Траурный эндшпиль

Часовой приседает, время от времени, чтобы сбить возможный прицел, но это идиотизм, ведь он меня не видит и мне нетрудно будет подгадать момент сразу после этой случайной серии приседаний.

Перед тем, как подстрелить бедолагу, я вешаю на дерево гранату и оснащаю её чувствительной растяжкой, потому что даже не сомневаюсь, что они придут сюда сразу же, как я отстреляюсь.

Залегаю с автоматом, беру прицел на часового, жду, пока он не начнёт разминку. Разминаться он начал меньше, чем через минуту, дожидаюсь, пока он нарезвится, после чего отправляю в него длинную очередь на весь магазин.

Среагировать он не успел, ведь пули быстро перегрузили личный оберег, дав своим товаркам дорогу поближе к телу. В тепловизор было видно, что на подпирающем крышу столбе появилось горячее пятно, а это значит, что я распорол ему какой-то важный сосуд, раз столь существенно брызнуло. Даже если не срезало наповал, его соратникам потребуется время, чтобы забраться наверх и оказать ему первую помощь. Скорее всего, уже нежилец.

Вновь срываюсь с места и бегу. Но не подальше от вражеского отряда поисковиков, чтобы было бы интуитивно и понятно, а наоборот, действую контринтуитивно и бегу почти навстречу, под острым углом. При таком подходе есть шанс оказаться у них в тылу, когда они ищут тебя совсем не в том месте.

Поисковики сразу же зашумели, обежали поселение с северной стороны, упустив из виду меня, бегущего навстречу, но параллельным курсом. Тьма кругом, они сами шумят, как кони, поэтому услышать меня не могли.

— Стой, сука!!! — крикнул кто-то из них.

— Вы видите его?! — озадачился кто-то. — Где он?!

Естественно, никого они не видели. Ночь облачная, время за полуночь, а Луна не светит. Фонари их высвечивают только небольшие области перед ними, поэтому лишь демаскируют их самих.

Зато я вижу их отлично. Следую за ними по пятам, отслеживая каждый их торопливый шаг.

Место стрельбы они нашли быстро, гильзы я не прибирал и они скоро отчётливо заблестят в свете фонарей, а затем настанет самый важный момент этой замечательной ночи.

Кто-то из этих шумных поисковиков зацепил прозрачную рыболовную леску на пятнадцать килограмм, раздался хлопок капсюля-замедлителя: три, два, один…

Взрыв гранаты произошёл на самой нижней ветке дерева, где-то в двух с половиной метрах от земли, инициатор взрыва за это время прошёл метра четыре, причём даже успел лечь, прикрыв голову руками. А вот остальные среагировали не так уж и хорошо — один вообще просто остался стоять под гранатой.

Я, практически в момент взрыва, открыл огонь в спины бедолаг, и без того сильно пострадавших от осколков.

Параллельно с неприцельным огнём, сокращаю дистанцию, чтобы перейти в более выгодный мне ближний бой.

Один из раненых поисковиков взмахнул рукой и бросил куда-то вправо настоящую молнию, которая врезалась в дерево на своём пути.

Перевожу огонь на недобитого супера и пропарываю ему живот и грудь серией из пяти попаданий. Вот, будет мне уроком — личные обереги очень легко снести грамотно брошенной гранатой. Если осколки будут соответствовать скорости и массе улавливаемых оберегом снарядов, конечно же.

— Я сдаюсь! — очухался один из поисковиков. — Я сда…

— Тебе жертвую, Стикс.

Кинжал Рагнара пробил ему глотку.

— Тебе жертвую, Бия.

Сближаюсь с вооружённым двухстволкой типом в камуфляжной форме и тактикульной разгрузке, бью прикладом своего АК в череп, после чего насаживаю грудью на кинжал.

Следующая жертва пыталась уползти в кусты, но ранения плеч и головы слишком сильны, чтобы можно было рассчитывать на выживание.

— Тебе жертвую, Ника.

Забиваю свою жертву прикладом.

Не получившие свою порцию осколков поисковики уже бежали, кто куда, лишь бы подальше от места кровавой расправы.

Поле боя осталось за мной, поэтому я посчитал, что трофеи тоже мои.

Стаскиваю тела поближе, собираю оружие — одна двухстволка, два АКС-74У, один импортный помповик, а также один Пистолет Ярыгина, более известный как «Грач».

Убитый гранатой бедолага оказался супером, если судить по его рукам, имевшим металлические лезвия, вживлённые прямо в плоть. Вероятно, это был какой-то Росомаха местного розлива, потому что видно, что без возможности выдвижения эти штыки не имеют никакой ценности.

Вскидываю автомат и даю несколько очередей в кусты. Не собираюсь убивать никого — это нужно на случай, если кто-то из беглецов сумеет взять яйца в кулак и решится вернуться к брошенным товарищам.

Тащить на себе пять рюкзаков — это слишком, поэтому начинаю потрошить их прямо на месте. Коробки с патронами — это забираем обязательно. Бутылка водки — нахрен не сдалась. Запечатанный блок сигарет — ну, тут грех не взять. Пластиковый пенал непонятного назначения — вот тут хрен его знает. Открываю его и вижу, что этот затейник хранил так сферы сверхспособностей. Забираем.

В рюкзаках были, в основном, боеприпасы к АКС-74У, к Ярыгину ещё пара пачек 9x19 миллиметров, у кого-то лежала запасная одежда, перевязочные комплекты, даже аптечка нашлась. Но ни грамма еды, кроме бутылки водки.

— Вот пютан, совсем обо мне не заботятся… — пробурчал я, отталкивая последний рюкзак пинком. — Ну, хотя бы оружие и патроны…

Закидываю оружие на плечо и убываю подальше.

/4 июня 2022 года, Ленинградская область, Ломоносовский район, с. Малые Горки/

— И опять за старое… — вышел я на стрелковый рубеж.

Теперь у меня много боеприпасов, мои ночные друзья подогнали, поэтому я могу заниматься этим ещё очень долго.

— Эй, стрелок!!! — крикнул кто-то со стены. — Ты ведь уже здесь?! Солнце зашло, поэтому я знаю, что ты уже здесь!!! Чего тебе от нас надо?!

Игнорирую эту тираду, знаменующую собой одну из стадий восприятия смерти, внимательно глядя на якобы пустую вышку с пулемётом.

«Сейчас же должен начаться торг, да?» — спросил я себя. — «Позавчера было отрицание, они игнорировали моё существование, гнев был вчера, когда они попытались найти меня посреди ночи, а теперь они будут пытаться торговаться».

До стадии принятия смерти я доводить не хочу, ведь мне будет выгоднее, если все они умрут на стадии депрессии.

— У нас твоя баба, да?! — продолжал орать переговорщик. — Мы отдадим тебе её! Надо было просто сказать!

М-хм, интересненько. Нет, на самом деле, мне всё равно, но любопытно, что за баб они там держат.

— Назови имя — я освобожу её! — выкрикнул переговорщик. — Да хоть всех забирай! Но оставь нас в покое!

Никаких имён я называть не стал и вообще не выдал себя никак, я же не дурак. Весь этот разговор — это просто слова. На вышке, я уверен в этом на 90%, кто-то лежит. Может, мне показалось, но я видел там что-то тёплое, промелькнувшее на миг. Вероятно, это тело лежит там весь день, скорее всего, в тяжёлой броне, чтобы не убили сразу, с готовностью встать за пулемёт и покончить со мной одной длинной очередью.