Треск штанов

С запасом в пятьсот выстрелов на орудие уже можно воевать. В этих реалиях расход боеприпасов шел не такой большой. Во всяком случае по опыту предыдущих войн. Имея же по полторы тысячи выстрелов на «ствол» — уже выбирался ресурс пушек. А это меньше пяти тысяч тонн пудлингового железа. Да, часть уйдет в обрезки, окалину и стружки с некоторым коэффициентом переделки. Но… но… но…

Тем более, что железные снаряды можно было делать с более тонкими стенками. Что вело к уменьшению расхода металла и увеличения навески пороха. Более того — можно было даже дальше пойти и штамповать их сразу со дном. Почему нет? Это опять-таки снизило бы объем механической обработки…

— Колеблешься? — усмехнулась Миледи.

— Жалко железо на это все пускать.

— На будущий год завершим задуманные заводы. И новые заложим. Мы железа получаем быстрее, чем успеваем куда-то пристроить. Уже сейчас десятая часть идет на склады.

— То сейчас.

— А потом будет еще. Благо, что рабочие из Италии, Франции и Испании потекли полноводным ручьем. С начала года подключив флот Нидерландов мы успели перевезти от пиратов в Ригу и Петроград семнадцать тысяч человек. Если все так пойдет дальше…

— Если. — перебил ее Алексей. — Но ты права. Сейчас нам не время жадничать. Главное — подготовиться к войне.

— Так чего ты колеблешься?

Царевич встал.

Прошелся по кабинету.

Постоял у окна. Он пока еще сидел в крыле нового Воробьева дворца и особыми видами похвастаться не мог даже с открытыми окнами. Лифт таки сделали, но пока обкатывали. Проверяли надежность работы. А по лестницам бегать наверх не хотелось…

— У меня была стратегия развития вооруженных сил. Сделать большие запасы снарядов из чугуна выгоднее. Сильно выгоднее.

— А зачем они большие? За предыдущие кампании редкая пушка выстрелила больше двухсот раз. Разве что осадные.

— Ситуация меняется.

— Я специально уточнила. Генеральный штат считает, что запасов в полторы тысячи снарядов на пушку должно хватить на ожидаемую войну. С большим запасом. Куда больше то? Вооружение так быстро развивается, что мы можем оказаться заложниками этих запасов.

Алексей окинул ее взглядом.

Хмыкнул.

Немного побарабанил пальцами по стеклу. Она же продолжила:

— Лев Кириллович считает, что сможет быстро нарезать имеющиеся в войсках железные 3,5-дюймовки. И пользы от них будет намного больше, чем от бронзовых 4,5-дюймовок. Из-за ударных гранат. Даже с учетом осечек они все равно обладают крайне высокой эффективностью. И при скорострельности два выстрела в минуту в состоянии не позволять ни артиллерии противника разворачиваться, ни пехоте подходить на огневые рубежи.

— А имеющиеся 4,5-дюймовки куда денем?

— Найдем. Бронза не пропадет.

— А 6-дюймовые гаубицы что, тоже не делать?

— Почему? Делать. Только ввести в корпуса их дополнительно, а не вместо 6-фунтовок. И для них, кстати, он также предлагает делать железные снаряды.

Царевич вернулся за стол.

Еще раз поглядел на депешу от двоюродного деда. Посмотрел на Миледи.

— А почему обо всем об этом ты так информирована? Справки наводила. Тебе зачем?

— Отец твой просил.

— Чего? — не понял Алексей.

— Плох Лев Кириллович. Плох. И он просит поберечь его здоровье. И позволить порадоваться старику. Сделал он предложение. Отец говорит — прям горит. Полон волнений и предвкушает удачу. Дело то не дурное. Может не самое дешево, но хуже не будет. Не порти ему старость.

— И что, теперь вы станете мне постоянно вот такое устраивать?

— Отец твой говорит, что Льву Кирилловичу недолго осталось.

— Ладно… — нехотя кивнул Алексей. — В конце концов мы действительно можем себе это позволить.

С этими словами он отложил его депешу в сторону. Написал от руки записку двоюродному деду и протянул ее Миледи.

— Зарегистрируешь сама.

— Разумеется.

— Что дальше?

— Дальше тут по бумагам мелочевка.

— Ты же говорила много новостей. Не пара. И все хорошие. Я признаться пока увидел только две. И обе противоречивые.

— Кирилл доделал колесный трактор.

— Он управляется нормально? Поворачивает?

— Вполне. И он зовет тебя. Хочет показать.

Алексей несколько секунд помедлил, собираясь с мыслями. После чего встал. Быстро собрал документы и убрал их в несгораемый шкаф, закрыв последний на ключ. Ну и последовал за бывшей кормилицей.

Его желание получить гусеничный трактор перебивало тогда все.

Вообще все.

Даже здравый смысл.

Ведь для России было куда важнее получить колесный трактор. И желательно легкий, максимально компактный, дорожный. У гусеничного из-за слишком маленький ресурса собственно гусениц и крайне низких скоростей очень сильны ограничивался радиус применения. То есть, он мог употребляться только на каких-то объектах, перевозясь между ними на платформах и кораблях. А вот колесный грозился стать настоящим дорожным паровозом. Через что не только сильно улучшить транспорт, но и решить массу логистических задач по армии.

Паровой трактор — это вам не тарахтелка на двигателе внутреннего сгорания. Да, КПД низенький. И скорости скромненькие. Но работает буквально «на любом говне», включая сушенные коровьи лепешки. И в состоянии развивать обалденную тягу, вытягивая по дорогам целые поезда из прицепов даже на очень скромных мощностях. Прямо-таки символических.

Медленно.

Ну да и черт с ним. Все ж таки лучше лошадей. Открывая новые горизонты как для осадной артиллерии, так и вообще обозного хозяйства. Ибо один небольшой паровой трактор колесный мог тащить грузов столько же, сколько десятка два фургонов.

Это укорачивал обоз.

Это облегчало фуражное снабжение. А армия потребляла конского фуража ежедневно заметно больше любых других ресурсов.

И так далее… и тому подобное…

Алексей вообще шел за Миледи и грезил. Откровенно грезил каким-то дивным и необычным стимпанковским будущим. А оно ведь уже наступало. Вон — паровозы, пароходы, теперь еще дорожные трактора паровые. Револьверы и прочий зверинец зари промышленной революции сочетался с треуголками, ботфортами, кирасами и прочей красотой. И, что занятно, он почти что уперся в потолок этого технологического уклада. В рывке. В прыжке. Дальше нужно будет какое-то время накапливать техногенный «жирок» для перехода на следующий уровень. В отличие от событий XIX века. А значит он — стимпанк приходит надолго. Как минимум на полвека если не больше. Грозя породить свою совершенно уникальную ветку развития научно-технического прогресса…

[1] При 80 пудлинговых печах в 1710 году получалось около 17 тысяч тонн в год или порядка 47 тонн в день. К концу 1713 года, край началу 1714 года должны были увеличить кол-во типовых печей до 400. При 1500 пудлинговальщиках, включая 25% резерв. Кроме того, у каждого пудлинговальщика в смене было по одному помощнику-ученику, которые готовились для новых предприятий. Это еще 1200 учеников, с которых можно при том же резервировании развернуть еще 320 печей, работающих в 3 смены. Так что, при некотором желании, к 1715–1716 году можно было довести кол-во типовых печей хоть до 1000, выйдя на 200 и более тысяч тонн пудлингового железа. Процесс воспроизводства работников в этой отрасли наладился.