Трасса "Юг". Парни из 90-х
Шрифт:
Как мне рассказать вам о ней? Мгновенная фотография, сделанная на южном вокзале раздолбанным «полароидом», и та откроет больше. Вот она, эта фотография, у меня на ладони. Полгода назад я попробовал оцифровать ее и поставить заставкой рабочего стола, но потом убрал и вообще стер этот файл. Почему? Я объясню вам.
Девушка на фотографии улыбается для меня. Только для меня. Я помню: пока внутри «полароида» шел патентованный химический процесс, мы заглядывали фотографу через плечо, смеялись и ждали. А вот мой новый японский сканер Minolta (дорогой, с хорошим разрешением) никогда не слышал твоего дыхания. В этом все дело.
Вот сейчас я набираю эти строки, вглядываясь в клавиши своего замечательного нотбука (я не умею писать вслепую), а пока я смотрю на эти клавиши, кто знает, что творится вокруг? Может быть, мои друзья уже ждут за дверью, а может, стоят сзади и заглядывают через плечо, – и Макс, и Костик, и другие, – и читают мою повесть, и узнают себя, и смеются?
Хотя вряд ли. Откуда им здесь взяться. То, что я пишу сейчас, в чужом доме, где из окна виден скучный регулярный парк с глупыми рыжими белками, – это и есть единственная реальность, которую я создал сам, а никакой другой не существует – по крайней мере, за пределами экрана и моей памяти.
Вот только хреновый из меня демиург. Ведь я даже не знаю, что происходит с моими героями, когда компьютер выключен. Может быть, с ними вообще ничего не происходит, и история останавливается?
Самое обидное, что там-то и происходит всё самое интересное, а ты этого не видишь. Мало того. Жизнь проходит за твоей спиной, и ей наплевать, обернешься ты или нет. А попробуй-ка обернись, когда ты почти не встаешь с постели.
Все-таки чертовски неудобная эта клавиатура. Пальцы ноют. Я продолжу утром.
Эпизод 10.
Утром в воскресенье – а точнее, около двух – я наконец возвратился домой и обнаружил на автоответчике сообщение:
«Пит, как вернешься, позвони мне срочно. Костя».
Оказывается, он звонил поздно ночью. Как раз пока я беседовал с ментами. Я тут же набрал его номер.
– С добрым утром, – послышалось в трубке.
– Кончай прикалываться. Что случилось?
– Я тут ночью все думал… И кое-что придумал. Не хотелось вас обламывать, поэтому…
– Я же говорю, заканчивай.
– Письмо. Я знаю, что это, – сказал он так, что я похолодел.
– Погоди, – сказал я ему. – Скоро буду.
Костик расхаживал по квартире в футболке с надписью «5UCK MY D1CK». Это могло означать только одно: матери нет дома. Поэтому мы без стеснения забрались к ней в бар, в котором нашлась бутылка бренди «Наполеон» – для гостей, – а затем, в компании с Наполеоном, завалились в Костикову комнату, где на столе стоял новенький компьютер. Он был включен.
– Чего ты мне хотел показать? – спросил я.
– Кажется, я догадался, – сказал Костик взволнованно. – Ты помнишь текст?
– Помню.
– «Зайди на гор. почту, на Ленина, 35». Гор. почта. Горячая почта. Хотмэйл. Он так и сделал.
– Хотмэйл?
– Это почтовый сервер. Он так и сделал, как говорил. Завел на нем ящик. На Ленина, 35 – это, наверно, просто адрес такой. Lenin-35. Или что-то в этом роде. Теперь
смотри… Либо я совсем дурак, либо не совсем…Костик со второй попытки подключился к интернету и набрал адрес: hotmail.com. На экране возникла заставка почтовой службы. Затем он вписал в нужное окошечко адрес ящика – lenin-35.
– Надо ввести пароль, – тупо сказал я.
– А ты вспомни. Пароль вы оба должны знать. Password. Он же так и пишет: даю слово!
– И что?
– Перед этим что он написал? «Ты видишь, я еще помню, когда твой день рождения».
– День рождения! Но ты же знаешь, когда у меня день рождения. Ты уже пробовал?
– Нет, Пит. Так нельзя. Я хотел тебя дождаться.
Я подсел к столу и двумя дрожащими пальцами набрал число из восьми цифр. Прошло несколько секунд, пока модем отсылал положенную порцию информации на сервер, и еще несколько, пока по старым медным проводам до нас дошел ответ: в вашем почтовом ящике одно непрочитанное письмо.
– Костик. Это просто офигительно, – сказал я. Голова у меня шла кругом. – Ты знаешь, что ты сейчас сделал? Ты разгадал какую-то очень важную вещь. Важную для меня. Я теперь для тебя что хочешь сделаю. Что попросишь.
– Да ладно, расслабься, – проговорил Костик, явно польщенный. – То ли еще будет. Мы с тобой прямо детектив пишем.
И ведь как в воду глядел!
Он вытащил пробку и предложил мне глотнуть. Меня не нужно было уговаривать. «Если потом долить чаю, то никто и не заметит, – подумал я. – К тому же мы готовимся к археологической экспедиции». Вслед за этим я нажал клавишу enter.
«Милый мой Петр! – писал мне отец. – Если ты это читаешь, значит, я все сделал правильно. Извини, что мне пришлось говорить с тобой загадками. Но ты ведь у меня понятливый парень, правда?»
«Ну да, понятливый, – думал я. – Только с задержкой в понятиях».
Пока я читал письмо, Костик деликатно смотрел в сторону, потом и вовсе встал с кресла и улегся на диван (на стене над ним был прикреплен болезненно-красный, как горло больного ангиной, постер с Энди Уорхоллом).
Отец писал:
«Если бы ты знал, как я сейчас волнуюсь за вас, ты бы простил мне то, что пришлось скрываться так долго. Я ведь и верно собирался перевести все дела в Москву, открыть реальную сеть магазинов, не чета нашей. Но тамошние партнеры захотели владеть всеми долями. И по-тихому решили меня слить. А ты знаешь, как у нас сливают? Ставят в такие условия, в которых сам все отдашь, да еще спасибо скажешь, что живой остался.
Не стану тебя особо загружать. Скажу только, что мою фирму они получили. Но чистую. На счетах – ноль. Основную часть средств я обналичил через одну дружественную контору. С потерями, конечно, но тут уж выбирать не приходилось.
И вот мои расчудесные друзья стали искать деньги. Весь офис разнесли, подняли все документы, но не нашли ничего.
Между прочим, речь идет о довольно большой сумме. Это такой тяжелый чемоданчик. В самолет не возьмешь, через таможню не пронесешь. Поэтому я спрятал его так надежно, как только смог.
К несчастью, они что-то почуяли. Они уверены, что вернуться незаметно у меня не получится. Думают, я выжду момент, выйду на связь и скажу вам, где надо искать. Так что, я уверен, за вами следят. Причем очень многие».