Транспортный вариант
Шрифт:
Они еще поговорили.
— Я тогда дам знать, если решусь снять внизу, — сказал Денисов.
— Теперь и мансарда свободна!
— Посмотрим.
Хозяин дачи проводил его до калитки, настроение у пего было испорчено.
Денисов шел медленно, стараясь больше увидеть.
«Преступник ходил по этой дорожке. Там из колодца брал воду. Здесь носил дрова…»
Рядом с дорожкой, сбоку, он увидел вдруг характерный след: рифленая подошва, усложненный узор вдоль рантов.
— Он ходил? — Денисов показал на след. — Резиновые сапоги?
— Они самые, — рассеянно подтвердил хозяин дачи. — В тот
— Это ж мой размер! — Денисов свернул с дорожки, пропечатал свой след рядом. — Сорок третий!
— Вот как делают… — непонятно отозвался тот. Он казался совсем подавленным.
«Не рано ли я собрался? — подумал Денисов. — Может, попробовать узнать о Белогорловой? И о Шерпе?»
— В принципе мне здесь нравится, — Денисов у калитки остановился. —
Свежий воздух, в магазине натуральное молоко, творог. Ресторан… — при упоминании о ресторане хозяин дачи словно оживился. — Между прочим, не этого ли квартиранта я на днях встретил? С ним еще женщина была!
— Женщина? — переспросил тот.
— В красном пальто.
— Была! — он чему-то обрадовался. Может, тому, что квартирант и не думал убегать далеко — где-то здесь. — В красном пальто. Подвозила его на машине. Мне б тогда номер списать! Тут уж все.
— Она заходила на дачу?
— Нет, сразу уехала. А где ты их видел? — незаметно перешли на «ты».
— В ресторане.
— Вот мерзавец! — хозяин дачи жалобно посмотрел на Денисова. — В ресторан есть деньги, а расплатиться за квартиру…
— По-моему, с ними был еще пожилой мужчина.
В очках, в полушубке. Высокий.
— И он был? С ними?
— Кажется. Знаете его?
Перед тем как ответить, хозяин жестко провел ладонью по давно не бритому подбородку:
— Странно. Очень похож на одного человека. Тоже, как и ты, интересовался дачей.
— И мансарду смотрел? — догадался Денисов.
— Я показал.
— Давно он был?
— Да нет, вчера к вечеру.
«Вот к кому направился Шерп из института Склифосовского!» — Денисов был озадачен.
На обратном пути в электропоезде Денисов стоял — он вбежал одним из последних. В вагоне было много людей: следующая электричка шла в Москву примерно через два часа.
«Главное: успел!..»
Ему так и не удалось спокойно подвести итоги. Сначала Паленов. Денисов не мог его ничем обнадежить.
Больше того: было некогда объяснять. Необходимо было организовать оперативную группу, чтобы по приезде сюда допросить хозяина дачи, осмотреть, уточнить, зафиксировать следы.
На линпункте Денисов только и делал, что звонил по телефону — в райуправление, к себе в отдел, дежурному.
Автоматически регистрировал новости:
— Ответ из Калининграда. Запрос юридической консультации в гостиницу
«Калининград» не поступал…
— Двадцатиподъездный дом установлен. Топографически все совпадает…
Начальник линейного пункта торопил:
— Быстрее: электричка!
"Сапронов с оперативной группой сейчас, должно быть, мчит на машине в
Росторгуево", — подумал Денисов.
Он стоял неудобно — в тесном, заполненном людьми проходе, следя в окне за ландшафтом. Жилые здания там неожиданно исчезли, потянулся длинный скучный пустырь с разбросанными, кое-где свалками отходов.
«Отъехали
от Бирюлева-Товарного, — подумал Денисов, меняя ногу, на которую опирался. — Впереди самый унылый перегон…»Все, что он узнал от хозяина дачи, было важно и давало какое-то представление о степени взаиморасположения действующих лиц. Но были и зацепки — торчащие концы нитей, с помощью которых в будущем можно было распутать весь клубок.
«Электричка, которую преступник ждал на платформе, когда его выследил хозяин дачи, — Денисов машинально зажал на руке большой палец. — Резиновые сапоги с броским рисунком подошвы, какие он в тот день купил. И конечно, рассыпанный у порога мансарды табак! — мысль об исцользованной чисто воровской уловке была, пожалуй, из трех самой важной. — Это же совсем из другой среды! Здесь не месть, не ревность!»
Даже Сапронов, предпочитавший другую версию, тоже, казалось, был озадачен, когда узнал о таба-ке.
— Обязательно изыму, — повторил он несколько раз в трубку, задерживая
Денисова, которому надо было уже выбегать на платформу. — Пошлем на исследование…
Пока он тянул, Денисов успел еще взглянуть на расписание:
"Электричка, с которой уехал в тот день преступник, шла в Ожерелье.
Тоже — последняя перед перерывом…"
Он уже бежал по переходному мосту к платформе, когда младший лейтенант, неожиданно появившись в дверях, крикнул вслед:
— Сейчас позвонили! Дополнительный осмотр квартиры назначен на шестнадцать! Сможешь отдохнуть!
Короткие, часто непонятные записи Шерпа обнаруживались теперь в самых неожиданных местах — на постеленной у трюмо газете, на клочках бумаги, вложенных между страницами журналов и книг.
«Адвокат записывал свои мысли словно для того, чтобы скорее от них избавиться», — подумал Денисов.
Содержание записей было разным, но в большинстве своем это были характеристики собственного настроения, описания окружающего. Ни одна не содержала, например, перечня чего-то, что надлежало сделать в какой-то из дней.
На обратной стороне прикнопленной к стене фотографии эрдельтерьера
Денисов между прочим прочитал:
«…При свете, падавшем из коридора, РР был хорошо виден весь. Задние лапы он придвинул слишком близко к передним, сжал шею — будто с плечами втянулся в узкий костлявый таз. — Сбоку адвокат приписал: — Благослови детей и собак!»
Жена Шерпа с самого начала дополнительного осмотра заняла место у балконной двери, откуда ночью наблюдал за осмотром Денисов. Лицо ее было теперь спокойно-сосредоточенным, замкнутым, казалось промытым до едва заметных золотистых веснушек. Видно было, что она несет свое горе кротко и с достоинством.
Следователь несколько раз предлагал ей взять стул, она молча отказывалась. Обстановка квартирь!, где ее присутствия не ощущалось в течение ряда лет, была для нее непереносима. С другой стороны, чувствовалось, что она устала от дерганий и причуд мужа. Его внезапная гибель была выходом из тупика — она устраняла существовавшие между супругами противоречия.
Вместе со следователем Денисов осматривал записи Шерпа в столе и на полках, потом перешли к книжному шкафу.
— Эти книги принадлежат вашей семье? — спросил следователь у вдовы.