Транзитом через Хоминибус
Шрифт:
С каким трудом она добралась до сейфа, отыскала медицинскую карту Максима Кретова, узнала вожделенный адрес! И что в итоге? Наткнулась на какую-то левую контору с невменяемыми сотрудниками. Она только спросила, не проживала ли в этом доме бизнес-вумен Кретова, а к ней тут же пристали, как голодные пиявки, сразу три оголтелые тётки, наперебой рассказывая, какие огромные деньги они тут зарабатывают, продавая эксклюзивные лекарственные средства и уникальные медицинские приборы. Поняв, что наткнулась на секту сетевых маркетологов, Анжела попыталась спастись от них бегством. В прямом смысле. Правда, сначала пришлось отдирать от себя 'успешных' баб, вцепившихся в неё с обеих сторон. Сказалась многолетняя работа в психушке. Профессиональные приёмы помогли освободиться, а значительная разница в возрасте в её пользу, благополучно унести ноги из этого маркетингового ада.
— Дурдом! — Со знанием дела, высказалась Анжела, поправила причёску, и высокохудожественно завиляла бёдрами к ближайшей
Статья о кровавой драме в коттеджном посёлке, иллюстрированная красочными фотографиями Макса и вроде как мёртвого тела его сестры под белой простынёй, очень сильно расстроили Анжелу. Она даже разыскивать элитный особняк Кретовых не поехала. Дождалась своего автобуса, а потом всю дорогу хлюпала и утирала глаза одноразовыми платочками. Пассажиры сочувственно глазели, как симпатичная дамочка закапывает горючими слезами газету с сенсационной статьёй о жутком преступлении. И невдомёк им было, что оплакивает она вовсе не жертву, а её предполагаемого убийцу. Жадные до сенсаций журналисты уже во всю трезвонили, что телохранитель Катерины сознался в содеянном, и даже сотрудничает со следствием, отрабатывая смягчение приговора.
Глава 9 О справедливости
Я сказал: 'Не брал!', значит, не отдам!..'
Снова очутившись в тюремной камере, маркиз Дроссбартос с тоской оглядел спартанскую обстановку нового жилища, минимализмом соперничающую с квадратом Малевича, а цветовой гаммой — с Пикассо голубого периода. Из увиденного он сделал вывод, что в исправительных учреждениях закрытого типа существовал какой-то циркуляр, требующий окрашивать стены и внутреннее убранство помещений в самый холодный цвет, который он с недавних пор стал тихо ненавидеть, вслед за белым и золотистым. И ведь было, за что! Сначала — небо Хоминибуса, потом тумбочки и стены в палате психбольницы, и вот теперь — камеры предварительного заключения, и в дежурном отделении, и здесь.
Пятеро сокамерников встретили его не так недружелюбно, как приснопамятные бегемотоподобные, но и душевного приёма, само собой, не оказали. Так, присматривались настороженно, видимо, чего-то ожидая. Усадить или уложить свое бренное тело демону было некуда, хотя травмированная голова настоятельно просила покоя. Старожилы демонстративно развалились по нижним нарам, а на имеющиеся свободные стулья водрузили уставшие и гудящие, не иначе, от безделья ноги.
Но маркизу было как-то не до их прозрачных намёков. Его в этот момент глодали сомнения и нехорошие думы. Дросс, не глядя ни на кого, прошествовал на относительно свободное место камеры, плавно, даже грациозно, уселся в позу лотоса и глубоко задумался над чередой событий, происходящих вокруг него в Хоминибусе. Наученный горьким опытом, демон постарался не уходить с головой в свои мысли. Быть начеку — стало для него жизненно важной задачей. А то зазеваешься, и, прощай Хоминибус, здравствуй родной Инферно! Нижний мир — это замечательно, но не здесь, не так и не сейчас. Дросс, держа всех пятерых собратьев — арестантов в поле зрения, принялся анализировать факты. Выражение лица у него при этом было настолько суровым, что в сочетании с перевязанной головой делало похожим на мужественного борца за всенародное дело из революционных песен: 'Голова повязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется… и так далее… э-э-э, раненый идёт!'
Насупившись, Дросс размышлял: 'Первое: покушение в день знакомства с Раисой. Тьфу, мерзкое имя! Ведь знаю, что она предпочитает зваться Медеей, но Раиса эта всё время на языке вертится! Тьфу, тьфу, тьфу! О чём это я? А… покушение. Наёмник имени нанимателя мне не сказал, но ощущение присутствия кого-то из родного мира было. Значит, этот кто-то знал, что меня пытаются убить, но ничего не предпринял! Следовательно — именно смерти моего человеческого тела и добивался. Кто?! — маркизу не хотелось верить в то, что кто-то из соплеменников так негативно против него настроен, но факты — вещь упрямая. — Та-ак, Козырка тогда уже сообщил Барбартосу, что встретил меня… А до этого меня здесь видел Фуркас!.. Ну, теперь понятно! Теперь всё ясно, как день, кто устроил мне эту подлянку! Граф не смог устранить меня физически и решил подставить под убийство Катерины! Правы древние латиняне: Cui bono? [14] Разумеется, этот косоглазый ушлёпок не мог мне назвать имя нанимателя… Выберусь отсюда, узнает выскочка Фуркас, что такое месть Дроссбартоса! Redivivus et ultor! [15] Я у него всех харчей отсужу, ещё и должен останется! — Дросс собирался посмаковать детали и нюансы предстоящей мести, но торопливая мысль отвлекла его от столь увлекательного занятия: — А куда
они там, собственно говоря, все смотрят?! А?! Я тут значит страдаю, мучаюсь… Ждут, когда я тут совсем очеловечусь? А вот не дождутся! Я — демон! Я — маркиз Дроссбартос! Я — неустрашимый!!'14
Кому на пользу?
