Трамвай в саду

– Уж подругу! – сплюнул Рвакля. – Оборони Господи от таких подружек! Она же чокнутая совсем девка, безбашенная…

– Однако Мясник этот – жуткий тип. – Леню передернуло. – Не оставлять же ее с ним… И монета нужна…

В машине Мясника открылись дверцы, и из нее выбрались трое пассажиров – сам Мясник, его рослый подручный и Мальвина. Рядом с высоким, здоровенным парнем девушка казалась хрупкой и беспомощной. Даже с такого расстояния были видны выбивающиеся из-под яркой кепки разноцветные пряди, которые делали Мальвину похожей на экзотическую птицу. Мясник чем-то ткнул в бок Мальвины, и все трое двинулись через поляну к окружающей дом стене.

– Ну вот он, загородный дом моего отца! – проговорила Мальвина, показав на возвышающееся посреди поляны здание, окруженное высокой стеной.

Мясник покосился на Мальвину, подошел к ней вплотную, ткнул в бок нож и процедил:

– Смотри у меня, детка! Ты знаешь, что со мной шутить нельзя. Это опасно для здоровья. Если ты что-то задумала, лучше даже не пытайся, все равно не выйдет…

– Ну что я могу задумать? – Мальвина пожала плечами, вся ее фигура выражала отчаяние и смирение с судьбой. – Вот дом. Там, в этом доме, – брошь, про которую ты говорил. Чтобы ее взять, нужно войти внутрь. А уж как это сделать – это ты сам думай. Конечно, самое простое – если ты меня отпустишь, я войду туда и принесу тебе брошку… могу еще денег принести, я знаю, где есть деньги…

– Ты что – совсем за дурака меня держишь? – Мясник взглянул на девушку исподлобья. – Если я тебя отпущу – ты уже, разумеется, не вернешься.

– Ну а вас с Кувалдой внутрь не пропустит охрана! – Рядом с отцовским домом Мальвина заметно осмелела и смотрела на Мясника без прежнего ужаса.

– Пустит, – Мясник криво усмехнулся. – Разумеется, пустит, если ты ее хорошенько попросишь! А ты попросишь, детка, ты очень хорошо попросишь, потому что хочешь жить! Ты скажешь охранникам, что мы твои новые друзья…

– Тогда чего же ты ждешь? – Мальвина взглянула на Мясника с вызовом. – И зачем мы вышли из машины? Поехали прямо к воротам… посигналь и скажи, чтобы тебя впустили!

– Ну уж нет! У ворот наверняка куча охраны, мы будем чересчур на виду. Но я уверен, что в этот дом можно попасть не только через главные ворота. Наверняка здесь есть какая-нибудь неприметная калитка, и ты нам ее покажешь!

Мальвина молчала, хмуро глядя на Мясника.

– Ну, детка, давай! – Он снова ткнул ей в бок лезвие ножа. – Не забыла, как я заработал свою кличку? Так вот, не заставляй меня лишний раз об этом напоминать! Пошли к дому!

Мальвина закусила губу, мрачно понурилась и пошла к дому. Мясник шел рядом с ней, бросая по сторонам цепкие настороженные взгляды, Кувалда, позевывая, плелся следом. Похоже, все происходящее его не слишком интересовало.

И никто из них не замечал, что параллельным курсом в окружающих поляну кустах двигались еще двое – Маркиз и Рвакля.

Леня шел совершенно бесшумно, тихонько поругивая Рваклю, который пыхтел, спотыкался и хрустел ветками.

– Тише ты! Еще услышат!

– Да ладно, подумают, что это кабан… – отмахнулся Рвакля.

Когда до дома оставалось метров пятьдесят, Мясник сжал плечо Мальвины и прошипел:

– Я сказал – не к главным воротам! Я не хочу попасть на экран монитора! Веди нас к задней калитке!

Мальвина покосилась на него и свернула на узкую тропку, огибающую ограду дома. Обогнув стену, тропка действительно привела к малоприметной металлической калитке, над которой тем не менее виднелся глазок видеокамеры.

Мясник отпустил плечо Мальвины, прижался вплотную к стене и прошипел:

– Скажи, чтобы открыли калитку! Только смотри, если добавишь что-то лишнее, я тебя изувечу! К примеру, уши отрежу или нос. Это для начала, а потом Кувалда тебя задушит…

При этих словах Кувалда, который явно скучал, заметно оживился.

– Что, уже можно? – Он шагнул к Мальвине, плотоядно блестя глазами.

– Нет, нельзя! – прикрикнул на него Мясник. – Я скажу, когда будет можно! И отойди к стене, не торчи на виду!

– А кто здесь увидит-то? – недоуменно протянул Кувалда, оглядевшись по сторонам.

– С кем приходится работать! – вздохнул Мясник. – Я сказал – отойди к стене, значит, выполняй!

Кувалда пожал плечами и послушно встал рядом с шефом. Мальвина подошла к калитке, поправила торчащие из-под кепки разноцветные волосы и проговорила, подняв глаза к камере:

– Эй, кто там дежурит? Гена? Открой мне!

– Это ты, что ли, Мальвина? – раздался из динамика удивленный голос. – Ты откуда взялась? Пал Палыч говорил, что ты в клинике… тебя что – выпустили?

– Мало ли что он говорил! – фыркнула Мальвина. – Ну да, была я в этой дробленой клинике, только сбежала…

– Ну, ты даешь! – Охранник вежливо хохотнул. – Пал Палыч будет злиться…

– Не первый и не последний раз! – отмахнулась Мальвина. – Ну, ты мне откроешь наконец? Или так и будешь держать меня под дверью?

– Ох, Пал Палыч разозлится!

– Что ты заладил как попугай – Пал Палыч, Пал Палыч! Кстати, папашка дома?

– Нету его, с утра в город уехал! А Ирина Сергеевна дома…

– Только этой кобры дрессированной мне не хватало! – протянула Мальвина. – А хотя… это даже удачно, что она дома! Пожалуй, я устрою маленький аттракцион! Ну ты мне наконец откроешь или так и будешь держать на улице?

В стене загудел мотор, и калитка плавно распахнулась. Мальвина шагнула к ней, покосившись на Мясника. Тот угрожающе сверкнул глазами, пригнулся и проскользнул следом за ней, прячась от глазка камеры. Придержав калитку, он повернулся к Кувалде и прошептал громким свистящим шепотом:

– Входи за нами, только пригнись!

– Чего пригибаться-то? – проворчал тот, однако послушно выполнил приказ шефа.

Калитка начала закрываться.

Но в тот момент, когда между ней и стеной оставался зазор в несколько сантиметров, из ближних кустов вылетел небольшой металлический предмет, негромко звякнув, угодил прямиком в этот зазор, и помешал калитке плотно закрыться.

– Полезный предмет – карманный фонарик! – вполголоса проговорил Маркиз, убедившись в точности своего броска. – Можно им орехи колоть, по голове оприходовать кого-нибудь малосимпатичного, а в темное время суток он еще и светит…

– Ловко! – одобрил Рвакля. – Где это ты так научился?

– Как – где? Все там же, в цирке! У меня был номер «Метатель ножей великий вождь Соколиный Глаз»… Я выходил на арену в индейском национальном костюме, в итальянских мокасинах и головном уборе из перьев петуха породы «леггорн», а моя партнерша, вся в латексе и блестках, с очень жалостным лицом, стояла привязанная к тотемному столбу… ну, я это тебе потом как-нибудь расскажу, сейчас у нас есть более важные дела!