Третий фронт

— Это-то как раз не проблема, мне ее генерал Василевский подсказал. В каждой танковой или мотострелковой части не ниже дивизии есть усиленная вертолётная эскадрилья. Две трети из них транспортники да плюс звено боевых, а вот шесть единиц это специальные вертолеты для перевозки топлива чтобы обеспечивать части которые или в окружении или наоборот прорвали оборону и действуют в тылах противника. Генерал уже отдал приказ, причем еще ночью и все вертолеты начинают снимать с консервации, причем этим занимаются во все частях. Включая в двух вертолетных полках. Проблема во всем этом только одна…

— Нет авиационного керосина? — догадался Гоголев. Его лицо заметно повеселело и не выглядело таким мрачным.

— В точку. Дроздов уже отправил на наш аэродром подскока сообщение. Скоро должны подвести все авиационное топливо, что там сохранилось. Если оно подойдет, то заправляем вертолёты и отправляем их на нашу базу, вот они то и будут обеспечивать топливом части и вывозить детей. Как тебе такая идея?

— Идея шикарная, но нужно срочно послать сообщение нашим снабженцам у портала, чтобы было обеспечено достаточное количество керосина, что с тем лимитом будет ой как не просто. Все ведь идет в летные школы да на фронт. На тылы крохи остаётся.

— Тут у нас свой фронт. Так что выбьем будь уверен.

— Да знаю, — махнул Серега рукой. — Ладно, решим, дальше уже не твоя забота, хотя за идею спасибо. Кстати, ты не знаешь почему военные так хорошо подготовились к этой ядерной войне?

— Узнавал. Они то ли предчувствовали. То ли еще что, но у каждой части были подземные убежища, причем не только для людей, но и частично для техники, естественно не для всей. У них для вертолётов представляешь даже лифт есть чтобы поднимать из убежища наверх. Тут к безопасности и к военным более серьезно относились чем в моем мире, деньги на все это страшные тратились, как видишь, пригодилось.

— А из-за чего война началась?

— Да они и сами точно не знают. Пришел приказ из военного министерства с красным кодом. По ней дивизия ушла под землю, прихватив жителей трех деревень и шести хуторов, места тут не очень заселенные, вот через три дня земля и затряслась. Потом полгода ожидали пока спадет радиация и начали высылать разведывательные группы. Как ты понимаешь, страна оказалась уничтожена и вокруг царила анархия. Потом за последующие годы вернули связь с другими убежищами и начали выживать. Вот так все и получилось. Кстати, они тут в подземной оранжерее даже картошку умудрились выращивать. Не для еды, для семян. Вдруг где найдут чистые земли.

— А воевали с кем?

— А, так с Китаем. Тем земель не хватало, решили очистить, так понемногу и началось.

— Разве не с Америкой?

— Не, той вроде как еще больше досталось. Инициатива-то наверняка от них шла.

— Понятно.

— Что там с Алей-то? — спросил я, однако подошедший полковник Дроздов перебил меня:

— Товарищи, извините, что отвлекаю, но самолеты готовы, дети с матерями к транспортировке подготовлены.

— Какое количество? — спросил Гоголев.

— Восемь взрослых, и двадцать шесть детей. Все отобраны медкомиссией из разных бункеров как самые слабые.

— М-да, я сообщу, нашим людям их сразу встретят, — задумчиво кивнул Гоголев.

— Простите, я забыл спросить, а какое время года сейчас в вашем мире.

— Скоро он станет и вашим, — добродушно усмехнулся Серега. — А время, как и здесь, начало ноября.

— Конец осени значит, не самое удачное время для транспортировки детей с сильно ослабленным здоровьем и иммунитетом… О, кстати. Вот подходит подполковник Вершинин, командир медсанбата дивизии, — к нам действительно направился пожилой офицер с сединой на висках. — Насчет перевозок людей лучше поговорить с ним.

Зашедший в штаб офицер, покрутив головой, направился сперва к генералу, где принял штрафную, а уж потом к нам.

— Самолеты готовы, осталось только погрузить людей, они пока под защитой, и можно отправлять. Поспешить бы, кажется, снежная буря надвигается.

