Травля

Захватив фонарик, она открыла дверь и вышла из машины, огляделась по сторонам и невольно поежилась. Поднялся ветер, и деревья шумели своими кронами с двух сторон. Вокруг была непроглядная тьма. Подняв голову, Кэрол посмотрела на небо. Черное. Ни одной звездочки.

— Жутко здесь, — словно прочитав ее мысли, сказал вылезший без особой охоты из теплой машины Патрик. — Страшно. И холодно.

— Ничего. Если он все еще едет за нами, его не долго ждать. Пойдем скорее, а то пропустим. Если хочешь, можешь остаться в машине, — Кэрол накинула ему капюшон на голову и затянула на шее шарф.

— Не-е, я лучше с тобой. Вдвоем не так страшно, — мальчик взял ее за руку, крепко сжав ладонь. — Пошли.

Освещая дорогу фонариком и стараясь не смотреть по сторонам, Кэрол пошла вперед, ведя за собой Патрика. Руки ее дрожали, а сердце сжималось от ужаса. Пустынная дорога, темнота вокруг, холод, фонарик в трясущейся от ужаса руке… Воспоминания нахлынули на нее мощным потоком, и ужас пережитого много лет назад вернулся… И боль, которая, казалось, уже притупилась временем.

Все, что она пережила тогда, вдруг словно ожило, заставив снова испытать те чувства и эмоции.

Глаза ее невольно наполнились слезами, и она попыталась отогнать от себя тяжелые воспоминания. Она всегда запрещала себе об этом вспоминать, вычеркнув из своей жизни этот эпизод, предпочитая считать, что этого не было. Никогда. Она хотела помнить только хорошее, отказываясь помнить того Мэтта, от которого бежала когда-то в темноте, под дождем, трясясь от холода и ужаса, захлебываясь в слезах и воя от отчаяния и горя. Она бережно хранила в памяти образ нежного и любящего Мэтта, а того, другого, старалась никогда не вспоминать. И что он с ней сделал — тоже. И у нее это получалось, лишь иногда по ночам она просыпалась от ужаса, когда во сне ей являлся психопат, злобный, агрессивный и невероятно сильный… когда слышала невыносимый громкий смех сумасшедшего, пробирающий до костей, или хриплый, наполненный ненавистью крик «Я убью тебя!». Она часто думала о том, как было бы хорошо, если бы можно было стереть из памяти некоторые воспоминания. Плохие. Только в таком случае, ей пришлось бы стереть слишком много…

— Мам, не надо об этом вспоминать, — тихо сказал Патрик. — Смотри, тебя аж всю трусит. С тобой никогда больше такого не случится. То есть… сейчас ситуация похожая. Но закончится она не так. Он не навредит тебе. Ты уже не та, что была раньше, не такая беззащитная. И еще у тебя есть я. Не бойся.

— Я не боюсь. Просто… — голос ее оборвался.

— Я понимаю. Я с тобой, — мальчик крепче сжал ее руку.

Дойдя до дороги, они спрятались за деревьями. Вокруг не было ни души.

Выключив фонарик, Кэрол устало оперлась спиной о ствол дерева и, обняв Патрика за плечи, прижала к себе. Мальчик не возражал, обхватив ее талию, и совсем по-детски прильнул еще плотнее. Кэрол погладила его по голове через капюшон.

— И сколько мы будем ждать? А вдруг, он свернул куда-нибудь или вернулся назад? А мы зря здесь мерзнуть будем, — спросил он.

— Если он все еще едет за нами, нам не долго придется ждать, — повторила Кэрол. — Скажи, а ты уверен, что он проклятый?

— Да, мам, я уверен.

— Но как ты узнал?

— Не знаю. Почувствовал. Луи говорил, что проклятые не могут распознавать друг друга среди людей, а мы, то есть я и он — можем. Луи не только сразу видит проклятого, но и умеет их разыскивать по всему миру. Я тоже так смогу. Но, наверное, пока я еще в этом слаб, потому что не сразу распознал проклятого, а как их искать вообще понятия не имею. А ты? Ты, правда, ничего такого в нем не почувствовала?

