Требуется сообщник

– Это моя жизнь, – строго повторил Вильям. – Ты не имеешь права вмешиваться. Ничего, Макси, когда ты вернешься, может, и со мной встретишься. Но пока ты просто будешь меня помнить.

– Как высокопарно, – со злой насмешкой процедил Максет.

– Я учил тебя играть в шахматы. Значит, каждый раз, когда ты будешь играть, я буду с тобой. Я учил тебя защищать своих…

– Да понял я, понял. Бред все это! – досадливо отмахнулся Максет и продолжил с маниакальной настойчивостью: – Но это же все просто воспоминания! Тебя же не будет! Вильям, ну пожалуйста, дай мне попытаться!

– Нет, – голос Вильяма стал тверд. – Ты никогда в жизни меня не подводил, и теперь не стоит. Тебе придется смириться, Максет. Ты все понял?

– Понял, – зло отозвался Максет, едва сдерживая гнев.

– Хорошо, – одобрил Вильям. – Тебе еще об отце придется заботиться, помни об этом. Теперь иди, погуляй. Мне надо отдохнуть.

– Виль, давай я тебя в сад отнесу, – просительно затянул Максет. – Доктор сказал, тебе это очень полезно. Там сейчас солнышко. Давай? И еще чай принесу.

– В сад так в сад, – слабо улыбнулся Вильям. – Но не вздумай мне мешать. Я спать буду.

Окрыленный его согласием, Максет подхватил брата на руки и порысил к дверям.

Видение закончилось.

– Вильям умер через день, – услышала Женька голос Кощея. – Я даже не пытался ничего сделать.

Осознав всю тяжесть потери, Женька спрятала лицо в ладонях и притихла.

– О нет, – выдохнул Кощей. – Что, опять? Детка, учти, маяться с женскими истериками я не намерен. Или приходи в себя, или пробегись рядом с каретой. Помогает.

– И как же вы теперь? – осторожно спросила Женька, посмотрев на Кощея.

– В смысле? Я точно не побегу.

– Вы же переживали.

– Было. Скончался самый близкий мне человек. Кто бы не переживал? Помню, даже ревел, пока никто не видит, – признался Кощей. – Но все это было много веков назад. Я просто хотел показать, кем был для меня Вильям. Полагаю, половина твоих вопросов отпала, и я могу отдохнуть.

Он опять смежил веки и задремал. Женька глазам своим не поверила, но решила смириться. Кощей был совершенно не похож на того мальчика, который убеждал брата спастись любой ценой.

– Вы… – начала Женька.

– Что? – Кощей тоскливо, как человек, которому не дают отдохнуть, посмотрел на Женьку.

– Ничего. Просто еще раз извиниться хотела.

– Хорошо, – кивнул Кощей.

– И сказать, что если бы не Вильям, вы бы были таким козлом, что сказать страшно.

– Отстань от меня, – попросил Кощей, и Женька смолкла.

Спустя час, когда переживания за Кощея остались позади, на дороге позади кареты показались всадники. Сперва в этом не было ничего странного. Скачут себе и скачут, но, сосчитав, Женька насторожилась. Семь всадников, пусть даже рядом с деревней, вызывали подозрения.

– Дядя Максет, – позвала Женька. – Ваш герб здесь хорошо знают?

– Допустим, – отозвался Кощей, не открывая глаз.

– И вас вроде здесь уважают?

– Еще как.

– Но грабители здесь все равно водятся?

– Как везде.

– Тогда у нас проблемы. Там какие-то люди, и они едут молча. Могут на вас напасть?

– Запросто, – решил Кощей.

Он соизволил перебраться к заднему окошку и присмотрелся внимательнее.

– Вот гады! – сообщил он.

– Что, за нами, да? – догадалась Женька.

– За каретой, – поправил Кощей. – М-да. Давненько я здесь не бывал, совсем народ распустился. Придется воевать, детка!

– Эй, их там семь человек, – с намеком на повышенное самомнение заметила Женька. – Да нас по дороге раскатают, даже не заметив! Лучше поколдуйте.

– Много чести для такого сброда, – отрезал Кощей.

– Тогда давайте до деревни доскачем. Там нам помогут.

– Скачи! – великодушно разрешил Кощей. – Ты как предпочитаешь, под седлом, без седла, рысью, галопом?

Плюнув на его обидное чувство юмора, Женька притихла, ожидая решения.

– Ого, четыре арбалета, – присмотревшись, присвистнул Кощей. – Серьезные ребята. Фредерик! Стоять!

Женька решила, что ослышалась, но мальчик резко натянул вожжи, и карета стала. Тут же Кощей выскочил наружу, сдернул Фредерика с козел и впихнул в карету.

– На пол оба, – велел он и исчез.

– Точно псих, – решила Женька, бросаясь на пол.

– Мисс Джейн, не стоит говорить такое о его светлости, – укоризненно шепнул Фредерик.

– Спокойно, суслик, он в курсе, – утешила Женька и приподнялась, пытаясь разглядеть, насколько близко преследователи. Но тут лошади рванули вперед, и Женька от рывка, свалилась на Фреда.

– Мисс Джейн, – процедил тот. – Простите мою дерзость, но не могли бы вы убрать локоть с моего живота.

– Он что, лошадьми правит? – воскликнула Женька.

– Кто? – от боли мальчик согнулся и пытался растереть синяк.

– Дядя Максет!

– Конечно, мисс Джейн, – согласился Фредерик. – Понимаете, если меня убьют, отец уволится, и его светлости это невыгодно.

– Значит, пусть лорда убьют? – ехидно переспросила девушка.

– Э-э-м-м… Мисс Джейн, я, как бы сказать, в курсе о… м-м-м… исключительных способностях его светлости.

– Ясно.

Не вдаваясь в подробности, она привстала, упираясь в сиденье, и осторожно выглянула в заднее окно.

Тут же стекло разлетелось вдребезги, и арбалетный болт застрял в спинке противоположного сиденья.

– Козлы! – ругнулась Женька, падая обратно на пол.

Фредерик тоже хотел посмотреть, но девушка дернула его обратно.

– Что там, мисс Джейн?

– Догоняют нас, – отозвалась Женька. – Да чего он так медленно едет?

– Чтобы увидели герб, – недоуменно пояснил Фредерик. – Если нас преследуют разумные люди, они сразу отстанут.

– Разумные люди грабежом не занимаются, – огрызнулась Женька. – Если дядя Максет не боится, чего он так лошадей гонит?

– Развлекается, – как само собой разумеющееся пояснил Фредерик и подтянулся к разбитому окну глянуть, как там, снаружи, обстоят дела. – Мисс Джейн! Они еще два арбалета разрядили! Один остался!