Третьего раза не будет! Книга 1

Прежде чем уснуть, я подмял жену под себя и закинул сверху ногу.

Определённо в нашей связи было несколько плюсов. Естественно, они и близко не могли сравниться с громадными минусами, но не имея возможности окунуться в счастье с головой, я привык довольствоваться его редкими брызгами.

Утро началось с того, что жена сама проявила инициативу. Прохладные пальчики дразнили и гладили, и я ничего не имел против, когда она проложила дорожку нежных поцелуев по шее, а затем перевернула меня на живот, сев рядом. А дальше она меня чесала. Если кто-то пару дней назад сказал бы мне, что я буду млеть и покрываться мурашками от того, что меня легонько почёсывают острыми ноготками, я бы не поверил.

Однако эта ласка понравилась настолько, что я едва не издал полный разочарования стон, когда она закончилась. Жена позволила мне повернуться на спину и оседлала сверху, проведя коготками по животу. Я едва сдерживался, чтобы не излиться в неё раньше времени. А Аня всё продолжала, двигаясь нарочито плавно, расчерчивая грудь, живот и руки тонкими красноватыми полосками. Не в состоянии больше терпеть сладкую пытку, я с силой сжал её бёдра в руках и вошёл до предела. Моя маленькая мучительница прогнулась назад, дразня взор и лишая остатков самообладания. Дальше мною овладела животная страсть, и я даже не пытался её сдержать.

Бурный, как взрыв, оргазм оглушил. Маленькая жена обнимала меня за шею, доверчиво прижавшись всем телом.

«Я не сделал тебе больно?» – на нежной коже до сих пор алели отметины от моих пальцев, и мне стало не по себе.

«Ровно настолько, насколько мне хотелось. Мне нравится, когда ты такой… несдержанный».

«Не боишься?»

«А должна?» – улыбнулась она, показав очаровательные ямочки на щеках.

«Да».

«Тогда тебе нужно лучше стараться, пока что самое страшное в тебе – это скорость, с которой ты уничтожаешь еду», – она потёрлась о мою щёку и прикусила за мочку уха, пустив по телу новую волну мурашек.

Даже не подозревал, что это может быть настолько приятно. Не помню, чтобы кто-то кусал меня за уши. Как такое вообще могло прийти кому-то в голову?

Когда Аня ушла в ванную, а затем на кухню готовить завтрак, я задумался, что, в общем-то, ничего не имею против такой удобной жены. Чаще всего женщины раздражали суетой, которую умудрялись создавать вокруг себя из ничего. А ещё требовательностью и нытьём. Порой хотелось отдать последнюю пару исподнего, лишь бы они отстали и заткнулись. С Аней такого ощущения не было, и это удивляло. Напротив, она не требовала, а щедро дарила ласку, тепло и заботу. Пожалуй, это я мог принять. В ограниченных дозах, которые определял сам, разумеется.

Остаток утра после завтрака посвятил просмотру телевизора. По прошествии пары дней я уже неплохо понимал местную речь, хоть пока и не мог говорить сам. Аня закончила сборы и собралась идти за продуктами. Одну я её не отпустил. И вроде не было необходимости идти с ней, однако взыграло любопытство. Стало интересно посмотреть на их еду, может, даже что-то выбрать и попробовать самому. Мелькнула мысль: не хочу, чтобы она несла тяжёлые сумки сама и ходила одна под взглядами других мужчин, но я задавил эту мысль на корню. Мною двигало любопытство и ничего более.

Рынок в этом мире находился в здании и, вопреки ожиданиям, вонял вполне привычно.

Необычные крошечные фрукты цепляли взгляд. Нормального размера были только зелёные полосатые круглые плоды. Остальное всё было твое маленькое, что приходилось даже по несколько штук покупать. Удивительно.

Хотелось попробовать сразу всё, хотя скажу откровенно: некоторая еда выглядела отвратно. Особенно изогнутые палочки ядовито-жёлтого цвета.

