Трансмиграция Тимоти Арчера

Более того, здесь была затронута вера Тима. Он десятилетиями поднимался по лестнице в епископальной церкви, но теперь серьезно сомневался, обосновано ли христианство. Это было слово Тима: «обосновано». Оно резануло меня как слабое и стильное, трагически вырвавшееся и не соответствующее тем стихиям, что бушевали в его сердце и разуме. Тем не менее именно им он и воспользовался. Он говорил невозмутимо, без всяких истерических ноток. Точно так же он планировал бы, покупать ли ему новый костюм.

— Христос, — заявил он, — роль, но не личность. Это слово — неверная транслитерация древнееврейского «Мессия», которое буквально означает «Помазанный», то есть «Избранный». Мессия, конечно же, приходит в конце мира и возвещает наступление Золотого Века, сменяющего Железный, в котором мы сейчас и живем. Самое прекрасное выражение этого обнаруживается в Четвертой эклоге Вергилия. Дайте-ка посмотрю… У меня здесь есть. — Он направился к своим книгам, как это делал всегда в важные моменты.

— Не надо нам никакого Вергилия, — едко отозвалась Кирстен.

— Вот он, — совершенно не обратил на нее внимания Тим:

Ultima Cumaei venit iam carminis aetas; magnus…

— Хватит! — резанула Кирстен. Он озадаченно взглянул на нее. — Я думаю, это безумно глупо и эгоистично с твоей стороны отказываться от епископства.

— Дай мне хотя бы перевести эклогу. Тогда ты поймешь лучше.

— Я и так понимаю, что ты рушишь свою жизнь и мою. Как насчет меня?

Он покачал головой:

— Меня возьмут в Фонд свободных институтов.

— Это что еще за чертовщина? — недоверчиво спросила Кирстен.

— Исследовательский центр, — объяснила я, — в Санта-Барбаре.

— И ты собираешься поговорить с ними, когда будешь там?

— Да, — кивнул Тим. — У меня назначена встреча с Помпероем, одним из руководителей… Фелтоном Помпероем. Мне предлагают должность консультанта по теологии.

— О них везде очень высокого мнения, — вставила я.

Кирстен одарила меня взглядом, способным иссушить дерево.

— Пока еще ничего не решено, — продолжал Тим. — Мы в любом случае встречаемся с Рейчел Гаррет… Не вижу причин, почему бы мне не объединить две поездки в одну. Таким образом, мне придется лететь туда лишь один раз.

— Вообще-то это я должна организовывать твои встречи, — не успокаивалась Кирстен.

— На самом деле это будет совершенно неформальное обсуждение. Вместе пообедаем. Я встречусь с другими консультантами. Осмотрю их здания и сады. У них очень красивые сады. Я видел сады фонда несколько лет назад и до сих пор не могу их забыть. — Он обратился ко мне: — Тебе они понравятся, Эйнджел. Там есть все сорта роз, в особенности «Пис». Все запатентованные розы наивысшего качества, или как там розы оцениваются. Так я могу прочесть вам перевод эклоги Вергилия?

Круг последний настал по вещанью пророчицы Кумской, Сызнова ныне времен зачинается строй величавый, Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство. Снова с высоких небес посылается новое племя. К новорожденному будь благосклонна, с которым на смену Роду железному род золотой по земле расселится Дева Луцина! Уже Аполлон твой над миром владыка. [69]

Кирстен и я переглянулись. Ее губы шевельнулись, но я не расслышала ни звука. Одному лишь небу известно, что она говорила и думала в тот момент, когда на ее глазах Тим рушил свою карьеру и жизнь из-за убеждений, а точнее, из-за отсутствия таковых: веры в Спасителя.

69

Вергилий Mapон Публий «Буколики». Эклога IV. Пе-

рев. С. Шервинского.

Проблема Кирстен заключалась просто в том, что она не видела проблемы. Для нее дилемма Тима была призрачной, сфабрикованной на книжных предположениях. По ее суждению, у него была возможность избавиться от проблемы в любое время, которое только он сочтет подходящим. Ее вывод заключался в том, что Тиму просто надоела епископская работа, и он захотел ее сменить, утверждения же об утрате веры в Христа были его оправданием смены карьеры. Поскольку эта смена карьеры была глупой, она ее не одобряла. Ведь она столько выгадывала от его статуса. Как она сказала, Тим не думал о ней, он думал только о себе.

— У доктора Гаррет высокая репутация, — произнес Тим едва ли не жалобно, словно взывая к поддержке хотя бы одной из нас.

— Тим, — начала я, — я действительно думаю…

— Промежностью своей ты думаешь, — вдруг обрушилась Кирстен.

— Что?

— Все ты слышала. Я знаю о ваших разговорчиках, которыми вы занимаетесь, когда я ухожу спать. Когда вы одни. И я знаю, что вы встречаетесь.

— Встречаемся с кем? — опешила я.

— Друг с другом.

— Господи Иисусе, — промолвила я.

— «Иисусе», — передразнила Кирстен. — Всегда Иисус. Всегда взывания ко Всемогущему Сыну Божьему, дабы оправдать свой эгоизм и то, на что вы способны. Я считаю это отвратительным. Я вас обоих считаю отвратительными. — Она повернулась к Тиму. — Я знаю, что ты был в ее чертовом магазине грамзаписей на той неделе.

— Чтобы купить пластинку «Фиделио».

— Ты мог бы купить ее и здесь, в Сан-Франциско. Ее могла бы купить тебе и я.

— Я хотел посмотреть, что у нее…

— У нее нет ничего, чего нет у меня.

— «Missa Solemnis». [70] — едва выговорил Тим. Он казался совершенно ошеломленным. Обращаясь ко мне, он попросил: — Ты можешь ее урезонить?

— Я сама себя могу урезонить, — сказала Кирстен. — Я в состоянии сообразить, что именно происходит.

— Тебе надо бы прекратить принимать депрессанты, Кирстен, — посоветовала я.

— А тебе надо бы прекратить обдалбываться по пяти раз на дню. — В ее взгляде было столько бешеной ненависти, что я не верила своим глазам. — Ты куришь травы достаточно, чтобы… — Она запнулась. — Больше, чем Полицейское управление Сан-Франциско имеет дел в месяц. Извините. Я плохо себя чувствую. Простите меня. — Она ушла в спальню, бесшумно закрыв за собой дверь.

70

«Missa Solemnis» — «Торжественная месса» Бетхо-

вена.

Мы слышали, как она мечется по комнате. Затем мы услышали, как она прошла в ванную. Донесся шум воды: она принимала таблетку, возможно, барбитурат.

Я сказала Тиму, стоявшему в оцепенелом изумлении:

— Подобные изменения в личности вызывают барбитураты. Это таблетки, не она.

— Я думаю… — Он собрался. — Я вправду хочу слетать в Санта-Барбару и увидеться с доктором Гаррет. Как ты думаешь, она действительно женщина?

— Кирстен? Или Гаррет? — не поняла я.

— Гаррет. Я мог бы поклясться, что это был мужчина. Я только сейчас заметил имя. Может, я ошибся. Может, это ее и расстраивает. Она успокоится. Мы поедем вместе. Доктор Мейсон сказал, что доктор Гаррет в почтенном возрасте, болеет и практически не у дел, так что она не будет представлять собой угрозу для Кирстен, как только она ее увидит.