Требуются родители. История попаданки
Шрифт:
— Проклятье! — прорычал он отчаянно. — Дана сегодня же всем растреплет о моём нынешнем положении! Это позор!
Он положил голову на приборную панель и истерично расхохотался в голос.
Я же поглаживая по спинке напуганного Артура, сказала Эрику:
— Слушай, я конечно тебя ещё совсем не знаю, но уже понимаю то, что ты ведёшь себя как избалованный засранец, которому важно только мнение таких же снобов как и ты! Эрик! Повзрослей уже! У тебя сын малолетний, которому нужна ежедневная забота! Ты жив и здоров, твой сын жив и здоров! Всё остальное можно изменить, только хватит
Эрик после моей гневной речи долго на меня смотрел, после чего зло улыбнулся и процедил:
— Сказала та, у которой ещё неизвестно какие скелеты в шкафах припрятаны. Лучше молчи и занимайся моим сыном.
Я вздохнула, мысленно костеря Эрика.
И теперь мы возвращаемся домой, оба недовольные, обиженные и разочарованные. Точнее, это всё можно сказать про Эрика. Я лишь разочарована тем, что моему сыну достался такой отец-нытик. Но я очень надеюсь, что это состояние у Эрика временное и оно вскоре исчезнет, а не перерастёт в постоянство.
Когда мы вернулись домой, я чувствовала жуткий голод, но, тем не менее, в первую очередь я уложила сынишку в кроватку. В аэромобиле он проснулся от нашей суеты и был этим фактом очень недоволен — смешно хмурил редкие и пушистые бровки, выпячивал нижнюю пухлую губку и редко хныкал.
Дома я переодела свою крошку, немного поворковала, а потом под моё тихое пение Артур заснул.
Он держал мой палец в своём крепком кулачке. Во сне порой хмурился и улыбался — и невозможно было не улыбнуться в ответ. Вы даже представить не можете, как пахнет мой сын — чем-то очень родным, моим…
Пусть я из другого мира и в этом мире родила Артура не я, всё равно, именно я его мама — его безопасный мир, опора и утешение, вечный источник тепла и любви… И это правда. И Артур — моя опора и утешение, моя защита, моя радость, всё отдам за его счастье!
— Спи, мой сыночек! Я с тобой, я всегда буду рядом с тобой! Даже когда буду на небесах — я буду стараться оберегать тебя от всех бед и невзгод… — прошептала я очень-очень тихо.
Укрыла его одеялком и бесшумно вышла из комнаты.
Эрика нашла на кухне. Он что-то задумчиво писал. Пакеты с нашими немногочисленными покупками стояли на полу неразобранные.
— Артур спит, — доложила я.
Эрик кивнул, не поднимая головы, поставил жирную точку в своей писание и только тогда произнёс:
— Приготовь нам обед. А потом ознакомься со списком моих правил.
Он ткнул указательным пальцем в исписанный лист, поднялся из-за стола и пошёл.
— Подожди! — спохватилась я, бегло осматривая кухню. — Эрик, я… я не знаю, где, что лежит и как пользоваться кухней…
Он обернулся, посмотрел на меня как на назойливое противное насекомое и издевательски рассмеялся.
— Аврора, не раздражай меня. Тут и пользоваться особо ни чем не нужно, всё элементарно. Даже младенец сходу разберётся.
Ну какой же он гад! Я зло глянула на список правил и еле сдержалась, чтобы не скомкать лист бумаги и не швырнуть им в Эрика.
Прикрыла глаза на секунду, набрала в лёгкие воздуха и, выдохнув, крикнула ему в след:
— Если хочешь обед, то тебе придётся показать мне, как
пользоваться кухней! Я не думаю, что это займёт у тебя много времени.Я говорила чётко, твёрдо и беспрекословно. Но потом подумала и добавила:
— Эрик, пожалуйста.
Он вернулся и подошёл очень близко, отчего мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть в его искажённое гневом лицо и ловить на себе его рассерженный взгляд.
Эрик сложил руки на груди и процедил:
— Может, мне за тебя и обед самому приготовить, а?
Было бы здорово, — подумала я.
— Эрик, просто покажи, что и где лежит, и как пользоваться техникой. Всё. Больше я ничего не прошу. Неужели это так сложно для тебя? — потом я вдруг подумала и сдуру озвучила свою мысль вслух: — А может, ты просто сам не умеешь пользоваться этой кухней?
Я улыбнулась, но тут же убрала улыбку, так как Эрик стал похож на грозовую тучу, такую же мрачную, большую и тающую в себе опасность неконтролируемой стихии.
— Твою мать, Аврора! Мне и без тебя проблем хватает! Ты здесь первый день, но от тебя пока не вижу никакой помощи и проку!
Его слова взбесили меня. У меня даже в глазах от гнева потемнело. Я разозлилась, ухватила Эрика за запястье, сжала со всей силы и произнесла не своим голосом, который стал на тон ниже.
— Никогда не смей упоминать мою мать, особенно в таком контексте! Никогда. Ты понял?
Эрик как на ненормальную посмотрел на меня. Он, очевидно, не понимает, что сказал.
Мама — самое родное, что есть у каждого человека. Я любила свою маму, когда она была жива и люблю до сих пор. Память о ней вмсто горькой превратилась в светлую печаль. И никому, и никогда не позволю вспоминать о ней именно ТАК.
Если бы Эрик эту фразу сказал о матери в моём мире какой-нибудь женщине, вышедшей из тюрьмы, то огрёб бы от неё по полной программе.
— Если хочешь выругаться, таким образом, то нужно говорить, «тебя, мать». Запомни это Эрик.
Он сузил глаза, многозначительно посмотрел на мою руку, впившуюся в его запястье, и поцедил:
— Я запомню.
Я убрала руку и кивнула. На первый раз его прощу.
— Я так понимаю, ты что-то вспомнила? — вдруг поинтересовался он с интересом, вглядываясь в моё лицо.
Меня на секунду охватила паника, но я взяла себя руки.
— Нет. Но я знаю, что так говорить нельзя.
Эрик задумчиво смотрел на мнущуюся меня, помолчал, а потом небрежно сказал:
— Возьми смарт и по нему изучай, как пользоваться кухней. Он вынул из кармана небольшой браслет наподобие того, что был у него на руке и протянул мне.
Я тяжело вздохнула, посмотрела прямо в глаза Эрику и печально спросила:
— Ну хоть браслетом научишь пользоваться?
Обед я всё-таки приготовила. Спустя целых два часа.
Я долго разбиралась с кухней, а потом не могла понять, как приготовить эту странную желеобразную мутную массу.
Благо, Эрик заперся в своём кабинете и больше не лечил мне нервы. И да, он помог разобраться со смарт-браслетом. Кстати, поисковой браслетик он так и не снял с меня. Сказал, что пусть останется. Ну и ладно, пусть будет. Мало ли что.