Трехтысячелетняя загадка

Повторение того же самого нестандартного термина «каннибализм» даёт основание предполагать, что оба эти действия: публикация старого заявления Сталина и пассаж в речи Молотова были сознательно совершены в одном и том же году. Они вместе являлись гарантией коммунистического руководства, которая должна была успокоить сомнения, вызванные большим числом евреев среди жертв тогдашних чисток. Видимо, этих заверений оказалось достаточно. Здесь мы встречаемся с особенным свойством мировой еврейской солидарности: интересы отдельных индивидуумов (иногда очень большого их числа) легко приносятся в жертву интересу «коллектива». Также еврейского юношу Гриншпана, убившего немецкого дипломата в Париже фон Рата (и тех, кто стоял за аналогичными покушениями) мало интересовало, как это отразится на евреях, живущих в Германии. С этим явлением мы встретимся и позже.

Такого типа тонкими путями поддерживалась связь коммунистической партии и еврейства. И она действительно проявлялась в жизни. Вот, например, как описывает руководство НКВД в 1937 г. Р. Конквест (такой крайний и верный последователь либеральных взглядов!) в известной книге «Большой террор»: Нарком Ягода (Иегуда), заместитель Агранов (Сорензон), начальник ГУЛАГа М. Берман, экономический отдел Миронов (Каган), Оперативный отдел Паукер, Спецотдел Гай (Штоклянд), Иностранный отдел Слуцкий (заместители: Б. Берман и Шпигельглас), Транспортный отдел Шанин.

Влиятельная группа евреев находилась в армии. Среди вновь учреждённых генералов были Якир, Фельдман, Д. Шмит, ВВС командовал Смушкевич, начальником политуправления Красной Армии был Гамарник, потом этот пост занимал Мехлис (а раньше Гамарника его занимал Сергей Иванович Гусев = Яков Давыдович Драбкин). Очень велик был вес евреев в верхах государственного аппарата. Наркомами в середине 30-х годов побывали: М. Рухимович (оборонной промышленности), Л. М. Каганович (путей сообщения), М. M. Каганович (авиационной промышленности), Розенгольц (внешней торговли), Гилинский (пищевой промышленности), Берман (связи), Халепский (связи), Вейцер (внутренней торговли), Анцелович (лесной промышленности), Зеленский (председатель Центросоюза) т. д. Советской внешней политикой руководил Литвинов (Баллах), подавляющее большинство послов во влиятельных странах были евреи.

Я хорошо помню атмосферу торжествующего еврейского национализма в конце 30-х годов. Каждый год с громом и фанфарами извещалось о победах советских исполнителей на международных конкурсах, и это бывали почти без исключения евреи. (А многие ли из них выдержали испытание временем? Кто знает или помнит сейчас столь тогда прославленных Бусю Гольдштейна, Лизу Гиюльс, Мишу Фихтенгольца и т. д.?) Повсюду гремели песенки самого популярного композитора страны — Дунаевского: его мелодия стала даже позывным сигналом советской радиостанции. (Помню рассказ одного знакомого Шостаковича: Шостакович, познакомившись с какой-то женщиной, сказал ей, что он композитор. Тогда она с уважением воскликнула: «Так Вы, может быть, знакомы и с Дунаевским!») Еврейский театр был столь популярен, что туда ходили даже те, кто ни слова не понимал на идиш, часто только для того, чтобы встретить там влиятельное лицо. С торжеством сообщал и газеты о всё новых победах лучшего шахматиста мира Ботвинника. Самые известные певцы Большого театра, наиболее печатающиеся писатели, поэты, журналисты были евреи.

Евреи были тогда и опорой власти, и наиболее привилегирован ной частью советского общества.

И всё же, число еврейских фамилий в руководстве СССР (члены ЦК, наркомы) несколько уменьшается. Например, из наркомов середины 30-х годов, имена которых были приведены выше, большинство были расстреляны в предвоенные годы. Но всё же число членов ЦК, избранных на XVII съезде (1934 г.) и на XVIII съезде (1939 г.) почти одинаковое и среди них примерно одинаковое число евреев. Среди наркомов или лиц такого же ранга (председателей комитетов при СНК) в 1939-40-е годы (это несколько больше 40 человек) мы видим Л. М. Кагановича, Жемчужину, Дукельского, Гинзбурга, Землячку (Залкинд), Мехлиса, Берию. Для сравнения: двое армян Микоян и Тевосян и один грузин Сталин. Так что ни о какой дискриминации евреев говорить невозможно, да тогда никто так и не считал. Террористический режим, утвердившийся в стране и в партии, затрагивал евреев, как и других. В верхушке НКВД произведены были массовые аресты, там было очень много евреев, их оказалось много и среди арестованных. Но я тогда ни от кого не слышал жалоб на то, что аресты имеют какую-то антиеврейскую специфику, да и потом их в литературе не встречал.

С началом же войны интересы мирового еврейства и коммунистической власти в СССР настолько совпадали, что невозможно было сказать, кто кому служит. Так, в 1941 г. был создан Еврейский Антифашистский Комитет (ЕАК), куда входили известные тогда деятели еврейской культуры СССР: актёр (и руководитель Еврейского театра) Михоэлс (Вовси), писатель Квитко, поэт Фефер и др. Вероятно, Политбюро и Агитпроп рассматривали ЕАК как орудие советского влияния на Западе и особенно в Америке. Возможно, некоторые из членов Комитета смотрели на коммунистическую власть как на орудие для достижения определённых еврейских национальных целей. Но какое это имело значение? И для тех, и для других надо было тогда (во время войны) делать одно и то же. Единство было столь велико, что сменявшие друг друга ответственные секретари ЕАК: Эпштейн и Фефер, а также заместитель Фефера — Хейфец, были сотрудниками НКВД и это не приходило в конфликт с их национальными чувствами (Фефер, например, опубликовал во время войны своё самое национально-ориентированное стихотворение «Я еврей»). Комитет связался с американскими еврейскими организациями: Еврейской секцией Международного рабочего ордена, Американским комитетом еврейских писателей, артистов и учёных, Еврейским советом помощи России. От их имени, как представители ЕАК, Михоэлс и Фефер получили приглашение в США. Частным штрихом, характеризующим эту поездку (1943 г.), является то, что (как рассказывает один из руководителей советской разведки Судоплатов) Михоэлс и Фефер перед отъездом были приняты Берией, указавшим им «убедить американское общественное мнение, что антисемитизм в СССР полностью ликвидирован вследствие сталинской национальной политики».

«Оперативное обеспечение визита Михоэлса и разработку его связей в еврейских общинах осуществлял Хейфец» (советский резидент в Сан-Франциско).

«По их (двух советских разведчиков — И.Ш.) сообщению, Оппенгеймер и Эйнштейн были глубоко тронуты тем, что в СССР евреям гарантировано безопасное и счастливое проживание». Вскоре удалось уговорить Оппенгеймера «взять на работу специалистов, известных своими левыми убеждениями, на разработку которых уже были нацелены наши нелегалы».

«Таким образом, Оппенгеймер и Ферми и Сциллард помогли нам внедрить надёжные агентурные источники»

(Цитаты — из книги Судоплатова).

Но, кроме того, представители ЕАК встречались с президентом Всемирной Сионисткой организации (и будущим президентом Израиля) Вейцманом, президентом Всемирного Еврейского конгресса Гольдманом, раввином Вайсом, Эйнштейном и многими другими ведущими еврейскими деятелями.

3. Расставание…

Только после окончания войны стало понемногу обнаруживаться, что мировое еврейство и коммунистическая власть в СССР — это не одно и то же и в чём-то их интересы могут расходиться. Существование каких-то различий стало проявляться, начиная с 1948 г., когда возникло Государство Израиль. Само возникновение этого государства явно лежало в области общих интересов. Оно было прокламировано Советом Безопасности ООН, где СССР не только не воспользовался «правом вето», но и активно поддерживал это решение. На заседании Совета Безопасности советский представитель Громыко сказал:

«Тяжёлые жертвы, которые еврейский народ понёс в результате произвола гитлеровцев в Европе, ещё более подчёркивает необходимость для евреев иметь своё собственное государство и справедливость требований о создании самостоятельного еврейского государства в Палестине».

Руководители советской политики надеялись приобрести в лице Израиля рычаг для влияния на Ближнем Востоке или же по инерции следовали тенденциям мирового еврейства. СССР был одним из первых государств, признавших Израиль. Известно, что в начавшемся арабо-израильском конфликте СССР вначале снабжал Израиль оружием.

Но тут выяснилось, что ЕАК играет некоторую самостоятельную роль, отличную от запланированной для него коммунистической властью. Он оказался центром, притягивавшим национальные чувства евреев СССР. Туда поступали сотни писем с призывами активнее помогать Израилю: одни настаивали на разрешении ехать в Палестину, другие предлагал и собирать деньги для помощи Израилю. Тогда это было нечто совершенно неслыханное: человек, имевший отдалённого родственника за границей или получивший оттуда несколько писем, и то уже был уязвим. А ведь вся работа ЕАК была известна НКВД хотя бы через секретарей Комитета. На это наложилось ещё то, что посла государства Израиль Голду Меир приветствовали в Москве толпы евреев (обычно при посещении ею синагоги). Сама же Меир всегда придерживалась проамериканской ориентации, которую вскоре приняла и вся политика Израиля. Выяснилось, что советское еврейство считает возможным активно поддерживать политику, отличную от политики коммунистической власти.