Требуется помощница. Неприятности гарантированы

Однако, несмотря на его выражение лица, я все же отдаю папку, здороваюсь, улыбаюсь и занимаю место напротив, когда он указывает на него рукой.

Пока мужчина изучает мои документы, вспоминаю свое прошлое собеседование и борюсь с желанием рассмеяться. Точно нервишки шалят, но кто же знал, что все в итоге так обернется.

На начальника за широким столом стараюсь даже не смотреть — не хочется себя расстраивать. Я тут благодаря воспоминанием только настроение нормальное вернула. Настроение и желание стукнуть чем-нибудь Сергея за вредность и огромной количество моих нервных клеток, погибших в боях с ним.

— Вера Николаевна, значит. — нарушает тишину Андрей Петрович, если верить словам Сергея и табличке на столе.

— Она самая. — киваю и все-таки поднимаю взгляд.

Странно, но то равнодушие и холодность, с которой мужчина меня встретил, из его глаз за последние несколько минут, что он изучал документы, куда-то исчезли, уступив место заинтересованности. И в чем подвох?

— Вера Николаевна, а хотите пирожное? — продолжает начальник, а я окончательно теряюсь.

Это какая-то новая методика проведения собеседования?

— Нет, спасибо. — отказываюсь, не зная, правильный ли это ответ.

Пирожное сейчас точно будет не к месту. Во-первых, кусок в горло не лезет. Во-вторых, даже если я попробую его укусить, точно умудрюсь подавиться, а дальше уже несколько вариантов — в лучшем из них, сотрудники компании получат возможность лицезреть отличное представление с кашляющей мной в главной роли, в худшем — на подмогу придется еще и скорую вызывать, для того, чтобы уж точно оставить о себе неизгладимое впечатление.

В общем, от пирожного лучше воздержаться, как ни крути.

— Как хотите. Кофе хоть будете? — пожимает плечами мужчина.

Кофе, конечно, могут поджидать те же опасности, что и с пирожным, но тут я все-таки соглашаюсь. Надеюсь, если чашка будет просто стоять рядом, я не умудрюсь перевернуть ее на себя.

Андрей Петрович действительно, воспользовавшись переговорным устройством, заказывает прямо в кабинет эклеры и две чашки кофе, которые буквально через пару минут материализуются на столе. Мужчина смотрит на содержимое подноса и вздыхает.

— Представляете, Вера, как оказалось, владелец компании, занимающейся производством органической продукции должен просто фанатеть от всякой зелени и боготворить зож.

С профессиональной точки зрения я, конечно, вижу в этом логику, но почему-то хочется улыбнуться. Мозаика в голове, наконец-то складывается, и я понимаю, что к чему. Ведь Андрей Петрович тот самый владелец компании, занимающейся производством органической продукции, который сторонника здорового образа жизни напоминает в последнюю очередь.

Осматриваю стол — взгляд тут же цепляет пепельницу. В углу кабинета находится минибар.

— Представляю.

— А еще за сегодняшний день мне восемь. Нет, девять раз предложили стать вегетарианцем.

— И что, теперь вы решили встать на светлую сторону? — интересуюсь, хотя отлично знаю ответ на вопрос.

Несколько секунд мужчина просто молча смотрит на меня, а затем начинает смеяться.

— Да упаси, бог, Вера! Мне пятьдесят восемь, какая органика. Могу я хотя бы в старости ни в чем себе не отказывать?

Вместо ответа киваю, а мужчина продолжает.

— Вот и я так считаю, а акционеры и заказчики почему-то не согласны. Уже понимаете, к чему я клоню?

— К тому, что вам нужна красивая картинка, соответствующая запросам ваших партнеров.

— Хвала небесам, а то я уж было начал бояться, что тоже предложишь от мяса отказаться. — Андрей Петрович усмехается. — Вот скажи мне, почему именно зож? Почему не алкоголь, курение? Фастфуд, в конце-то концов? Совсем молодежь в развлечениях разбираться перестала.

Вместо ответа просто пожимаю плечами, давая мужчине возможность продолжить.

— Если быть честным, за сегодняшний день услышал столько бреда, что уже и надеяться перестал. Думал, без помощи тяжелой артиллерии из столицы не обойтись. Одна милая дама и вовсе чуть в обморок не грохнулась, когда я сказал, что не против взять на обед стейк.

Отлично понимая, что все это работает по-другому, позволяю себе небольшую вольность — кладу руку на сердце и сообщаю:

— Торжественно клянусь не пытаться отбирать у вас мясо.

Мужчина от моего обещания даже чашку на стол ставит, пару мгновений буравит меня взглядом, а затем расплывается в улыбке.

— Мои помощники введут тебя в курс дела, обговорим детали и, если всех все устроит, заключим договор. — Андрей Петрович делает маленькую паузу, а потом добавляет. — Думаю, мы сработаемся… Если ты, конечно, не будешь отбирать у меня мясо.

Ну как тут не улыбнуться в ответ?

— Я же пообещала.

Когда после часового разговора с помощницами Андрея Петровича я все-таки оказываюсь на улице, несколько минут просто стою и пытаюсь отдышаться. Ощущение, как будто стометровку пробежала. Пять стометровок. Оптом.

В голове куча новой информации, в руках еще одна папочка — все самые необходимые данные для новой работы.

В отличие от компании Сергея, где первым делом меня заставили подписать кипу бумаг, здесь я даже автограф ни разу не оставила. Да что уж, мне даже несколько дней на то, чтобы ознакомиться с контрактом и рассчитать собственные силы, дали. Невиданная щедрость!

А на мой вопрос про договор о неразглашении девушки в оливковых костюмах лишь рассмеялись.

— А я-то думала, что тебе нужна эта работа. — сказала первая.

— Я тоже. — присоединилась вторая.

— А вообще, если решишь рассказать, тебе никто не поверит. — вновь первая.

— И ты же не самоубийца, в конце концов. — вторая.

Отвечать я не стала, просто кивнула. Во-первых, мне действительно нужна была эта работа. Во-вторых, мне на самом деле никто бы не поверил. И, в-третьих, я совсем не хотела становиться самоубийцей.

Особенно учитывая тот факт, что я так и не поняла — шутка ли это была, или уже стоит начинать опасливо озираться по сторонам.