— Товарищи! — привлек к себе внимание Гоголев. — Так как один из присутствующих сейчас должен удалиться, давайте его проводим.

Как только остатки водки были разлиты по стаканам, мне сунули с половиной дозой, зная, что я не пью, и произнесли тосты. В основном за благополучный перелет, и чтобы все сложилось. После чего я вместе со своими телохранителями следом за сопровождающим в течение двадцати минут по коридорам, лестницам и один раз проехав на лифте, оказались в переходном тамбуре, после чего облачившись в защиту, мы направились к самолетам, где как раз заканчивали грузить пассажиров из детей и их матерей. Дети в основном были маленькие, даже пара грудничков была.

К моему удивлению перелет закончился вполне благополучно, не смотря на то, что нам пришлось облетать грозовой фронт. После посадки под усиливающимся ветром самолёты начали крепить с помощью ремней к вбитым в землю крюкам чтобы не снесло, а нас погрузив в автобус, как раз все влезли, направили под охраной двух бэтээров к порталу, где мы благополучно и перешли в мир СССР, попав под холодный проливной дождь.

Когда женщины увидели эту осеннюю желтую красоту вокруг, многие заплакали, некоторые стянули противогазы и начали ловить ртом падающие с неба капли, смеясь от радости. Эту вакханалию быстро прекратили местные врачи. Женщин и детей отвели в баню проводить санобработку, а меня, старший охраны портала майор Медведев, лично встретил, прояснив ситуацию с переселенцами, потом угостил чаем и, усадил в собственный автомобиль, который довёз нас до железной дороги. Портал находился недалеко от нее. Но станции рядом не было. Ближайшая была в тридцати километрах, вот до нее и пришлось пилить по разбитой дороге, разбрызгивая жидкую грязь. Дальше было просто, дождались попутного состава и через шесть часов были в Москве.

Про остальное в принципе можно не рассказывать. Ну если только кратко. Целые сутки отвели на рапорт по "Мертвому миру" я даже один раз в Кремле случайно встретился с одним из полковников, что послал генерал Василевский на роль своего представителя. Потом после того как Лаврентий Павлович подробно расспросил меня при личной встрече о нашем сотрудничестве с армейцами "Мертвого мира" я наконец попал в объятия Али. Мне с разрешения товарища Сталина дали месячный отпуск, все равно после госпиталя он мне был положен. К тому же как пояснил Берия портал в мир Царя до конца весны следующего года решили пока не открывать, как оказалось смысла не было, и мы не готовы, и время еще не подошло.

* * *

— Не спи, у тебя поплавок повело, — отвлек меня от раздумий голос отца.

Дернув удилищем, я подсек крупного карпа и стал подтягивать его к берегу, пока рыбина не обессилила и не сдалась. Бросив килограммового карпа к трем его собратьям в рыбацкий судок, стоявший на мелководье, я заменил червяка и снова забросил снасть в воду.

— Что-то ты все думами своими где-то далеко, — проговорил отец, с хеканьем вытаскивая очередного карпа. — Что случилось?

— Да все нормально, так, по работе.

— Для этого я тебя на природу и вытащил, чуешь, как пахнет? Свежесть, почки вот набухли, листва появилась. Красота. Весна.

— Это да, — я сам с удовольствием оглядел природу, которая, наконец, скинула зимние оковы и распускалась, даря зеленую красоту деревьев и свежий воздух с ароматами лесных трав. Лесное озеро, где мы рыбачили, имело небольшую протоку, вот именно в ней в рыбачьих сапогах мы и удили карпов.

Убрав очередную пойманную рыбину в садок, я снова закинул снасть и стал вспоминать, как прошли последние пять месяцев. После отпуска, уже в декабре, когда я вернулся в отдел, Гоголев недолго думал, куда меня приткнуть. Он направил меня в распоряжение полковника Астахова участвовать в переселении новых граждан Союза. Ничего, за эти пять месяцев, мы полностью выполнили план, и эвакуировали нужных специалистов, после чего закрыли этот портал, так как слух прошел и все рванули к нему, включая многочисленные банды. Как не грустно это было говорить, всех полезных людей что смогли, мы забрали, остались лишь те, кто нам не нужен.