15
Воскресший и мстящий
Приближающуюся фигуру щуплого мужика Дросс заметил сразу, но не показывал тому, что видит его манёвр. Стоит ли говорить, что после пережитого в камере дежурного отделения полиции, глубокого обдумывания последних событий и ощущения самого себя как есть, демон настроился на драку. Последствия его уже не волновали. В конце концов, ангелы изыщут другой способ возврата Шенена в Раис, а он не намерен больше выступать в роли мальчика для битья!
Посланный на разведку мужичок остановился в шаге от Дросса, оценивающе его оглядел, сплюнул сквозь зубы и собрался донести до нового сокамерника какую-то ценную информацию. Но демон его опередил. Медленно поворачивая голову в его сторону, пока ещё не глядя на посланца, низким, вибрирующим басом он поинтересовался:
— Ты хорошо подумал, смертный? — На мужика уставились чёрные, пустые глаза демона, полыхающие адским пламенем.
— Э… — Серый был завсегдатаем тюрем, и ходок у него было за спиной предостаточно. Чего и кого он только не встречал на своём тернистом жизненном пути, но вот такого, на самом деле страшного человека, он видел в первый раз. Воровская интуиция завывала, как сирена пожарной тревоги, призывая его забиться в дальний угол камеры и не отсвечивать. — Я только познакомиться, — как можно дружелюбнее произнёс мужик, натягивая на лицо вымученную улыбку.
— Серый, чё за базар? — окликнул его кто-то из старых сокамерников.
— Заткнись, Камаз! — огрызнулся он через плечо, а к новичку обратился совсем другим, заискивающим голосом. — Так это… Я — Серый! А ты? Вы?
— Дросс, — угрюмо представился демон, и перевёл взгляд на того, кто требовал ответить за базар. Плотно татуированный мужчина средних человеческих лет с модной, как успел заметить маркиз, стрижкой 'под лысого', маленькими колючими глазками под набрякшими веками, буравил его неприязненным взглядом. Эмоциональный фон показывал его раздражение и непонятную демону брезгливость. Именно это чувство, генерируемое визави, разозлило Дросса больше всего. — Проблемы?
— Да кто ты такой?! — возмутился сиделец, пытаясь изобразить смелость, в то время как от взгляда странного мужика у него вмиг похолодела спина.
— Ты действительно хочешь знать, кто я такой? — Совсем загробным голосом, произнёс Дросс, пронизывая смельчака потусторонним взглядом. Так смотреть на человека в Хоминибусе он позволил себе первый раз, так как прекрасно знал, что от этого взгляда последствия могут быть непредсказуемые: от внезапного обморока до вспышки неконтролируемой ярости с гигантским выбросом адреналина. В данный момент любая реакция татуированного его устраивала, но тот держался на редкость хорошо, лишь лысая голова испариной покрылась. — Я тот, от кого не уйдёшь! — Насмешливо сообщил демон после неуверенного кивка интересующегося мужика. — Вот и Солый не ушёл.
Замешательство на лицах уголовников несказанно порадовало Дросса. Ещё бы, они были наслышаны о последней неудачной работёнке самого дорогостоящего киллера данного региона. Тюремная почта не знает сбоев. Имя этого недоразумения самому маркизу любезно сообщил Призорный, замаливая свои грехи, как не глупо это звучит по отношению к бесу.
— Дросс — ты это…вообще… — Серый не нашёл хвалебных слов и выражал своё восхищение жестами.
Даже если и нашлись в камере не согласные с ним индивидуумы, высказываться как-то никто не решился, ибо пристальный, обещающий такие же, как у упомянутого Солого, проблемы, взгляд демона прошёлся по всем без исключения. И холод по спине пробежался у всех, а у некоторых даже замерло на мгновение сердце. А один, самый закоренелый рецидивист, с ужасом узрел на лбу Дросса жуткие закрученные рога, которые тот обмахивал кончиком пушистого хвоста. Мужик тут же истово перекрестился и неумело зашептал 'Отче наш'. Ответом ему был жизнерадостный оскал белоснежных зубов маркиза. Молитва оборвалась на полуслове.
— То-то же… — Демон, продолжая пакостно ухмыляться, блаженно прикрыл глаза. Теперь его не посмеет тронуть ни один из этой камерной шайки. — 'Выходит, некоторые люди могут видеть мою истинную сущность… — Он абсолютно правильно расценил реакцию молящегося мужика. — Жаль, Макс имеет слишком чистую душу, а то полюбовался бы на меня. Утолил бы своё любопытство'.
Лейтенант следственного отдела Леонид Цаплин имел натуру въедливую, даже можно сказать дотошную. Кроме того, он доверял фактам, только фактом, и ещё раз фактам. И добывал он эти факты с упорством землеройки-стахановки. Так, буквально через пару дней после убийства Екатерины Кретовой, на стол Шангину лёг подробный отчёт о финансовых показателях ООО 'Крет-Катер Плюс', его деловых партнёрах, истории создания, учредителях и прочей деловой информацией.