Третий Проект. Том I "Погружение"
Шрифт:
«Управлять новой имперской провинцией Россией будет один из братьев императора. На захваченных территориях власть должна принадлежать имперским комиссарам, главной задачей которых будет обеспечение немецких войск всем необходимым за счет населения. Для этого к каждому укреплению необходимо приписывать крестьян и торговых людей – не двадцать или десять миль вокруг – с тем, чтобы они выплачивали жалование воинским людям и доставляли бы все необходимое…
У русских надо будет отобрать, прежде всего, их лучших лошадей, а затем все наличные струги и ладьи…»
Русских этот немецкий прожектер предлагал массой делать пленными, сгоняя их в замки и города. Оттуда их можно выводить на работы, «…но не иначе, как в железных кандалах, залитых у ног свинцом, за то, что они наших пленных продают туркам. По всей стране должны строиться каменные немецкие церкви, а московитам разрешить строить деревянные. Они скоро сгниют и в России останутся
Когда русская земля вместе с окрестными странами, у которых нет государей и которые лежат пустыми, будет взята, тогда границы империи сойдутся с границами персидского шаха…»
Вам это что–то напоминает, читатель? Нам тоже напоминает. Вот только написаны эти строки более четырех веков назад, задолго до того, как родились и Гитлер, и автор плана «Ост» Альфред Розенберг, и Геббельс, и Рональд Рейган, и вообще американцы с их воплями о «советской угрозе». Века пролетят – а пилот пикировщика Ганс Рудель будет писать о том, как он отчаянно сражался с «монгольскими ордами», накатывавшими на Европу в 1944-1945 годах. Порожденный тогда, информационно-пропагандистский образ русских как врагов человечества примется жить и крепнуть.
Столкнувшись с объединенными силами Европы, изнуренная неурожаями, застуженная морозами, обескровленная внутренними усобицами, Московия потерпела сокрушительное поражение. Ливонская война закончилась отпадением от Московии исконно русских земель. Был отдан Смоленск, территориальные уступки пришлось сделать на севере. Русские ушли с Балтики.
В принципе, мы в этой войне с самого начала обрекались на поражение. В одной Речи Посполитой населения было в полтора раза больше, чем в тогдашней России. Прибавьте сюда Швецию – и вот мы в полном меньшинстве. Да еще добавьте постоянные набеги из Крыма, когда в поход против нас выступало по 100-120 тысяч прекрасно вооруженных конников. Города шведов, литовцев и поляков в шестнадцатом веке – это камень, это богатства, это армии ремесленников и торговцев. У них всего имелось больше: золота и денег, живой силы, плодородных земель, пороха, металла для пушек и ружей, технических специалистов. Они могли перебрасывать грузы и подкрепления морем – а у нас не было флота, чтобы перерезать коммуникации или создать угрозу Швеции. Да что там флота – мы еще и большие корабли строить тогда не умели. У нас еще не было заводов на Урале, способных снабдить страну железом, чугуном, медью и бронзой. Вопреки историческим мифам, русские не имели возможности вывести в поле громадные рати. Ведь вооруженные силы Московии представляли из себя ополчение, которое могло воевать только несколько месяцев в году – в остальное же время им приходилось пахать, сеять, ремесленничать или торговать. Любая затяжка военных действий означала голод и разорение для десятков тысяч стрельцов, всадников дворянской конницы, пушкарей и «посошных ратников». Русские не могли содержать наемные войска, которые занимались только войной – нам не хватало денег, и взять их было неоткуда: ведь пути для торговли сырьем с Европой оказались перекрытыми. Наши же враги бросали в бой именно наемные, хорошо обученные отряды. Они и военным делом владели куда лучше нас, ибо могли проводить учения в мирное время, покуда русские воины трудились в городах и селах, обеспечивая самих себя. Наши рати тогда еще годились для обороны страны, но вот для затяжной войны за пределами России совсем не подходили.
Богатый и развитый Запад, подпитанный потоком золота из Америки, нанес нам тяжелое поражение. Но тяжелый и унизительный мир не остановил падения нашей страны в пропасть. Пройдет еще два десятилетия – и польские войска войдут в Кремль, а на царском троне будут сменять друг друга самозванцы – люди без рода, без племени, посаженные польскими шляхтичами и католическими иезуитами. Страна погрузится в пучину разрухи и запустения. Почти на четверть сократится население. Угаснут знаменитые роды. Оскудеют города. Порушится торговля. Истает, растворится в бескрайних лесных чащобах, утопнет в бесконечных болотах русское государство. На страну надвинется страшная Смута 1603-1621 годов, гибрид Гражданской войны, иностранной интервенции и атомной бомбежки…
Московия исчезнет. Но вместе с ней канет в лету Ливонский орден. Надорвется, сломается судьба Речи Посполитой. Она еще будет праздновать взятие Кремля, ее солдаты по-хозяйски расположатся в Москве. Польская авантюристка Мария Мнишек и ее отец еще будут менять русских лжецарей. Но эти успехи станут пирровой победой Великого Восточноевропейского государства – Речи Посполитой. С отступления из Кремля, с бегства из Москвы – не сколько перед ополчением, сколько перед непостижимой и пугающей русской бездной – начнется марш Речи Посполитой к смерти. Последующие 150 лет станут для поляков десятилетиями национального кошмара, закончившегося уничтожением польской государственности, распадом великого государства. Та же судьба постигнет и гордую Венгрию. Ее поглотит империя
Габсбургов. Швеция будет еще сто лет решать судьбы Европы, пока не найдет своего конца как великая военная европейская держава у Богом забытой Полтавы в 1709-м.Погибая, Московия утащит в небытие всех участников Ливонской трагедии. Война с русским государством обернулась в перспективе гибелью для всех участников этого кровопролития. С мистической закономерностью, с неумолимостью рока эта закономерность действовала века спустя после Ливонской войны. Страшные поражения постигнут и немцев. Пока этой закономерности избегла только Америки. Но – слишком мало еще времени прошло после падения Советского Союза. Рок же, как известно, нетороплив…
Московия умерла – народилась Россия
Но все это будет после. А в конце шестнадцатого века Московия познала национальный позор и крах проекта «Третий Рим». В итоге Московия умрет. Но зато народится собственно Россия!