Аня купила самых разных овощей и фруктов, а также несколько видов мяса и птицы. У нас на рынке отрезают куски от туши при клиенте, чтобы он сразу видел, мясо какого животного берёт. Здесь же покупателям предлагалось нарезанное мясо, и становилось непонятно, кому оно принадлежит? Ящеру, сколопендре, морской твари… Ясность была разве что с маленькими ощипанными птичками, их крошечные – меньше кулака – яички продавались в смешных подложках.

Самое забавное, что товары тут разрешалось пробовать маленькими кусочками, поэтому я надолго задержался около прилавка с сырами и перепробовал, кажется, все. Грузная продавщица не поскупилась на товар, ловко орудовала длинным, как сатакай, ножом и одаривала заискивающей улыбкой. Выбрал в итоге несколько кусков, но Аня отказалась брать так много, мотивируя тем, что мы столько не съедим. Наивная. Спорить я не стал, дорогу на рынок запомнил, так что вернусь и сам куплю, когда кончатся. Отсутствие собственных денег неприятно царапало, я не привык зависеть даже от родителей, хотя утешал себя тем, что это временная мера, а Аню я ещё успею искупать в роскоши в Мундаре.

В одном из углов рынка пристроились прилавки с разными цветами.

«Какие тебе нравятся больше всего?» – спросил я жену.

Она зарделась и указала на крупные пахучие белые пятилистные бутоны.

«Вон те».

«И какие они на вкус?» – поинтересовался я.

«Что? На какой вкус?» – удивлённо вытаращилась она.

«На самый обычный. Может, купим? Как их едят? Запекают в сладком сиропе?» – предположил я, не понимая, чему так удивилась Аня.

«Их не едят, дарят женщинам и ставят на стол», – погрустнев, ответила жена.

«Ставят на стол цветы, но не едят?»

Очень странный обычай.

«Да. Для красоты», – вздохнула Аня и двинулась прочь от заставленных зеленью прилавков.

Мы едим цветки у многих растений, добавляем в салаты и десерты, почему она так странно отреагировала? И зачем ставить на стол что-то, что нельзя есть? Бред какой-то. Может, цветы нужны, чтобы перебить вонь? Я прошёлся вдоль ряда и понюхал самые необычные – цветные – бутоны. Пахли далеко не все, так что стало окончательно непонятно, зачем их ставят на столы.

Я догнал Аню у лотка со сладостями. Чего тут только не было! Но пробовать не давали. Аня сама выбрала каких-то желтоватых кругляшков, тёмно-коричневых пластинок и маленьких белых башенок. Спрашивать, какие они на вкус, не стал, вдруг жена опять расстроится на ровном месте? В итоге поход на рынок занял намного больше времени, чем было запланировано, поэтому вернулись мы к самому обеду.

На этот раз Аня сделала омлет с ветчиной, и я с удовольствием съел его и несколько бутербродов с сыром, причём последнего приходилось накладывать сразу по три-четыре кусочка, уж больно тонкими ломтиками жена их нарезала. В итоге сыр почти закончился, и я не удержался от невинного «я же говорил». Единая лишь нежно улыбнулась и погладила по щеке, вслух сказав непонятное слово. То ли прогнот, то ли прогмот. Интересно, что оно означает? Наверное, восхищение моей прозорливостью.

Убрав посуду, Аня усадила меня перед телевизором, выдала кусочек пластика, показала, как «листать» изображения, и ушла обратно на кухню. Я и листал, пока на экране не появилась раздетая пара. От удивления я чуть не выронил пластиковый управлятель. Пара тем временем окончательно утратила стыд, а я растерялся. Пришлось идти за Аней.

«Аня, там творится нечто странное. Это твои знакомые?»

Когда я подвёл её к телевизору и указал на картинку, жена слегка порозовела, смущённо рассмеялась и ответила: