Третий Георг

Шарлотта ответила, что имя этого человека, по-видимому, у всех на устах, поэтому она сочла уместным тоже заговорить о нем.

– Только не здесь. Я приезжаю, чтобы оторваться от всего этого. Стоило ли приезжать, зная, что Уилкис поджидает меня и тут, а?

Чтобы успокоить его, Шарлотта предложила ему пойти к детям и посмотреть, как они обедают. Сейчас они как раз сидят за столом и, несомненно, будут рады видеть своего отца.

Это предложение подняло настроение короля, и они вместе с королевой покинули главный дворец в Кью и прошли к небольшому зданию, в котором жили дети.

Шарлотта была права, дети только рассаживались за обеденным столом.

Шарлотта вспомнила, что сегодня рыбный день и проверила, нет ли на столе такого блюда, которое король запрещал своей семье есть в этот день.

Дети радостными криками приветствовали своих родителей, особенно старался маленький Эдвард, которому вторила малышка Шарлотта, только недавно стала обедать вместе с остальными детьми за столом. Естественно, здесь не было самой маленькой Августы Софии.

Принц Уэльский заявил, что он, впрочем, не забывал повторять за столом в рыбный день, что любит мясо, и когда станет королем, то будет есть его каждый день.

– Тогда из тебя получится толстый король.

– Толще, чем ты? – спросил маленький Георг.

– Гораздо толще. А такой толстяк сможет передвигаться только в карете. Думаю, тебе такое не понравится. А? Что?

– А вот и понравится, – ответил принц Уэльский.

– А я тебе говорю, что тебе это не понравится.

– Понравится, – упрямо твердил принц Уэльский. – Я ненавижу рыбу. Я хочу мяса.

Королева посмотрела на леди Шарлотту Финч, которая заметила, что принц Уэльский должно быть забыл, что он находится в присутствии короля и королевы.

– Разве я мог забыть, когда они здесь, передо мной.

– Но принц Уэльский, по-видимому, совсем не помнит о хороших манерах. Что? – сказал король, глядя столь сердито на леди Шарлотту, что она покраснела.

– Я помню о них, – ответил принц, – просто я не всегда ими пользуюсь.

Королева пыталась сдержать улыбку, но мальчик по выражению ее лица понял, что он забавен и высокомерным тоном продолжал:

– Если я не хочу ими пользоваться, то и не буду.

– Возможно, – сказал король, все еще пристально глядя на леди Шарлотту, – следует попросить принца Уэльского оставить комнату и поискать свои манеры, которые он где-то потерял. А? Что?

Маленький Эдвард начал заглядывать под стол, словно решил, что манеры – это нечто такое, что действительно можно носить с собой или положить в карман. Фредерик, во всем подражавший своему брату, заявил:

– Я тоже не буду есть рыбу.

– Тогда, – произнес король, – ты и твой брат можете покинуть стол и выйти из комнаты. Вы меня поняли? А?

– Вполне, – надменно ответил принц Уэльский. – Пошли, Фред.

Оба мальчика с чувством собственного достоинства направились к двери, когда они очутились за дверью, принц упрямо сказал:

– Все равно я никогда не буду любить рыбу.

– Щенки, – вырвалось у короля, когда дети вышли из комнаты, а Уильям тут же принялся рассказывать родителям о своем новом щенке.

Королева живо отвечала ему, пытаясь сделать вид, что двух ее старших сыновей отправили из комнаты вовсе не за плохой поступок.

– Я поговорю с ними позже, – успокаивающим тоном сказала она. – Маленький Георг такой проказник, а Фред во всем подражает ему.

Король хмыкнул; у него все время появлялись новые идеи на счет того, как поддерживать более строгую дисциплину в детской.

Король и королева посидели с младшими детьми, пока те обедали, затем, когда детей увели в детскую, король взволнованно заговорил о маленьком Георге.

– Но я знаю, что на занятиях он все схватывает на лету и во многом проявляет незаурядные способности, – заступалась за своего любимца Шарлотта.

– Прежде всего он должен научиться скромности, – ответил король. – Именно этому следует научить его. Ты согласна, а? Ты же признаешь, что он ведет себя несколько вызывающе. Надеюсь, ты не одобряешь этого, а? Что?

– Он – очень живой ребенок, а это не так уж плохо. Я думаю, что мы можем им гордиться.

Король кивнул и сказал, что он продумает новые правила для детей и предусмотрит в них, чтобы принца Уэльского обучили скромности. Затем он поинтересовался, как у детей обстоят беда с музыкой. Ему самому музыка нравилась гораздо больше всех других развлечений. Король считал одним из лучших композиторов Генделя и хотел, чтобы мальчики, а позже и девочки, познакомились с его произведениями. Не важно, унаследовали ли они его любовь к музыке, их следует заставить полюбить ее… также как они должны научиться любить постное мясо и рыбу.

Дверь тихонько отворилась; королева резко обернулась, а король даже не заметил. Шарлотта увидела раскрасневшееся лицо Фредерика, его светящиеся озорством голубые глаза, а за ним более высокую фигуру принца Уэльского. Вдруг Фредерик выкрикнул:

– Да здравствует Уилкис и номер сорок пятый! Король вскочил как ужаленный. Дверь захлопнулась, послышался топот убегающих ног; Георг бросился к двери и увидел своего старшего сына, стремглав несущегося вверх по лестнице.

Подошла Шарлотта и встала рядом с ним. И тут Георг улыбнулся, Шарлотта тоже ответила ему улыбкой. И они оба громко расхохотались.

– Ну, вот видишь, – сдержанно сказала Шарлотта, – Ваше Величество не может скрыться от Уилкиса даже в Кью.

Дети должны знать о своих общественных обязанностях, решил король, и никто не мог отрицать, что он очень преданный отец. Чтобы пробудить в мальчиках интерес к каким-либо делам и расширить их кругозор, король распорядился организовать в Кью подобие фермы, где дети могли бы содержать своих собственных животных и «почувствовать ответственность за них». Король полагал, что все, чем он восторгается, должно нравиться и его детям. Но случилось так, что от этой образцовой фермы он получал большее удовольствие, чем его сыновья. Бывая в Кью, он находил время, чтобы посмотреть, как доят коров и увлекся маслоделанием.

– Пойдем, Георг, пойдем, Фред, – уговаривал он сыновей. – В данный момент вы не принцы. Вы – фермеры. Понятно, а? Что-что? Тебе больше нравится быть принцем, Георг? Не сомневаюсь. Но ты должен научиться ценить радость труда на земле, мой мальчик.

Вообще-то мальчикам нравилось играть с отцом. Они любили животных, но ни один из них не проявлял такого умения общаться с ними, какое было у короля.

Король решил, что каждый четверг Кью должен быть открыт для желающих, чтобы люди могли бродить по парку и ферме, смотреть, как играют дети. Они могли также наблюдать за игрой в крикет и лапту, в которых выделялись старшие принцы. А принцу Уэльскому всегда нравилось внимание публики.