Требуется няня с проживанием

— Я тоже скучала, — призналась мама. Женщины не обнялись только потому, что между ними был стол. Но обе промокнули глаза платочками.

— А Лорена? Она будет работать няней? — поинтересовался один из братишек.

— Нет, — улыбнулась я, — я буду присматривать за няней Винченцо.

Кристоф улыбнулся и сжал мою руку. На другой крепко спал малыш.

Вскоре леди и лорд откланялись. Мама и не уговаривала остаться у нас, понимая, что они привыкли к иной жизни, и в отеле получат все то, что было для них нормой. А я поняла, что нам всем придется привыкать к другим условиям, у новым порядкам, правилам, условностям, нормам. Но самое главное, у нас появится крепкий тыл в лице семьи ла Салтис. Не важно, примут ли они нас до конца или нет, но отношение к нам будет уже иным, нежели сразу после свадьбы родителей. Теперь мой брак с лордом Дарвеном не будет в глазах света чем-то неприличным. Теперь у всех нас все будет хорошо. Да, будут шероховатости, но больше никаких обвинений, никаких каморок под крышей, никакого унижения.

Эпилог

— Мама, папа!

В комнату влетели три постреленка четырех лет, и, отталкивая и перекрикивая друг друга ринулись на нашу кровать. В процессе все радостные выкрики слились в какое-то то ли мапа то ли пама. Мы с Кристофом только успели улыбнуться друг другу, после чего обняли свое шумное счастье.

— А ты что? — заметила я оставшегося в дверях мальчика. Ну да вырос, в этом году расстается с гувернером и отправляется в гимназию, но что с того. Веселиться, так всем.
–

Винченцо радостно улыбнулся и присоединился к младшим сестрам и брату. Я обняла мальчишку, в очередной раз безуспешно попыталась пригладить взъерошенные волосы, потом поцеловала макушку. Мальчик улыбнулся, прижался сначала ко мне, потом к отцу. Почти сразу рядом с ним плюхнулась одна из сестер, вторая делила с братом, кому сегодня лежать рядом с папой, кому рядом с мамой.

Возня была в самом разгаре, когда в спальню, постучавшись предварительно, заглянула миссис Уиллидж.

— Лорд, леди, я прошу прощения, но они убежали так быстро, я ничего не успела сделать…

— Все в порядке, — Кристоф подхватил сына подмышки и устроил рядом с собой, а я притянула дочь. — Вы же знаете, это своего рода традиция.

— Я каждый раз говорю им, что родителям надо отдохнуть, но они каждый раз убегают, — кажется, няня жаловалась. — Ведь они могут прибежать не вовремя. И вообще в приличных домах.

— Миссис Уиллидж, — я поспешила прервать поток сетований одной из лучших нянь столицы, — дети прекрасно знают, что мы всегда ждем их, даже если накануне устали или поздно легли спать. Для всего, что они могут увидеть, по вашему мнению, есть другое время. Более того, если вы не знаете, я вам открою страшную тайну, на дверях есть замки, которые, о ужас, закрываются.

Миссис Уиллидж только покачала головой, после поклонилась и покинула нашу спальню, оставив с детьми. Как к няне у нас к ней не было никаких претензий, она прекрасно справлялась со своими обязанностями, даже когда у Винченцо разом появились две сестры и братишка. Вот только формализм в некоторых вопросах нам пока еще и не удалось побороть. Хотя, прогресс был заметным. Возможно, годика через три-четыре все получится. Тем более что я решила рискнуть и родить еще раз. А уж сколько их там будет, предпочитала не загадывать. Во всяком случае, Кристоф был не против еще пары-тройки малышей.

Увы, уехать в столицу сразу не получилось. Сначала надо было уладить мои проблемы с законом. Точнее, судья не сразу понял, как лучше оформить прекращение дела. Тем более что из столицы пришел окончательный ответ на запрос, что дело лорда Дарвена находится в личном архиве его величества, то есть, кроме короля или ближайшего доверенного лица доступа к этим бумагам не было. Все же, что они могут сообщить, они ничего не знают ни о леди Тан ни о мисс Блау, данная особа по их ведомству не проходила ни в каком качестве. Новость была не самой лучшей. Мало того, что никакой информации нам не выдали, так прислали такой ответ, который можно было трактовать как в мою пользу, так и наоборот. Можно было бы ждать возвращения двора в столицу, чтобы снова отправить запрос, но пришлют ли нам что-то. Ведь неизвестно, что именно было в папках, а что отправилось в камин, дабы королевские секреты так и остались секретами. Скорее всего, бумага с моей подписью о том, что я ничего не расскажу, там лежит, а вот о чем мне не следует рассказывать, потомкам придется только гадать.

