Требуется секретарь. Интим не предлагать!

Нажимаю на вызов и жду, плавясь под внимательным взглядом начальника.

— Хэй, что у тебя с телефоном? — Алинка отвечает почти сразу.

— Всё нормально, а что?

— Я тебе звонила, сначала звука не было, а потом ты не ответила?

— Я… заснула, — сглатываю, пытаясь смочить слюной пересохшее горло. — Наверное, случайно во сне нажала.

— А-а, ну ясно. Ладно, я чего звонила-то, мы тут с девочками решили собраться, отметить последнюю контрольную семестра, и мне срочно нужно твоё согласие!

— На что? — ничего не понимаю.

— На вечеринку, Мари, ну не тупи ты! Что, рядом с боссом все мозги расплавились? Он приехал, кстати?

— Приехал, — отвечаю автоматически и смущённо отвожу глаза, видя улыбку на лице Муромцева.

— Ну и отлично! Так что, можно, мы с девочками соберёмся?

— Сегодня? Что, на всю ночь?

— Да-да, прям сейчас!

— Шуметь не будете?

— Ну если только совсем чуть-чуть, — фыркает сестра, но тут же исправляется, — да не будем-не будем, не переживай.

— Хорошо, — выдыхаю обречённо, — я не против.

— Ура! Спасибо, систер, ты лучшая! — Алинка вдруг хихикает. — Сама можешь домой не торопиться!

Ах, она, маленькая…

— Ну всё, пока! — в трубке щёлкает, и я медленно опускаю телефон.

— Я так понимаю, дома вас не ждут? — шеф расплывается в улыбке чеширского кота.

Глава 26

Марина

— Ну и отлично! Составите мне компанию за ужином? — мужчина делает шаг ко мне, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не попятиться.

— Я… э-э-э…

— Мари, я не прощу себе, если отпущу вас сейчас! У вас там вечеринка, а вы устали, нужно отдохнуть! И потом, так старались, готовили — всё наверняка очень вкусно.

— Откуда вы знаете, вы ещё не пробовали, — произношу нервно.

— Уверен! Запах такой, что слюнки текут, — он подходит ещё ближе и втягивает ноздрями воздух почти рядом с моими волосами.

О, да… у меня тоже сейчас слюнки потекут… и не только слюнки… и совсем не на еду! Слегка мотаю головой, надеясь, что оттуда вылетят пошлые мысли.

— Ну, идёмте! — шеф мягко берёт меня за локоть и разворачивает в направлении кухни.

Не успеваю ничего сообразить, как уже стою возле разделочного стола, на который поставила завёрнутое мясо и соус, перелитый в соусник.

— Что нужно сделать? Давайте, я вам помогу! — сзади, как чёрт из бутылки, возникает начальник, и я чуть не роняю нож, который лежит тут же.

— Осторожнее, Мари, — мою руку накрывает мужская, аккуратно высвобождает из ослабевших пальцев рукоятку ножа. — Я порежу.

Отодвигаюсь от стола и пытаюсь привести мозги в порядок.

— Илья Сергеевич, на гарнир ничего нет, — соображаю внезапно.

— Не страшно, — шеф кладёт нож и, вытерев руки о полотенце, берёт телефон. — Вы что предпочитаете?

— Да всё, что угодно, — пожимаю плечами, — уже вечер, так что лучше что-то лёгкое.

Начальник тут же звонит куда-то и делает заказ на доставку — запечённый картофель, овощи на гриле, салат. Довольный, кладёт трубку.

— Это небольшой ресторан в соседнем доме, минут через двадцать уже всё принесут, — поясняет мне и смотрит на мясо, затем переводит взгляд на меня: — Давайте подождём немного, не хочется, чтобы главное блюдо остыло.

Киваю и прикрываю тарелку фольгой.

— Вина? — шеф подходит к узкому шкафу в углу кухни, выдвигает, и я вижу несколько бутылок, лежащих на боку. Подумав, достаёт одну, быстро открывает каким-то специальным штопором — не обычной спиралькой, которую я не раз видела. Дотягивается и вытаскивает из верхнего шкафчика бокалы на высокой ножке, наливает в первый немного, пробует, кивает, наполняет оба наполовину. Я, как заворожённая, смотрю на этот ритуал, а Муромцев подходит ко мне и протягивает один из бокалов.

— Не пейте сразу много, — он говорит тихо и слегка подаётся вперёд, — вину нужно подышать.

Кто бы мне подышать дал! Подрагивающей рукой принимаю тонкую ножку и медленно смачиваю губы, даже не делая глоток. На языке расцветает знакомый терпко-сладкий вкус.

— Ну как? — мужчина смотрит на меня внимательно, слегка улыбаясь.

— Вкусно, — произношу хрипло и облизываю губы.

Улыбка тут же пропадает с его лица, зрачки слегка расширяются, но он быстро отходит подальше. Сажусь за стол, сдвинув коленки, ставлю бокал перед собой, смотрю на руки — они судорожно сжаты.

— Мари, вы устали? Неделя была для вас тяжёлой? — босс расположился напротив меня, прислонившись бедром к кухонному уголку возле плиты.

— Нет, что вы, Илья Сергеевич! — говорю торопливо. — Всё в порядке!

— Вы очень напряжены, расслабьтесь немного, — он внезапно ставит бокал рядом с моим, заходит мне за спину, и я чувствую его руки у себя на плечах.

— Что вы?.. — задохнувшись, не могу договорить.

— Не переживайте так, вы ведь помогали мне, теперь я помогу вам, — раздаётся сверху голос, а руки начинают движение, мягко поглаживая и растирая шею и плечи. — Мари, это не дело, — говорит шеф обеспокоенно спустя несколько ударов моего сердца, которое бьётся, кажется, прямо в ушах, — у вас плечи зажаты, как в спазме! Вам бы курс массажа пройти!

— А-ха, — с трудом произношу что-то, отдалённо напоминающее согласие, а начальник продолжает своё чёрное… точнее, благородное дело.

Разминает мне мышцы, то слегка спускается к спине, то поднимается к шее, нежно поглаживает ключицы… А я таю под этими руками, сходя с ума от ярких ощущений. Низ живота наливается тяжестью, хочется поёрзать на стуле, чтобы плотнее прижаться к сиденью. Меня же скоро просто начнёт трясти, он ведь почувствует, надо взять себя в… О, да!

Его пальцы как-то особенно глубоко сминают плечи, из груди вырывается стон. Я сама пугаюсь этого звука, руки на секунду замирают у меня на шее, но тут же возобновляют движение, продолжают мягко растирать кожу, кругами спускаясь всё ниже и ниже.

Не знаю, что бы произошло дальше, но тут раздаётся звонок в дверь.

— Доставка, — через паузу хрипло произносит Муромцев. — Я открою.

Ощущение мужского тела за спиной пропадает, и я прижимаю холодные пальцы к пылающему лбу. Интересно, кто из нас сошёл с ума, я или он?

Илья

Дёргаными движениями открываю, сую курьеру чаевые, забираю у него пакет и захлопываю дверь. Поставив упаковку из ресторана на полку тут же, делаю пару глубоких вздохов. Интересно, а от перевозбуждения можно умереть? Смотрю вниз, где уже всё болит, стиснутое джинсами.