Травница (И я не осуждаю тебя, Парк-авеню 79)

Додумать не успела. Обычным телефонным звонком зазвенел мобильный Сергея. Он поднял трубку к уху, выслушал говорящего и, ухмыльнувшись (я насторожилась), тоном людоеда при известии, что еда сама бежит под окна его дома, сказал:

– Впусти его.
– И, склонившись ко мне, предупредил: - Пока не начинай обмазывать. Чуть позже.

Шаги бегущего человека я расслышала ещё за закрытой дверью. Человек бежал так, словно ему плевать было, что он бежит, грохая изо всех сил ботинками. Я хотела было встать, но Сергей как-то лукаво мотнул головой - сиди, мол, и я осталась на месте. Хоть и приготовилась, чуть что - бежать.

Альберт влетел в комнату так, что стал похож на перепуганного и обозлённого мальчишку, а не на того бога, которым я видела его в тот, первый раз. Куда девалась его привычка нависать над более слабым? А что произошло с его модным причесоном!.. Уже с порога, забыв о своей значительности, он зарычал:

– Я к тебе как к человеку обратился! Ты что сделал?! Я же просил тебя помочь! Ты же сказал - поможешь!!

– Я не сказал - помогу, - спокойно ответил Сергей.
– Я сказал - посмотрю, что можно сделать. А это две большие разницы.

Затаив дыхание, чтобы не попросили выйти, я сжалась в клубочек, сообразив: Сергей каким-то образом, по-своему решил ту проблему, с которой к нему приходил Игорь. И решил её так, что взбеленился Альберт. Он-то тут каким боком? Осторожно кидая короткие взгляды, я с определённым удовольствием обратила внимание, что теперь растерянный Альберт кажется особенно беззащитным и даже несчастным.

– Ты понимаешь, что убил меня тоже?
– почти прохрипел Альберт.
– Ты же видел, что я его партнёр! Ты это специально сделал? Да?! Чтобы меня уничтожить?!

Короткий взгляд наверх, на Сергея. Уже не насмешка, не ухмылка, а покровительственная улыбка старшего, каким хозяин дома и является.

– Не торопись с выводами. Оля, извини, мне нужно к столу.

Я торопливо встала и отошла к дивану.

Сергей приблизился к столу, быстро разложил бумаги и две из них положил перед подошедшим Альбертом.

– У тебя есть выбор, - негромко, но слышно мне сказал Сергей, всё с той же покровительственной улыбкой, только приобретающей странный привкус насмешливого выжидания, глядя на кузена.
– Вот два документа. Этот - купчая на продажу фирмы. Тебе осталось только поставить свою подпись - и ты получишь всю сумму, которая прописана в правом верхнем углу. Вторая бумага - перевод всех обязанностей двух компаньонов на одного, обретающего с этого момента, ввиду неплатёжеспособности одного из двоих, все права хозяина фирмы. Это были единственные два решения, которые вообще могли бы спасти дело и получить деньги. Итак, выбор за тобой.

Еле дыша, я следила за сценой у стола, видя его участников в профиль. Насколько я поняла Сергея, он разорил Игоря и поставил братца перед проблемой: получить все деньги за фирму, выставленную на торги, или стать её главой и получать с неё прибыль в одиночку. Без компаньона. Без Игоря.

Сергей тоже наблюдал за кузеном. Интересно, видит ли он то же, что и я? Как быстро сменяется на лице Альберта одно выражение на другое? Жадность, отчаяние, желание схватить бумаги и злоба, что нельзя получить всё сразу. Да, именно эту жалость я и видела: жаль, что нельзя получить деньги за фирму, жаль, что одновременно нельзя стать её хозяином. Игорь, кажется, был забыт - перед лицом таких перспектив.

Вот что имел в виду Сергей, когда говорил о себе как о разносторонне деятельном пирате. Я кое-что слышала о таком - о том, как разоряют фирмы или, наоборот, их приводят в порядок - за бешеные проценты. Этим занимается Сергей?

На что же решится Альберт? Если он возьмёт деньги, Игорь останется ни с чем. Если станет главой фирмы, Игорь будет с небольшими, но с деньгами.

Альберт оглянулся на дверь, словно ожидая, что вот-вот Игорь войдёт сюда, облизал губы - и, взяв ручку со стола, нагнулся над бумагой слева. Насколько я помнила, эта бумага - купчая... Сергей искоса посмотрел на меня.

21

То ли днём слишком разоспалась, то ли ещё что-то, но сна - ни в одном глазу. Ворочалась на постели и так, и сяк... И подушку обнимала, и попробовала одеяло оседлать - есть у меня такая любимая привычка для засыпания... Никак... Только зря Стаха пинала время от времени. Кот всё старался на ногах устроиться, а я всё спихивала его, хотя раньше почти не обращала внимания на тяжесть. Но сейчас "синдром беспокойных ног" разбушевался вовсю. Даже привычного Стаха трудно выдержать...

Додумалась "позвать" на помощь. Представила полный набор: и валериану, и хмель (кстати, тоже неплохо набрать бы для личной "думки"), и мяту... Бледно так что-то мелькнуло среди углов. Может, я полусонная, вызвать по-настоящему не смогла...

Наконец встала и решилась погулять на улице. Может, свежий воздух среди деревьев и вечерний аромат трав и цветов разгрузит голову и даст спокойно поспать... Тем более Вадим наверняка рядом, если не обходит дом. А если и обходит - подожду на крыльце... Но сначала на кухню. Иногда помогает заснуть, если водички попить. Быстро натянула джинсы, всунулась в первую попавшуюся футболку, привычно распущенные на ночь волосы сверху быстро пригладила - а, в темноте все кошки серы!
– и вышла в холл.

И - перепугалась!

Только дверь закрыла, только повернулась лицом к просторному помещению, как от моих ног порскнул, будто ужаснувшийся заяц, белый волк - и кинулся к лестнице наверх. А следом за ним!.. Багряной метелью, будто кровью, брызнули яркие даже в приглушённом свете холла лепестки мака. Тревога в одно мгновение превратилась в бешеное, не рассуждающее стремление взлететь на второй этаж. Тем более что маковая волна взметнулась фонтаном вокруг меня - и снова бросилась к лестнице.

Наплевав, что там должен хоть кто-то дежурить, я рванула вслед зовущей, полыхающей тёмно-алой тревогой волне. Как очутилась на втором этаже - не помню. И как пробежала общую комнату апартаментов - с грохотом, наверное?!
– а, тоже плевать!

В спальню буквально влетела.

Чёрт... Картинка маслом: смятая постель; на полу, на стянутой с постели простыне, сидит, кривясь от боли, Сергей - ноги вразброс; сбоку - инвалидное кресло. И как-то сразу стало понятно, что он хотел пересесть в кресло - и, наверное, забыл, что колёса на тормоз не поставлены. Съехал с кровати. Ладно, та ещё не слишком высокая, но ударился ногами, кажется, сильно...

– С ума сошёл?! Позвать кого-нибудь не судьба?!

Я бросилась перед ним на колени, вконец растерянная: мне его точно не поднять! Только руки протянула, ещё не зная, что делать, как он сам вдруг схватил меня за плечи и усадил рядом, обняв. Руки сильные, от напряга стиснул так, как будто чем сильнее, тем ему легче. Заглянула в глаза, а они больные совсем... И сама прижалась... А потом опомнилась, наклонилась было вперёд - не пустил.

– Куда...
– шёпотом.

– Обезболивающее... Сейчас...