Треба

– Давай так. Первый проснувшийся будит другого, и идем купаться.

– Хорошо. Кстати, у тебя телефон садится уже? Можем поехать в го…

– Я его выключила.

– Зачем?

– Много будешь знать, скоро состаришься.

– А как же милиция? Ведь она будет звонить.

– Не будет.

Лена встала.

– До завтра, знаток всего и всея.

– Спокойной ночи.

Она направилась к своей палатке.

– Стой. Я вот чего хотел спросить.

Лена обернулась.

– А бассейн у тебя в доме есть?

– Нет. Только два этажа под землёй, с бильярдной и домашним кинотеатром. Пойдёт?

– Вполне.

– Тогда до завтра.

– Ты шутила?

Она что-то ответила, удаляясь. Я не разобрал. Ну и ладно. Тем более что вопрос был с подначкой. Долго ворочался, пытаясь устроиться поудобнее. Никак не отпускали мысли о кинотеатре. Это такой маленький кинозальчик с удобными креслами и большим белым экраном на стене, или бюджетная аудиосистема?

Утром прямо возле уха заиграли трубы. Бодрый деский голос закричал, бросая в дрожь: «Здравствуйте, ребята! Слушайте пионерскую зорьку!» Спросонья схватил рукой телефон, видимо, что-то нажал, поскольку звук тут же пропал. Облегчённо вздохнув, открыл глаза. Было тепло и хорошо. И совсем не хотелось покидать это, такое уютное, место. Вздохнув, решил на счет «три» встать. Рааааз. Дваааа…

Через десять минут телефон заверещал снова. Тут уж ничего не попишешь. Нужно идти умываться и будить Лену. Только надо будет зарядку сделать. Чтобы судорога какая-нибудь в воде не схватила. Да, умыться ещё. Зубы почистить. Полотенце сушить, интересно, вчера повесил или нет? А то ведь вытираться холодным, да и к тому же мокрым – занятие не из приятных. Костёр, кстати, вчера не затушил…

Защипало на лбу и щеках. Инстинктивно проведя по лицу рукой, вляпался во что-то жидковато-густое и окончательно открыл глаза. Лицо горело. Я присмотрелся. Ладонь с пальцами были измазаны чем-то белым. До конца не проснувшись, выскочил из палатки, чтобы добежать к рукомойнику и смыть это непонятное нечто, однако наткнулся на выстроившихся шеренгой Дуче, Лену, Игоря и Мажора, которые покатились со смеху, глядя на мой измазанный и перекошенный вид. Ага. Зубная паста.

– Вы в пионерлагерь не наигрались, что ли? – спросил я зло.

Потом, глядя на ухохатывающихся провокаторов, не выдержав, рассмеялся сам.

– Нет, главное, половину лагеря перебудил своим пионерским задором, а сам дрыхнет, как сурок!

– Ты взгляд его видел? Представляешь, что ему снилось?

– Да ладно вам…

Я, наконец, смыл едкую субстанцию.

– Спасибо, хоть не додумались газеты между пальцами жечь.

– Ты ноги хорошенько укутал. А то бы уступили соблазну.

Вода была замечательная. Мы вдвоем плавали, с наслаждением разминая за ночь слегка задеревеневшие тела. Ветра почти не было, поэтому волны не захлёстывали лицо. Приятная прохлада моря быстро привела в чувство. Такая себе, мини-зарядка для лентяев. Обсохнув, поднялись обратно в лагерь. Дуче уже умотал бегать по одному ему известным горным тропинкам, остальной народ с кислым и помятым состоянием приводил себя в порядок. Приятно, все-таки, посреди этого уныния быть свежим, ещё и с хорошим настроением, несмотря на то, что чистил сегодня не зубы, а брови.

Сало, сидя перед газовой горелкой, казалось, колдовал. Высыпал в турку молотые зёрна. Добавил воды. Потом начал развязывать какие-то тряпичные мешочки, что-то нюхать. Брал щепотку из одного, добавлял к начинающему пениться напитку. По запаху находил ещё какой-то ингредиент, сыпал туда же. Результатом был какой-то особенно вкусный кофе. Я ничего подобного больше нигде не пробовал.

– Сало, колись! Расскажи рецепт.

Разливая всем по кружкам тёмно-коричневое варево, он улыбался.

– Нет, господа. Это эксклюзив. Запатентую, и всё. Миллионер в пять минут.

Лена наклонилась мне к уху, и прошептала: «А почему Сало? Потому что он украинец?»

– Нет, – так же шёпотом ответил я, – он как раз из Рязани. Просто раньше всех хохлов «салоедами» дразнил. Не со зла, а так… Подтрунивал. В назидание иным был припечатан.

– Жёстко. Но, наверное, справедливо.

Лена держала свою чашку двумя руками и наблюдала за паром, поднимающимся вверх. Я же тянуть не стал. Не люблю остывший. Осторожно сделал глоток. Почувствовал, как расплавленный металл с горьковатым вкусом и лёгкими оттенками неведомых приправ прошёл горло, опускаясь по пищеводу в желудок. Запах будоражил ноздри чем-то неуловимым, невозможным зацепиться ни за одну из знакомых мне специй.

– Как всегда. Неподражаемо.

– Спасибо. Приходите ещё.

– Айн момент.

Я встал, сходил к палатке. Вернувшись, поставил на стол банку сгущёнки.

– Нападай!

– Шаман. Скажи мне как историк историку, в каком году Людовик IX напал на Египет?

Гайка. Это одно из её любимых развлечений. Запоминать некоторые факты, а потом спрашивать у меня, как бы проверяя знания. Так как всего на свете упомнить невозможно, человечество за время своего существования столько всего совершило, поэтому я ещё ни разу не сумел ответить. Но в этот раз я подготовился.

– Не знаю.

– В тысяча двести сорок девятом.

Довольная улыбка расползлась по лицу.

Ну, ничего.

– А скажи, Гая. Число Пи – важная штука?

Конец ознакомительного фрагмента.