Да, будет Смута. С множеством ложных царей-самозванцев, с правлением олигархов-бояр, с приглашением на нашу землю шведских интервентов. Будет ожесточенная крестьянская война, массовый разбой, дикие рейды по Руси жестоких казацких шаек, грабящих православных братьев наравне с поляками и татарами. От страны отложится Новгородская земля, став марионеточным «государством» под контролем Швеции. Но на пути полного развала встанет народ!
Страна после Смуты собралась снизу. Так же, как и во времена Сергия Радонежского, страна заново сложилась как бы сама собой, из отдельных городов, посадов, монастырей и сел.
Кто скрепил это возрождение России? Русский дух, настоянный на вере. В Смуту Россию подняли письма, направляемые во все концы Русской земли архимандритом Троице-Сергиева монастыря, Дионисием. Именно он достучался и докричался до русских людей. Своим словом, наполненным верой, он напитал энергией измученный, обессилевший, изворовавшийся народ. И народ спас страну! Обычные люди – дворяне, ремесленники, торговцы, ратники, монахи – собрали заново державу, казалось бы – навсегда рассыпавшуюся. Именно народ предотвратил тогда уничтожение России. Достаточно посмотреть на самые громкие имена той поры, чтобы подтвердить эту очевидную истину. Кем были лидеры движения за спасение? Мясной торговец Минин. Не самый крупный воинский начальник – стольник Пожарский. Архимандрит Троицкого монастыря Дионисий. Все они – обычные, далекие от власти люди. Но в критический момент именно они, а не знаменитые роды, не приближенные царя, не известные государственные деятели, сумели встать на пути хаоса и мрака, смогли остановить Смуту.
Не в первый и не в последний в русской истории раз, вера, труд и воля, подняли страну из мерзости, запустения и позора, явили чудо преображения.
В 1611-1612 году народ спасал и воссоздавал именно государство. Минин, Пожарский и Дионисий, возглавив городских и посадских людей, боролись не только с поляками, но и с казацкой вольницей, с бессмысленной и жестокой стихией бунта, стремящегося уничтожить любые организационные структуры на русском пространстве. Тогда движение за русское возрождение, победило не только иноземных захватчиков, но и внутренних бунтовщиков, деструкторов. Тогда удалось одержать победу над силами внешнего и внутреннего врага, олицетворявшего надвигавшийся на наши земли бессмысленный, темный и злой Хаос.
Народ спас свою отчизну. Установил строй хозяйственной жизни. Заново отстроил города и посады. Навел порядок на дорогах. И самое удивительное – установил государство!
Проклятая династия
В 1612 году состоялся Земский Собор, где не только уцелевшие представители знатных родов, но делегаты городов – торговцы, посадские люди – в первый и последний раз выбрали царя. Ни до, ни после русская история такого не знала.
Увы, этот исторический выбор, как впоследствии оказалось, стал гибельным для судеб России. Царем выдвинули Михаила Захарьева–Юрьева, который при избрании на престол взял фамилию Романов. То есть – Римский. К власти пришла проклятая династия Романовых, родившаяся в мерзости предательства. Молодой царь вместе со своей матерью Марфой долго был добровольным пленником поляков. Да и кандидатом на престол его выдвинула так называемая «польская партия» русских дворян и бояр. Тех, кто в Смуту служил полякам и их марионеткам, партия тех, кто очень боялся справедливого наказания. Вот они-то и протолкнули на трон безопасного для себя царя.
А кто был отцом первого царя из династии Романовых, знаете? Верно, читатель, родителем первого Романова был патриарх Русской Православной церкви. Только вот очень необычный патриарх. Патриаршество-то он получил из рук Лжедмитрия Первого, польской марионетки. Потом сей патриарх духовно окормлял второго Лжедмитрия – Тушинского вора. Потом сидел в Польше, в плену. Там он истово углублял свои богословские знания не где-нибудь, а в иезуитской академии, в городе Мариенбурге. То есть, у заклятых врагов Православия. Вот такой интересный папаня был у первого царя «славной» династии Романовых.