— Я почувствовала опасность. Но самую обычную опасность, которая может исходить от любого плохого человека, который способен причинить зло. И больше ничего. Ничего необычного.

— Значит, Луи сказал правду. Проклятые друг друга не ощущают.

— А может, все-таки ощущают? Какого черта он привязался к нам вдруг ни с того, ни с сего?

— Не поэтому, точно. Он просто убийца, как и все проклятые, а привязался, потому что ты ему понравилась. Он хочет заниматься с тобой сексом, а когда надоест, убить. И между прочим, последнее ему нравится не меньше, чем первое.

Наклонившись, Кэрол широко раскрытыми глазами вгляделась в его лицо, пытаясь увидеть в темноте.

— Кошмар какой… — вырвалось у нее. — А это ты откуда знаешь?

— Мне кажется, я… могу пролезть в его голову. Как в твою. Как Луи пролазит в наши.

— Ты можешь видеть его мысли?

— Ну не знаю. Не прямо уж видеть… просто я как будто знаю, о чем он думает, чего хочет и что собирается сделать. Когда он стоял около нашей машины, это вдруг навалилось на меня. Слушай, а может, я смогу, как Луи проникнуть к нему в голову сейчас, когда он не рядом? Мы же с тобой можем общаться даже на расстоянии. Он тоже проклятый, вдруг и с ним так получится? Давай я попробую! Узнаем, где он и что собирается делать…

— Прячься! — резко перебила его Кэрол, потянув за деревья.

Патрик обернулся. На дороге появился свет фар.

— Это он… — прошептал мальчик. — Я чувствую!

— Вот сукин сын… — зашипела Кэрол, не отрывая взгляда от приближающихся огней. — Давай, проезжай мимо, урод! Отстань от нас!

Замерев, они с тревогой наблюдали, как машина быстро приближается. И вдруг она снизила скорость и сместилась ближе к обочине.

— О, нет! Он собирается повернуть или остановиться!

— Но как он узнал? — поразился Патрик. — Он не может знать, что мы здесь! Он же нас не видел!

— Пошли, скорее, спрячемся получше, — схватив его за руку, Кэрол поспешила глубже во мрак зарослей. Натыкаясь на деревья в темноте, несколько раз споткнувшись, она нашла какой-то высокий кустарник и затащила под него Патрика. И уже оттуда, снова взглянув в сторону дороги, увидела, что серый форд уже стоит перед поворотом на грунтовую дорогу, на которой они оставили свою машину.

— Он знает, что мы здесь, — ошеломленно прошептала она и невольно вздрогнула, когда хлопнула дверь, и в свете фар она разглядела мужскую фигуру.

— Охренеть! Но как?!

— Тихо! Он может нас услышать. Здесь так тихо…

Патрик послушно замолчал, не отрывая взгляда от дороги.

Тем временем мужчина включил яркий ручной фонарь и подошел к грунтовой дороге, скользя вокруг лучом белого света. Они расслышали его злобное бормотание на местном диалекте, не поняв ни слова из того, что он говорил.

— Он что, сам с собой разговаривает? — чуть слышно прошептал Патрик Кэрол на ухо. — Да он просто псих! Чокнутый!

— Тс-с-с! — она быстрым движением приложила палец к губам, обернувшись.

Они пригнулись, сжавшись под кустами, когда луч фонарика обратился в их сторону. Пошарив вокруг, свет снова переметнулся на грунтовую дорогу.

— Он пошел к нашей машине! Неужели увидел? Надо было отъехать подальше! — снова затараторил нервно Патрик Кэрол на ухо.

— Пошли! Быстро! — она вцепилась ему в руку и бросилась вперед к дороге, напрямик, мимо деревьев, продираясь через кусты, но стараясь не шуметь. Больно ударившись ногой, она чуть не упала, но Патрик успел схватить ее за куртку, удержав. Преследователь оставил фары включенными, и их свет освещал дорогу. Выскочив на нее, Кэрол, прихрамывая, побежала к машине, почти не замечая боли в ушибленной ноге. Патрик бежал за ней, уже догадавшись, что она хочет сделать.