Но даже в этой ситуации выход был найден. Не зря же мама писала своим родителям. Их показания, равно как бумага, выданная моему отцу, позволила судье закрыть дело, мотивируя это тем, что подсудимая на самом деле являлась представительницей аристократии, вследствие чего преступления не совершала.

И как только мое дело было закрыто, тут же открылось новое в отношении миссис Джонсон. Моя семья подала в суд за ложный донос, кроме того некромант обвинил женщину в халатном исполнении своих обязанностей, чуть не приведших Как оказалось, Кристоф озаботился сбором письменных показаний с прислуги особняка, в котором мы проживали. Причем не просто попросил их написать, как все было, а в присутствии одного из городских юристов. При наличии таких свидетельств присутствие бывших слуг не требовалось. Да и дело не заняло много времени. Бывшая няня предпочла сознаться в преступлении, чтобы хоть немного облегчить свою участь. Не знаю, насколько ей это удалось, но десять лет каторги за все вместе она получила.

Поженились мы почти сразу после приезда в столицу. Поскольку семья наша, несмотря на именитых бабку и деда, в высшем свете была никому не известна, свадьба была еще скромнее, чем у мамы. Только родственники, причем со стороны жениха их почти не было, и друзья — всего один со стороны жениха. Времени на подготовку много не потребовалось. Ровно столько, сколько надо, чтобы сшить простое платье. Бабушка предлагала украсить его бисером и жемчугом, мама выбирала кружева. Но я стойко отказывалась от всего, решив, что не хочу никаких украшений. Только небольшая вышивка по вороту и манжетам. В итоге, когда все увидели меня на свадьбе, не могли скрыть восторга. Бабушка потом заявила, что похожее платье было на свадьбе у королевы. С той лишь разницей, что у меня ткань была скорее молочная, а у нее чуть сероватая.

Еще через несколько недель двор вернулся в столицу, и всю нашу семью вызвали к королю. К тому времени маркиз фон Ворсет успел поведать его величеству историю моего отца, а после еще лично проверил некоторые факты. После пары дополнительных ритуалов по вызову духов удалось окончательно установить, что украденный некогда ребенок и есть сколько-то там прадед моего отца. Отцу задали несколько вопросов, ответы на которые и так были давно известны, после чего по повелению короля отцу, а вместе с ним и всем остальным, было даровано право зваться де ла рос Вальрис, а вместе с именем передали и отошедшие к тому времени казне земли этого рода. Предложили конфисковать в нашу пользу и все остальное, но отец отказался. Наследственный домен и без того оставался за старшим сыном, выделить что-то еще трем мальчишкам тоже найдется, так зачем настраивать против себя дальних родственников. Они и так будут не в восторге, что какие-то некогда плебеи резко возвысились.

Братья после этого получили право поступить в гимназию, чем и воспользовались. Учебу их там оплачивал дед. Туда же через год отправились и младшие братья, а сестренке подыскали пансион рядом с домом, чтобы она могла проводить с семьей выходные и каникулы. Двойняшкам подобрали няню, причем родители настояли, чтобы собеседование провела именно я.

Разумеется, Кристоф не уволил миссис Уиллидж. Едва прибыв в наш город, он отправил управляющему письмо с распоряжением оплачивать няне половину жалования и сохранить пансион. Если же она не согласиться на эти условия, то рассчитать ее и выдать рекомендации. Понятное дело, няня согласилась на такие условия.

Когда мы прибыли в имение некроманта, женщина была удивлена. Во-первых, она не ожидала встретиться с женщиной, которая, по ее мнению, не умеет обращаться с детьми, а во-вторых, переменами с малышом. Из капризного ребенка он стал веселым и общительным. Я настояла, чтобы от мальчика не скрывали, что я не родная его мама. То ли тот факт, что он знал всю правду изначально, то ли просто в силу своего характера, но у меня не было с ним никаких проблем. И когда через три года я родила тройню, Винченцо был рад чуть ли не больше отца. А я иногда начинала бояться, что люблю этого ребенка больше родных детей.