Третий близнец

Джинни обняла какую-то немолодую женщину.

– Софи! – воскликнула она. – Ну, что скажешь?

– Желаю тебе удачи, – ответила та.

Наконец сияющая Джинни оторвалась от толпы, и они прошли в здание.

– Они действительно хотят, чтобы тебя оставили на работе, – заметил Стив.

– Ты не представляешь, как много это для меня значит! – воскликнула Джинни. – Та пожилая женщина – это Софи Чэппл, профессор с кафедры психологии. Мне всегда казалось, что она меня недолюбливает. Просто не верится, что она вдруг решила выступить на моей стороне.

– А что за хорошенькая блондинка там была?

Джинни с лукавой усмешкой покосилась на него.

– Как? Ты ее не узнал?

– Но я совершенно уверен, что никогда не видел ее прежде. А она так пялилась на меня, прямо глаз не отрывала. – Тут он догадался. – О Господи! Это, должно быть, жертва?…

– Да. Лиза Хокстон.

– Неудивительно, что она так на меня смотрела. – Стив не выдержал и обернулся.

Очень милая девушка, невысокого роста, пухленькая. Его двойник напал на нее, бросил на пол, избил, изнасиловал. К горлу Стива подкатила тошнота – от ужаса и сочувствия. Обычная молодая женщина, и вот отныне ее всю жизнь будут преследовать кошмары.

Административное здание располагалось в красивом старинном особняке. Джинни провела его через отделанный мрамором вестибюль, и они оказались в просторном помещении, где царил приятный полумрак. Прежде здесь находилась столовая: высокие потолки, узкие готические окна, дубовая мебель на толстых изогнутых ножках. Перед выложенным крупным камнем камином стоял продолговатый стол.

По одну сторону стола сидели пятеро: четверо мужчин и средних лет женщина. Стив сразу же узнал лысоватого господина в центре – это был партнер Джинни по теннису, Джек Баджен. Так, значит, вот он, тот самый комитет, в чьих руках была сейчас судьба Джинни. От волнения у него пересохло во рту.

Наклонившись через стол, он пожал руку Джеку Баджену и сказал:

– Доброе утро, доктор Баджен. Я Стив Логан. Мы вчера говорили с вами по телефону. – Видно, сработал некий инстинкт, он чувствовал, что излучает спокойную уверенность, хотя внутри все сжималось от волнения. Стив по очереди поздоровался за руку с каждым членом комитета, они назвали свои имена.

Сбоку, в дальнем конце стола, сидели еще двое. Небольшого роста мужчину в синем костюме-тройке Стив узнал сразу: это был Беррингтон Джонс, они виделись в понедельник. А тот худощавый светловолосый человек в черном костюме в тонкую полоску, должно быть, легендарный Генри Квинн. Стив поздоровался и с ними.

Квинн окинул его скептическим взглядом и спросил:

– Позвольте узнать вашу юридическую квалификацию, молодой человек?

Стив одарил его дружелюбной улыбкой, потом наклонился к нему и тихо, чтобы никто другой не услышал, прошипел:

– А не пошел бы ты куда подальше, Генри?!

Квинн скривился, точно ему наступили на ногу, а Стив подумал: «Все. Этот напыщенный идиот вряд ли станет теперь меня цеплять!»

Он подвинул стул Джинни, и оба они уселись.

– Что ж, начнем, пожалуй, – сказал Джек. – Наши слушания носят неформальный характер. Полагаю, каждый из вас получил копию с изложением правил и теперь знает их. Обвинение выдвинуто профессором Беррингтоном Джонсом. Он считает, что доктора Джинни Феррами следует уволить, поскольку она подрывает репутацию университета Джонс-Фоллз.

Пока Баджен говорил все это, Стив разглядывал членов комитета, пытаясь угадать по лицам их настроение. Лишь только женщина, Джейн Эдельсборо, смотрела на Джинни, остальные старательно отводили взгляд. Четверо против, одна – за, сделал он вывод. Скверно.

Джек сказал:

– Интересы Беррингтона представляет мистер Квинн.

Квинн тут же поднялся и открыл портфель. Стив заметил, что кончики пальцев у него желтые – от никотина. Квинн достал подборку ксерокопий пресловутой статьи из «Нью-Йорк таймс», вернее, тех ее отрывков, где упоминалась Джинни, и раздал присутствующим. Весь стол оказался завален листками бумаги с броским заголовком:

«ЭТИКА ГЕНЕТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ: СОМНЕНИЯ, СТРАХИ, СПОРЫ».

Весьма действенное визуальное напоминание о том, какую кучу неприятностей принесла университету Джинни. И Стив пожалел, что не принес вырезок из каких-то других газет, чтобы закрыть ими эти.

Столь незамысловатый ход Квинна на мгновение парализовал Стива. Разве может он тягаться с человеком, за плечами которого тридцать лет адвокатской практики? «Нет, мне ни за что не выиграть», – подумал он, и его охватила паника.

Квинн заговорил. Голос у него был сухой, четкий, без какого-либо акцента. Излагал он свои мысли неспешно и педантично. Стив от души надеялся, что в этом его ошибка, ведь перед Квинном не жюри присяжных, собранных, что называется, с миру по нитке, а группа интеллектуалов, которые не любят, чтобы им разжевывали каждое слово. Квинн вкратце изложил историю дисциплинарного комитета, пояснил, какое место он занимает в управлении университетом. Затем пояснил значение словосочетания «подрыв репутации» и извлек из портфеля копию контракта с Джинни. Он все бубнил и бубнил, и Стив немного приободрился.

Наконец он покончил с преамбулой и начал задавать вопросы Беррингтону. И первым делом спросил, когда тот впервые услышал о поисковой компьютерной программе Джинни.

– Не далее, как в понедельник днем, – ответил Беррингтон и пересказал разговор, состоявшийся у него с Джинни. История совпадала с тем, что Стив услышал от самой Джинни.

Затем Беррингтон заявил:

– Как только я понял, на чем основана ее методика, то сказал ей, что, по моему мнению, то, чем она занимается, просто незаконно.

– Что?! – так и вспыхнула Джинни.

Но Квинн проигнорировал этот ее возглас и спросил Беррингтона:

– И какова же была ее реакция?

– Она очень рассердилась и…

– Подлый лжец! – крикнула Джинни.

Беррингтон слегка покраснел. Вмешался Джек Баджен.

– Прошу не перебивать, – строго заметил он.

Стив не сводил глаз с членов комитета. Теперь все они смотрели на Джинни. Он положил руку ей на плечо.

– Но это наглая, беспардонная ложь! – не унималась Джинни.

– А ты чего ожидала? – тихо шепнул ей на ухо Стив. – Он играет свою роль.

– Извини, – шепнула она в ответ.

– Не надо извиняться, – сказал он. – Продолжай в том же духе. Они должны видеть, что возмущение твое искренне.

Беррингтон между тем продолжал:

– Она стала обидчива, раздражительна, ну, как сейчас. И заявила мне, что может делать все, что угодно, потому что так составлен ее контракт.

Один из членов комитета, Тенниэл Бидденхем, сердито нахмурился: видно, ему не понравилось, что младший научный сотрудник факультета напоминает о своем контракте профессору. А этот Беррингтон весьма умен, подумал Стив. Знает, где уязвимое место противника и как обратить его промашки себе на пользу.