Трепетные птички

Катя вернулась в кафе и обо всем рассказала подругам. Ирка слушала ее с округлившимися от изумления глазами.

— Блядь, пидарасы! — высказалась она, когда Величкина закончила.

— О чем речь-то? — поинтересовалась Самойлова.

— Да так, — поморщилась Катя.

— Ладно, девки, я пойду, — Расплетина поднялась из-за стола.

Она наклонилась к Величкиной, чмокнула ее в щеку. Самойлову потрепала по плечу.

— Пока, Ир, — откликнулась Лена.

— Ты, давай, не пропадай больше так, — произнесла Расплетина и направилась к эскалатору.

Девушка — служащая кафе — сменила пепельницу. Катя взяла фотографии. Лена обернулась в сторону эскалатора и помахала голове Расплетиной, еще видневшейся над линией пола.

— Это ты? — спросила Катя, рассматривая фотоснимки.

— Не видишь что ли? — ответила Лена.

Это была обычная фотолетопись отдыха на курорте. Лена — на фоне моря, Лена — в море. Лена — на фоне надписи «Marriott», Лена — в номере. Лена — на коленях мужчины, Лена — верхом на верблюде.

— Египет? — спросила Величкина.

— Угу. Хургада.

— Здорово, — протянула Катя.

Ее поразила внешность Самойловой. С фотографий на нее смотрела жизнерадостная девушка, по всем параметрам пригодная для работы в модельном агентстве. Только близкие люди могли узнать в ней ту угрюмую толстуху, которая допекала всех подряд никчемными гербалайфами, а потом пропала, отправившись на прием к очередному целителю.

— Ты смотри пока, а я пожрать чего-нибудь возьму. Ты-то будешь? Чего тебе взять? — спросила Лена.

— Чего-нибудь, — пожала плечами Величкина.

— Я твои вкусы еще не забыла, — улыбнулась Самойлова и направилась к стойке «Макдоналдса».

Катя посмотрела вслед завистливо. Многие мужчины не могли пройти мимо Лены равнодушно. Одни украдкой любовались девушкой, другие откровенными взглядами пожирали ее фигурку. За соседним столиком спиной к Величкиной сидел молодой человек в черной майке с надписью «Х-com defence». Он тыкал пальцем в спину Самойловой и что-то говорил своему другу. Приятель энергично кивал. Лена отвернулась, испугавшись встретиться взглядом с кем-либо из этих ребят. Наверняка, они обратят внимание и на подругу понравившейся им девушки. Катя представила себе, как они прокомментируют ее внешность, и у нее испортилось настроение.

Она вздохнула и вернулась к фотографиям. Ей показалось, что на некоторых снимках Лена выглядела полнее. «Наверно, ранние фотки», — думала Величкина, сличая даты. Но оказалось наоборот, Самойлова «пополнела» на более поздних снимках. Катя взяла несколько карточек с самого низа пачки. С этих кадров на нее смотрела та самая тучная и неповоротливая Лена, которую она знала несколько лет вплоть до того дня, как та отправилась к какому-то хитропопому еврею, променявшему диплом авиаконструктора на лицензию целителя, считай, индульгенцию шарлатану. Мелькнула мысль: «Не удержалась, значит, опять разжирела». Катя призадумалась. Она только что сгорала от зависти, наблюдая, какими взглядами мужчины провожали Самойлову. Если верить датам на фотографиях, выходило, что Лена похудела, затем вновь растолстела, а затем еще раз похудела. «И хватило же сил так себя изнасиловать дважды!» — подумала Катя.

Лена вернулась с подносом. Она выставила на стол два свертка с «Бигмаками», два коктейля, два стакана «Кока-колы», картофель фри с кетчупом, картофель по-деревенски со сметанным соусом и аж шесть пирожков с вишней.

— Это все мне? Я не съем столько. А ты-то что будешь есть? — удивилась Величкина и скосила взгляд на черную майку с надписью «Х-com defence».

— Как — что? «Бигмак» съем! Это нам на двоих. Если мало, еще возьмем.

«Вот дура-то! — подумала Катя. — Да если б мне удалось сбросить вес, уж я бы точно больше и не глядела на все эти булки!» А вслух сказала, вернее, прошептала, опасаясь привлечь внимание икскомовца:

— Слушай, а ты не боишься опять лишних килограммов набрать?

Лена фыркнула и сказала:

— У меня не в питании проблема.

— Да? — удивилась Катя.

— Слушай, а ты, когда стрижешь, у тебя руки не устают? — спросила вдруг Самойлова.

— Да нет, — неуверенно ответила Катя.

— Точно не устают? — Лена прищурила глаза. — Ты подумай. У тебя живот-то вон какой! Тебе ж чтоб до головы клиента дотянуться, руки все время на весу держать приходится.

Катя бросила взгляд на ребят за соседним столиком. Парень, сидевший к ним лицом, вряд ли мог слышать их. А вот икскомовец, казалось, напрягся, впитывая каждое слово Самойловой.

— А почему ты спрашиваешь? — поинтересовалась Катя.

— Это очень важно, — настаивала Лена. — Вспомни. Пожалуйста.

Катя пожала плечами. Она взяла соломку, воткнула ее через крестообразную щель в крышке на стаканчике и втянула в рот немного вязкой молочно-шоколадной массы. Затем развернула «Бигмак» и впилась в него зубами.

— Ну! — воскликнула Лена.

— Чего — ну? Да не устают они, не помню я, чтоб уставали. Да чего им уставать, я ж гимнастка бывшая. Сила в руках-то — ого-го еще какая!

— Подумаешь — гимнастка она! А я никогда никаким спортом не занималась, а вот руки расставлю в стороны и хоть целый день так простоять могу, — сказала Лена.

— Господи, ну и что? Никак я не пойму, что из этого?! — пробурчала Величкина.

Изо рта у нее выпало несколько пережеванных кусочков пищи. Надпись «Х-com defence» маячила перед глазами.

— Кать, это важно. Это означает то, что система Наймана скорее всего тебе поможет. Так же, как и мне помогла. И скажу тебе, что никаких особых усилий от меня не потребовалось.

— А как ты похудела-то? Что делала-то? — спросила Катя.

— Слушай, я не буду тебе ничего рассказывать. А то все испорчу. Лучше пойди сама к нему на прием. Но я тебе рекомендую. Нет, честно, Кать, обязательно пойди к нему. Результат — сама видишь! — Лена хлопнула себя по бокам.

— А при чем здесь руки-то? — рассердилась Величкина.

Лена улыбнулась и накрыла ладонью ладонь подруги.

— Кать, слушай, я понимаю, я тебе столько лет мозг разрушала всякой нетрадиционной медициной, что ты теперь не доверяешь мне. Но мне кажется, что Найман — это как раз то, что тебе нужно. У него классная система, правда, подходит не всем. Но он на первом же приеме скажет тебе, подойдет тебе его метод или нет. Без обмана, честное слово.

— Ну а руки-то тут причем? — не унималась Величкина.

— Я когда в Египте отдыхала, про тебя вспоминала. Вот, думаю, Катька, ни разу не жаловалась, что руки затекают. Вон Настьку возьми, вечно стонала, что у нее то поясницу ломит, то руки отсыхают, то пальцы у нее сведет. А она-то худющая, а ты-то вон через живот свой руки тянешь и ничего.