной жемчужины» захлопнулась перед ее лицом. Последним, что она увидела, было искаженное мукой лицо Сина.

– Нет-нет, Син, открой дверь! Открой! – Она дергала почерневшую от времени ручку, царапала ногтями деревянную дверь, слыша, как внутри все гремит и рушится, погребая под собой единственного мужчину, которого она любила. – Син!

Енын рыдала, прислонившись лбом к двери трактира, не веря, что за свою жизнь ей пришлось заплатить такую непомерную цену. Внутри все кричало от боли, трескалось, как стены пещеры, и стонало от опустошающего чувства утраты.

– Госпожа Енын? – вдруг услышала она за спиной дрожащий голос и обернулась.

– Суджон! – Енын бросилась ей на шею, не сдерживая рыданий и чувствуя, как весь ее мир рухнул в пропасть.

Эпилог

– Госпожа, на улице холодно, вернитесь в комнату. – Суджон робко тронула за плечо Енын, которая отрешенно смотрела в небо и печально улыбалась, опять вспоминая белоснежные длинные волосы Сина, так похожие на снег: «Сегодня будет вьюга».

– Я больше не твоя госпожа, я ведь уже говорила, – тихо сказала она, обернувшись к подруге.

– Простите, привычка. – Суджон смущенно пожала плечами. – Матушка втайне от вашего отца опять прислала вам гостинцев, пойдемте покажу.

– Сколько ты будешь жить со мной здесь, в храме? Тебе пора устраивать свою собственную жизнь.

– Пока вы не оправитесь и не вернетесь домой, – сказала Суджон, бросив взгляд на небо, куда каждый день смотрела Енын. – И что вы там пытаетесь найти?

– Ветер…

С того дня, как Син ушел, прошел почти год. Енын вернулась домой и обнаружила на пороге своей комнаты те самые туфли, которые он украл в канун Нового года. Это означало, что Син действительно исчез, и их связи больше не существовало.

Матушка едва не лишилась чувств, когда увидела на пороге пропавшую почти месяц назад дочь, которую мысленно все уже похоронили. Енын отрешенно смотрела на слезы матери, выслушивала ругань отца, понимая, что ей стало все равно. Жизнь, за которую она так отчаянно цеплялась, потеряла всякий смысл.

– Какой позор! Дочь министра сбежала из дома и неизвестно где пропадала столько времени! – бушевал отец. – Я не приму тебя!

– Супруг мой, но она же наша дочь, как же… – со слезами причитала матушка, которую волновало лишь то, что ее дитя вернулось.

– Как мне смотреть в глаза министрам! Что скажут люди!

Отец раскраснелся от праведного возмущения, а Енын тут же вспомнилось, как она играла в карты против него в доме купца Юна. Она искривила губы в ядовитой усмешке и сказала:

– Тогда отошлите меня в монастырь на горе Намсан и позвольте жить так, как я хочу.

Потеряв к отцу всякое уважение, она готова была пустить в ход свой козырь и раскрыть его недостойное занятие, но до этого не дошло: батюшка не смог стерпеть позор, которым дочь покрыла его доброе имя, и легко согласился на ее предложение, и на следующий же день Енын покинула свой дом навсегда. Верная Суджон даже после получения свободы решила остаться рядом со своей госпожой и подругой и сокрушалась, жалея, что теперь Енын не светит брак с человеком ее круга, но та была этому только рада. В ее сердце до сих пор жил только Син, и она решила вести отшельнический образ жизни, в глубине души надеясь, что когда-нибудь они все же встретятся.

Она каждый день много гуляла, посещала службы, убирала территорию храма, помогала монахиням готовить еду. Иногда ее навещала Хэиль, которая, хоть и не забыла Имуги, но выглядела уже гораздо лучше, и в ее глазах постепенно просыпалась жизнь. Енын чувствовала, что Ханнелиум оказался прав, и бывшая кумихо когда-нибудь оправится от потери любимого, выйдет замуж и обзаведется домом, но вот для Енын такая участь была невозможна. Хоть их связь с Сином и оборвалась, но все же он продолжал жить в ее сердце, и каждое их совместное воспоминание причиняло боль. Где он теперь? Куда ушел? Кто выполняет его обязанности духа ветра? И самое главное – сможет ли он когда-нибудь вернуться к ней?