Требуется репетитор для горе-ведьмы

— В полном составе, — прошептал на ухо волшебнице Рэй.

Ника иронично подняла одну бровь.

— Вот даже как?

Откуда в ней только взялась эта нахальная уверенность. Отец спокойно пожал плечами.

— Что делать, доченька, новые Повелители Стихий появляются на этом свете не так часто.

— Вы разрешите нам присесть? — учтиво поинтересовался мэтр Атталь.

И Нике стало неловко. Похоже, она слегка заигралась в Повелительницу и совсем забыла о хороших манерах.

— Да-да, присаживайтесь, — ответил за нее Рэй, — и можете приступать к завтраку. Всем нам надо подкрепиться и собраться мыслями перед серьезным разговором.

Все расселись. Какое-то время был слышен лишь звон приборов по фарфору. Даже Ника с удовольствием налегала на еду. Когда утолили первый голод, когда все расслабились, сол Ренуар взял инициативу в свои руки.

Он отложил нож, вилку, насмешливо глянул на дочь и спросил:

— С чего начать?

Он не выказывал никакого волнения, не выглядел виноватым. И Нике стало обидно.

— С начала, — сказала она, стараясь не выдать голосом злость.

— Тогда начинать придется мне, — ответил за Сола Ренуара мэтр Атталь.

Рэй кивнул. Ника прижалась к нему. Рядом с любимым она чувствовала себя спокойнее и увереннее.

— Начинайте.

И мэтр рассказал.

— Эта история началась пятьсот лет назад. Один начинающий маг, почти мальчишка отыскал в архиве свиток с древним заклинанием.

— Бесконечное или сгорающее? — деловито уточнил Рэй.

Маг удивленно крякнул, покосился на бывшую ученицу и нехотя подтвердил:

— К счастью, сгорающее. Он успел прочесть его всего три раза.

— Духи крови? — Ника сама удивилась своей догадке.

— Да, девочка моя. Именно они. Темные твари из преисподней. О них несколько тысячелетий не было ни слуха, ни духа. Все успели позабыть…

Мангуст изумленно перебил:

— Но разве духи не отсюда? Не из мира грез?

Мэтр Атталь был необычайно терпелив.

— Стихийные отсюда, а кровопийцы… — он горько поморщился. — Это нечто совсем иное. Наша магия на них не действует совершенно.

Ника слегка приосанилась, вспомнив, как жарко полыхали твари, как осыпались пеплом вниз. Впрочем, надолго ее не хватило.

— И что же маг? — юной волшебнице, было любопытно, что случилось дальше.

— О! Он не стал размениваться по мелочам. Он решил, что теперь может завладеть целым миром. И начать решил именно с отсюда.

Мэтр Атталь демонстративно ткнул пальцем себе под ноги.

— А дальше?

— Дальше все получилось не очень хорошо. В истории на этот счет остались весьма путанные данные. Если отвлечься от эмоций, то Совет магов послал за мальчишкой погоню. Тогда проход меж мирами был доступен для любого мага.

Рэй хмыкнул.

— Но что-то пошло не так.

— Да, — рявкнул один из магов раздраженно, — этот гаденыш натравил на людей своих тварей.

Мэтр Атталь остановил его движением руки и продолжил сам.

— Живым никто не вернулся.

Ника поежилась. Ей вдруг вспомнился залитый кровью алтарь и совершенно безумный взгляд Повелителя.

— Вероятно, погиб и тогдашний Повелитель стихий. На тот момент он был совсем стар.

— Вэл, — Ника начала, но запнулась, — то есть тот человек, что притворялся Вэлом, пытался провести с магами ритуал. Он хотел получить их силу. Там внизу, на алтаре. Со мной он надеялся проделать тоже самое, только…

Она огладила ладонью колье и ясно-ясно осознала, что спасением обязана подаренному отцом комплекту.

— Тебя спасли зачарованные бриллианты, — договорил за нее мэтр Атталь.

Ника вновь кивнула. С тем, что случилось пятьсот лет назад, все стало более-менее понятно.

— А потом вы попросту запечатали проход? — поставил точку на этой странице истории Рэй.

— Не мы. Совет магов, который был в то время.

— Ну да, — Нике это уточнение показалось излишним, — а что случилось дальше.

Мэтр Атталь горько вздохнул.

— Прошло пятьсот лет. И в один прекрасный день наш дражайший Мангуст отыскал в архивах короб с камнем вечности.

Ника нахмурилась.

— Что-то мне не нравятся ваши архивы. Какой только дряни там нет.

Сол Ренуар рассмеялся.

— Вот и я так сказал, — выдал он.

Мэтр Атталь пожал плечами и вновь вздохнул. Остальные маги сидели тихо, беседе не мешали.

— Нравятся, не нравятся, это к нашему разговору не имеет отношения.

У Ники на этот счет было другое мнение, но она решила его не высказывать. Пока. Зато сказала другое:

— Про Рэя я знаю. И про то, как Повелитель проник в наш мир тоже. Я хочу узнать, как он стал Валентайном Флери.

Мэтр Атталь лишь развел руками.

— Я тоже, моя девочка, я тоже. Пока вас не было, мы навели справки и выяснили, что этот мальчик был сиротой. Что с ним сталось, узнать не удалось.

— Как бы не было прискорбно, — тихо произнес Рэй, — но думаю, что в живых его давно нет.

Ника думала так же. Она вздохнула и вновь спросила:

— А дальше?

— Дальше все просто. Он поступил в одну академию с тобой. А потом мы получили это злосчастное письмо от сола Ренуара.

— Какое письмо? — встрепенулся Рэй. — Я ничего не…

— Вэл написал гадкое письмо от имени моего отца. То самое, из-за которого меня так ненавидели, — быстро проговорила девчонка.

Мангуст нахмурился:

— А что там…

Отец Ники его перебил:

— Давайте я расскажу, сейчас моя очередь.

Никто не был против.

— Когда мэтр Атталь пришел ко мне и принес это послание, он был весьма озадачен. Мы давно знали друг друга. Нет, в приятельских отношениях не состояли, но все-таки… Он понял, что я не мог написать такого письма.

— Что? — Ника даже вскочила. — Что ты сказал, папочка? Так ты все знал? Знал и ничего не сделал?

Она буквально задохнулась от обиды и возмущения. Лицо сола Ренуара стало похожим на ледяную маску. Он рявкнул:

— Сядь, Вероника. Сядь и веди себя прилично. Сначала все выслушай до конца.

Девчонка шумно вдохнула и… села. Ладно. Так и быть. Она все выслушает, а вот потом… Что именно потом она пока не придумала, но точно ничего хорошего.

— Так вот, — продолжил отец, — кроме самого послания в академии стали происходить странные вещи. Студенты словно сошли с ума. Эллу Коде кто-то околдовал, и она начала вести себя, как законченная истеричка. Все вокруг было буквально пропитано чужеродной магией. И самое главное — письмо фонило тем же колдовством и связано это было с тобой, моя любезная доченька.