Транспортный вариант

Получалось, что с места, где он стоял, ему были видны часть площадки, машина Белогорловой и часть улицы за металлической решеткой.

— Эвот я. Она тама! У «Жигуля» первого выпуска, — сторож ткнул в другую сторону, — инженер со своей телкой. Ремонтировались. У них каждый день ремонт. В углу мадама эта… Сколько ей говорили, чтоб не курила на площадке! — У сторожа, заметил Денисов, был полный набор синонимов к слову

«женщина», в течение десятиминутного разговора он ни разу не повторился.

— А там? — Денисов показал на угол, за ограду, откуда легче всего было следить за садившейся в машину Белогорловой.

— Такси. И… этакая магдалина за рулем. Видно, кого-то ждалa.

— Свободное такси?

— Да нет! Вроде занятое.

Денисов задал еще несколько вопросов, но ничего существенного старик добавить не смог.

— Телефон работает? — спросил Денисов.

— С вечера работал.

Денисов набрал номер дежурного:

— Ко мне есть что-нибудь?

— Срочно звони соседке.

— Соседке Шерпа?

— Да! Телефон…

— У меня есть. Передай Ниязову, чтобы был на связи. Может, скоро понадобится.

Однако позвонил на Булатниковскую Денисов только через несколько минут.

Простился со стариком сторожем, покинул площадку. Ближайший телефон-автомат оказался рядом с продмагом.

— Это Денисов!

— Легки на помине, — отозвалась соседка. — Приехал тот, о ком спрашивали.

— Адвокат?

— Да, — девишник, по всей видимости, продолжался.

Соседка отвечала в присутствии посторонних и предпочла прямо не объясняться.

— Давно появился?

— Недавно. Оказывается, он с похорон. Из Куйбышева. Мать похоронил, как он сказал. Сердечницу… — Она понизила голос: — Сейчас взял ключи и ушел.

— К себе?

— Уже ушел. А как вел себя нервозно! Вы бы видели! Даже почту не взял.

Я позвоню, когда он появится.

Денисов еще раз набрал номер дежурного. В отделе, как он и ожидал, трубку снял Ниязов:

— Младший инспектор…

— Денисов говорит. Будь на связи, далеко не отлучайся. Вечер обещает быть жарким.

— Теплым? — переспросил Ниязов.

— Именно жарким. Можно сказать, горячим. Шерп скорее всего находится в институте Склифосовского. — Денисов помолчал, боясь спугнуть мысль. —

Возможно, он не ожидал, что библиотекарша в больнице. Поэтому он постарается встретиться с дежурным врачом, все выяснить.

Ниязов молчал.

— Сейчас ты ерочно поедешь в Склифосовского, установишь за ним наблюдение.

— Понял. А если что-нибудь… Куда мне звонить вам?

— Я тоже выезжаю туда. Через несколько минут.

— А если адвоката в институте не будет?

— Тогда сразу к его дому. И там находиться…

Денисов набрал номер Гладилиной.

— Ваш муж на работе? — поинтересовался он у сестры Белогорловой.

— Это вы? Я вас сразу узнала. Скоро он должен звонить.

— Попросите, чтобы он позвонил дежурному. Я бы хотел встретиться с ним у метро «Варшавская», рядом со стоянкой такси. Он мне очень нужен.

— А если он позвонит поздно?

— Я буду ждать.

Последний звонок Денисова был в справочную аэропорта:

— Время вечернего рейса Москва — Куйбышев? Пожалуйста.

Медсестра отделения реанимации, крупная, с длинными прямыми волосами, перехваченная надвое поясом короткого халата, узнала Шерпа по фотографии.

— Недавно был! Интересовался Белогорловой. Это он! Глаз у меня наметанный, — голос медсестры гармонировал с ее категоричностью.

— Когда он приходил? — спросил Денисов.

— Часа полтора-два назад. Запыхался, вбежал, «Значит, она жива?» Я не поняла, в чем дело…

— Как он спросил?

— Белогорлова жива?

В течение нескольких секунд медсестра дважды поразному передала формулировку вопроса. Денисов предпочел не уточнять: зная, что недавним посетителем интересуется милиция, медсестра всему придавала особую значимость.

— Он интересовался обстоятельствами, при которых она получила травму? спросил Денисов.

— Мне показалось, он все знал.

— А прогнозом?

— Только спросил: «Вы думаете, она не поправится?»

Я сказала: «Гражданин, что вы?» — Сразу обнаружилось, что Денисов и медсестра думали о разном. — «Разве можно в отделение без халата!» Тут я заметила, что ему нехорошо.

— Что было потом?

— Сел на стул, стиснул голову. Я принесла сердечное, — она улыбнулась некстати. — Знаете, здесь, в реанимации, не такое увидишь! Мы привыкли.

— Долго он пробыл у вас? — Денисов вздохнул.

— Я сходила в палаты… Минут пятнадцать.

Телефон на столике коротко звякнул — она взяла трубку:

— Отделение реанимации…

Денисов отошел. В углу, на полке, стояло несколько брошюр, Денисов вынул одну наугад — «Критика новых течений в протестантской теологии», поставил на место.

— Состояние тяжелое, — сказала медсестра в трубку. — Улучшений нет.

— Когда человек, которым я интересуюсь, — спросил Денисов, — был здесь… Никого в коридоре не было?

Она зажмурилась, вспоминая. Туже затянула пояс халата:

— Кажется, был какой-то мужчина. Сидел на диване.

Денисов решил, что она говорит о Ниязове. Было резонно предположить, что младший инспектар уехал из института Склифосовского вслед за Шерпом. —

— Небольшого роста, черноволосый, — Денисов перечислил приметы Михаила.

— Нет, этот недавно здесь был. Перед вами. Кто-то другой. Открыл дверь, закрыл. Снова заглянул… — Она задумалась.

— Мужчины разговаривали друг с другом? — Денисов забеспокоился. — Не помните? Тот, что интересовался здоровьем Белогорловой, и другой?

Но напряжение, которым медсестра пользовалась как рычагом, чтобы восстановить в памяти кусочек недавнего прошлого, не могло длиться долго.

Они призналась:

— Представьте: мне ни к чему было…

Денисов вернулся в отдел: ничего другого не оставалось. Еще из метро он позвонил соседке адвоката: