Транзитный пассажир

— Я бы хотела… — начала говорить Рита, но внезапно у нее пересохло во рту.

Взгляд черных глаз был слишком откровенным, никогда еще в ее жизни мужчины не позволяли себе подобного. Геворга нельзя было назвать слишком страстным, а на людях он и вовсе делал вид, что их связывают только лишь деловые отношения. А поклонники всегда соблюдали дистанцию и приличия.

— Ты бы хотела… — пророкотал он нежно и улыбнулся.

Эта улыбка совсем выбила Риту из колеи. У нее было такое эмоциональное утро! Она едва смогла успокоить себя на перроне. А тут… Она представила, как встает, а он хватает ее, и все на них смотрят! Или она делает неловкое движение, задевает его, а он ей говорит что-нибудь совершенно неприличное!

Она вдруг всхлипнула, испугав этим саму себя. На лице мужчины появилось обескураженное выражение. Рита отвернулась к окну, поправив очки на лице, и изо всех сил пыталась сдержать слезы.

«Что со мной не так?»

Девушка крепко стиснула зубы, но слезы катились из глаз и совсем не хотели слушаться и останавливаться. Она же всегда играла великолепно! Никто не видел ее слабости. Никогда!

А тут…

Ей было жаль себя так сильно, что стало все равно, что подумает наглый незнакомец.

Он тем временем тихо проговорил.

— Слушай, ты уверена, что маме твоей зять не нужен? Ты не смотри, что я такой интеллигентный с виду. Я и картоху окучивать могу в случае чего.

Рита ожидала чего угодно, только не подобного заявления. Слезы моментально высохли, она прыснула со смеху.

— А после литра горячительного сможешь огурцы для засолки в банки закрутить? — весело спросила она. Подруга ее матери часто шутила, что Евгения Степановна, мама Риты, великая женщина, именно потому, что могла совершить сей подвиг.

— Легко! — заверил девушку незнакомец. — А сама так умеешь?

— Нет.

Она хотела отвернуться к окну, он не дал, положив свою руку ей на плечо.

Веселье Риты улетучилось без следа.

— Ты не мог бы убрать руку? — строго спросила она.

— Мог бы, — кивнул мужчина. — Но не хотел бы.

— Ты ведешь себя как…

Много разных нелестных эпитетов крутилось на языке Риты, но почему-то ни один не сорвался с ее красивых губ.

— А ты выглядишь как…

— Как? — спросила после затянувшейся паузы девушка, стараясь не обращать внимание на распространяющийся от его руки жар.

— Как девушка, которой не стоит появляться на людях без мужа, — совершенно серьезно сообщил мужчина.

— Глупости! — Рита поднялась на ноги, не в силах больше терпеть прикосновение его горячей руки к своему обнаженному плечу. — Я самостоятельная и самодостаточная девушка.

— Конечно, — безропотно согласился он. — Куда сбежать хочешь?

— За кофе, — отрезала она, еще с минуту назад ощутив восхитительный аромат.

Вдоль рядов по вагону продвигалась объемных габаритов проводница, толкая перед собой тележку, от которой и исходили головокружительные ароматы.

Пол чуть покачивался, но Риту это не пугало, она уверенно стояла на высоких шпильках и со смирением ждала улыбчивую проводницу.

— Что желаете? — услышала она долгожданные слова.

— Капучино, пожалуйста. Без сахара. Двойной.

— Триста пятьдесят рублей. Картой, наличными?

Проводница протянула ей большой стаканчик с вожделенным напитком.

— Картой.

Рита удержалась от огромного желания тут же сделать глоток, по кивку проводницы приложила карту к терминалу. Через секунду тот издал недовольный гудок.

— Недостаточно средств.

Девушке показалось, что женщина посмотрела на нее с жалостью. А потом почувствовала, как пол уходит из-под ее ног. Она впервые в жизни услышала эту фразу в свой адрес. Раньше, когда ее произносили, Рите всегда было стыдно за нерадивых покупателей.

— Но… — взгляд ярко-зеленых глаз опустился на бейджик проводницы, — Любовь…

— Любовь зла, красотка, — раздался со спины насмешливый голос. — Я оплачу чек за свою спутницу.

— И ничего я не злая, — кокетливо поправила выпавшую из-под шапочки прядь волос проводница с замечательным именем Любовь.

Взгляд черных глаз тоже опустился на колыхающуюся огромную грудь проводницы.

— Любовь прекрасна, — подтвердил мужчина и дунул в ухо Рите.

Та встрепенулась и попросила:

— Давайте попробуем еще раз. Возможно, какой-то сбой!

Девушка была уверена, что деньги на счету есть. Это ее единственная карта! Только сегодня утром она проверяла, было около четырехсот тысяч. Геворг ругал ее, что она держит так много в доступе, говорил, что это рай для мошенников, но она лишь отмахивалась. Ее обокрали?!

Проводница посмотрела на побледневшую девушку и ласково улыбнулась.

— Конечно.

Очередной недовольный писк терминала откликнулся острым уколом в сердце девушки. Она одна. Без денег!

Мужчина приложил свою карту.

— Спасибо, все хорошо, — проводница еще раз кокетливо улыбнулась нечаянному спутнику Риты и отошла.

Незнакомец сделал приглашающий жест рукой, и как бы не хотелось Рите, но она вновь села возле окна. Ноги не держали ее. Надо было все тщательно обдумать.

— Смотри-ка, пять минут знакомы, а ты мне столько задолжала, — весело проговорил мужчина. — Теперь и за кофе.

Девушка повернулась к наглому мужчине и приготовилась поставить его на место раз и навсегда.

4. Время вышло, дорогая

— Меня, кстати, Костей зовут, — неожиданно выдал мужчина и протянул ей стаканчик с кофе.

Девушка долгую минуту смотрела на желанный напиток. Весь ее вид говорил о том, что она тщательно взвешивает, чего хочет больше — вкусный кофе или отчитать нахала.

— Рита, — решилась она.

Мужчина широко улыбнулся, хотел было что-то сказать, но тонкие девичьи пальчики легли на его губы:

— Константин, у меня к тебе большая просьба, — спокойно произнесла она, но чуть дрогнувшая рука выдала внутреннее напряжение.

— Да?

— Можем мы хотя бы полчаса посидеть в тишине?

В больших зеленых глазах отразилась целая гамма чувств: надежда, растерянность, боль. Костя впервые в жизни почувствовал себя не в своей тарелке. Рита беззащитна сейчас, а он ведет себя как… Цензурных слов не находилось, чтобы охарактеризовать собственное поведение. Он и сам не понимал, почему ведет себя с ней именно так, по-хамски… Она не выглядела заносчивой и высокомерной, особенно сейчас. Наоборот, она казалась напуганной девчонкой. Это был диссонанс. Он не ожидал, что она окажется такой… ранимой. Все же слава обычно закаляет людей.