Тралл: Сумерки Аспектов

Вспышка ослепительного белого света ударила вверх и вниз; копье, пронзившее небеса так, что его конец невозможно было увидеть, также пробилось глубоко в землю. Киригоса признала в нем волнолов, инструмент, созданный магией, инструмент богатой, изобилующей силы. Однажды Малигос использовал такие, чтобы качать тайную магию из силовых линий Азерота и передавать ее в Нексус.

Теперь все было наоборот. Этот волнолов качал силу из Нексуса.

А пойманным этим инструментом между небом и землей был Хроматус.

Всплеск почти немыслимой магической энергии поглощался огромным, пестрым, безжизненным уродским телом. Киригоса дрожала, смотря на него, охватив себя руками, смутно нащупывая следы от уколов и шрамов на своем бледном теле. Она с тошнотой понимала, что была частью этого ужасного зрелища, происходящего перед ней. Они использовали ее в своих экспериментах. Но оставили в живых по двум причинам: ее родословная и ее пол.

–  Ты счастливица, дорогая моя, - сказал стоящий рядом Отец Сумерек.
– Счастливица среди всех драконов, потому что видишь это… и потому что внесла свой вклад.

–  Видимо, мой брат внес куда больший вклад, - сказал Кири, недовольная своим дрожащим голосом.
– Значит вот как Сумеречный Молот награждает за покорность. Аригос предал всю свою стаю - целую расу для вас, а вы его убили!

–  Я убил его, потому что он провалился, а не потому, что он служил, - мягко сказал Отец Сумерек.
– И, да, вот как Сумеречный Молот наказывает за ошибки.

–  Не похоже, что Смертокрыл сильно доволен вашими успехами, - дерзко ответила Киригоса.
– Ты можешь стать следующим, после моего бедного преданного бра…

Он дернул цепь. Ее слова превратились в рыдания, цепь жгла горло.

–  Я бы осторожнее подбирал слова, малышка.

К ней снова вернулось дыхание, и в момент отчаяния смерть, которой он угрожал ей, показалась слаще существования, в котором ее будут использовать как инструмент причинения вреда ее стае. Она открыла рот, чтобы зло возразить, но дикий, головокружительный рев возбужденной толпы культистов убил зарождающиеся в ее горле слова.

Хроматус двигался.

Увидеть что-либо было невероятно трудно, но один коготь все же сжимался и разжимался. Остальная часть тела все еще лежала словно мертвая. А затем дернулся могучий хвост. Слегка. Голова - черная - шевельнулась.

Отец Сумерек помчался к краю круглой площадки.

–  Он живой! Он живой!

Он сжал кулаки и поднял их. Толпы снизу заликовали сильнее.

Волнолов пульсировал, его энергия наполняла ожившее тело. С каждым мгновением Кири казалось, что монстр становится все сильнее. Начали двигаться и другие конечности. Одна за другой поднимались отвратительные головы. Они покачивались, двигались, осматривались, открывая пасти, как щупальца огромного морского создания. Все десять глаз открылись, засверкав фиолетовым сиянием. Живой, двигающийся, возможно говорящий Хроматус все же не был целым. В некоторых местах виднелись кости. Из-за отслоившейся чешуи обнажилась как здоровая, так и разлагающаяся кожа. Казалось, что с каждой головой монстра что-то не то: не хватало ушей, глаза медленно сочились…

–  Хроматус!
– вскричал Отец Сумерек.
– Ко мне, мой новорожденный сын. Посмотри на меня!

Дернулось красное ухо. Надулись зеленые ноздри. Бронзовая голова медленно двигалась на шее. Одна за другой, неуклюже, головы поворачивались, пока все пять не узрели Отца Сумерек.

–  Наш… отец, - заговорила властным голосом бронзовая голова. Фиолетовые глаза синей сузились, а затем этот взгляд упал на Киригосу. Темный смех прогрохотал в синей голове. Голос Хроматуса был странно певуч, хотя слова шли неуверенно.

–  Нечего бояться, синий малыш. Твой брат живет внутри меня. Мы чувствуем наше родство.

– Другие головы повернулись, слегка заинтригованные словами синей головы.
– Ты тоже будешь служить.

–  Никогда!
– закричала Киригоса, она почти лишилась разума, глядя на этот ужас.
– Синие никогда не будут служить тебе! Только не с Калесгосом во главе!

Она ожидала жесткого рывка цепи и приготовилась к острой, сильной боли. Вместо этого Отец Сумерек засмеялся.

–  Ты еще не поняла? А я-то думал, что синие умны!

Она не желала слышать. Не желала понимать. Но ее губы двигались в вопросе: «Поняла что? Для чего он был создан!»

Киригоса заставила себя посмотреть на Хроматуса. Она увидела отвратительного разноцветного дракона, ужаснее всех остальных, из-за своих пяти голов, которые…

–  Нет, - прошептала она, как только понимание потрясло ее, как взрыв.
– Нет…

–  Теперь… теперь ты видишь, - радостно промурчал Отец Сумерек.
– Славно, не правда ли, сама гибель во всей ее неизбежности? Не имеет значения, что синие нашли Аспекта. Не имеет значения, что Изера пробудилась или нашелся Ноздорму, или даже вернулась Хранительница Жизни.
– Он прижал губы к ее уху, как будто раскрывал самую сокровенную тайну.
– Хроматус живет… для того, чтобы Аспекты погибли.

Киригоса совсем потеряла над собой контроль. Она бросилась на Отца Сумерек, крича, царапая, кусая. Ее простые человеческие атаки не шли ни в какое сравнение с его магией или силой цепи. Она кричала одно бесполезное слово, как будто оно могло предотвратить грядущую катастрофу.

–  Нет!… Нет!… Нет!

–  Молчать!
– заорал Отец Сумерек, жестоко дернув серебряную цепь. Кири тяжело упала, дрожа в конвульсиях.

–  Нет, нет, - продолжала черная голова Хроматуса. Этот голос был шелковистый, свистящий и холодный. Хроматус медленно поднялся, но с пониманием, как контролировать свое тело, его движения становились все изящнее.
– Пусть синяя малышка лопочет. Позже все будет слаще. Она будет…

Красная голова перебила черную и повернулась к западу. Движения все еще были слегка неудобными из-за тела.

–  Они идут, - закричала голова чистым, сильным голосом.
– Я восстановился не полностью! Что ты наделал, Отец?

Киригоса рассмеялась. Она слышала свой смех, знала, как истерично он звучит, но не останавливалась, он вырывался из нее, словно поток у внезапно проснувшегося гейзера. Она подняла дрожащий палец, указывая на сумеречных драконов, полным ходом летящих к храму, с ее храброй синей стаей, летящей следом.

–  Ты просчитался!
– закричала она.
– Великий Отец Сумерек со своими замечательными планами! Но твои драконы быстро поджали хвосты, и моя стая явилась уничтожить их, твою мерзость и тебя! Какой твой план теперь, о мудрейший?

Отец Сумерек был в такой ярости, что даже и не собирался использовать цепь. Он ударил рукой по ее щеке так, что голова Кири дернулась сторону. И все же Киригоса смеялась, махая руками.

–  Калесгос! Кейлек!

И вот он!

Ее сердце взлетело. Его мудрость и сострадание побеждали. Он летел, Аспект Магии, крупнее всех остальных, окруженный сияющим светом и с маленькой фигурой на спине. Вся эта сила, после долгого, слишком долгого времени, была в руках ни у сумасшедшего, ни у склонного к мести или предательству. Слезы заполонили ее глаза, она рыдала от счастья.