Третий рейх

Вывешивание лозунгов, украшений и сооружение трибуны осуществлялось под наблюдением сотрудников регионального руководства НСДАП. Установка громкоговорителей была разрешена лишь специальной команде штурмовиков. Специальные места были отведены для фоторепортеров и кинооператоров, за которыми велось тщательное наблюдение.

Оцепление располагалось таким образом, что каждый второй охранник стоял лицом к публике, а чиновники полиции размещались среди публики и в задних рядах. Если по пути следования нужно было проезжать парк, то в таком случае в нем всегда находились полицейские с собаками.

Чтобы предотвратить бросание цветов, их брали у публики и затем приносили к Гитлеру. Лиц с багажом с улиц немедленно удаляли. Письма передавались только охране, которая ехала на двух машинах вплотную к автомобилю фюрера.

Самолет Гитлера — четырехмоторный «Кондор» фирмы «Фоккс-Вульф» — имел крейсерскую скорость около 340 км/ч, что обеспечивало непрерывность полета в течение четырех часов. Самолет был вооружен двумя автоматическими пушками, установленными в хвостовой части и под фюзеляжем. Для высотных полетов на каждого пассажира в самолете имелся кислородный прибор.

«Кондор» Гитлера был оборудован специальным устройством, позволявшим фюреру в случае опасности путем нажатия кнопки открывать под собою люк, после чего вместе с сиденьем, к которому он был заранее прикреплен ремнями, покинуть самолет. Дальнейшее раскрытие парашюта осуществлялось автоматически. Это устройство и особенно парашют постоянно подвергались специальным проверкам.

За исключением совместных с Муссолини вылетов на фронт, все остальные поездки Гитлера были проведены неожиданно, и поэтому никакие подготовительные охранные мероприятия не проводились, тем более что фюрер приезжал на фронт не больше, чем на несколько часов. По прибытии Гитлера местные органы СД немедленно принимали все необходимые меры по его охране.

Особняком стоят полеты фюрера в Мариуполь и Запорожье. В Мариуполе он ночевал в отведенном для него доме на берегу моря, в Запорожье жил два дня в помещении авиационной казармы. В обоих случаях, при содействии органов тайной полевой полиции, были проведены необходимые охранные мероприятия: усиленная патрульная служба, внутренние и внешние караулы, закрытие всего прилегающего района для посторонних лиц. Более широкие мероприятия по охране не проводились, так как это могло вызвать ненужную огласку. Вследствие этого о пребывании Гитлера в Мариуполе местные жители не узнали, а в Запорожье об этом поставили в известность лишь узкий круг лиц.

Что касается совместных вылетов на фронт (в Брест и Умань) Гитлера и Муссолини, необходимо отметить, что они совершались в разных самолетах (по этому поводу имелось специальное указание фюрера). Самолет с дуче вел шеф-пилот фюрера — Бауэр, а самолет Гитлера — полковник Дольди, летчик «эскадрильи фюрера». В ходе полета самолеты эскортировались истребителями (6 — 10 машин), пилотируемыми немецкими асами. После приземления охрана Гитлера и Муссолини возлагалась на сотрудников РСД и военнослужащих «батальона сопровождения фюрера».

В заключение хотелось бы вновь вернуться к заговорам военных против Гитлера. В 1943-м — первой половине 1944 года ими было подготовлено около десяти покушений на фюрера. Однако лишь однажды — 20 июля 1944 года — предпринятая К. Штауффенбергом попытка завершилась взрывом бомбы. Почему не удались предыдущие? Всему виной тактика Гитлера «путать карты противника», внося изменения в запланированные мероприятия и не допуская стереотипности в действиях. Сохранилась стенографическая запись его высказывания по этому вопросу: «Я отдаю себе отчет в том, почему девяносто процентов исторических покушений оказались успешными. Единственная превентивная мера, к которой следует прибегать, — это не соблюдать в своей жизни регулярности — в прогулках, поездках, путешествиях. Все это лучше делать в разное время и неожиданно…» 

Заговоры высшего германского офицерства

Следует заметить, что всеобщая, всенародная поддержка Гитлера — это миф. Нет, даже в Третьем рейхе существовала оппозиция, которая не прекращала политического сопротивления. Руководители левых не призывали к восстанию, они делали ставку на агитацию, разъяснение и убеждения. «Пропаганда как оружие» — один из лозунгов немецких коммунистов тех лет. В ноябре 1938 года по Германии распространялись листовки с протестами против первого всегерманского еврейского погрома, названного впоследствии «хрустальной ночью». В течение всех двенадцати лет гитлеровского правления полиция искала авторов антигитлеровских надписей и плакатов на стенах домов. На заводах и фабриках не прекращались отдельные стачки и митинги. Гитлеровцы рассматривали любой акт саботажа как протест против режима. Во время войны гестапо зафиксировало более пяти тысяч случаев такого «предательства рабочих» только на заводах Круппа. Но с середины 1930-х годов левые уже не представляли серьезной опасности для Гитлера: многие социалистические и коммунистические лидеры были убиты, оставшиеся в Германии сидели в лагерях и тюрьмах. Сохранившиеся группы сопротивления были разрознены и малочисленны и не представляли собой политической силы.

Однако с середины 1930-х годов опасность для фюрера появилась, прежде всего, со стороны приверженцев «Черного фронта» Отто Штрассера. Эта организация была создана в августе 1931 года и объединяла крайне правых и крайне левых национал-революционеров. Но уже в феврале 1933 года, сразу после прихода фюрера к власти, «Черный фронт» был запрещен, а Отто Штрассер бежал в Прагу. Одной из заметных акций «Черного фронта» стала попытка покушения на Гитлера в 1936 году. Штрассер уговорил Гельмута Гирша, еврейского студента, эмигрировавшего в Прагу из Штутгарта, вернуться на родину и попытаться убить кого-нибудь из нацистских руководителей. Гирш хотел отомстить за набиравшее обороты преследование немецких евреев. Кроме Гитлера, он хотел рассчитаться с оголтелым антисемитом Юлиусом Штрайхером, близким к фюреру человеком, редактором печально знаменитой газеты «Штюрмер». Взрыв должен был состояться в Нюрнберге, во время очередного партийного съезда. Но Гирш даже не успел получить взрывчатку — он был выдан одним из участников заговора и схвачен гестапо. Суд приговорил его к смерти, казнь состоялась 4 июля 1937 года в берлинской тюрьме Плётцензее, где закончилась жизнь многих борцов с гитлеровским режимом.

Политический курс Гитлера также не устраивал многих офицеров, которые понимали, что нацисты взяли курс на разжигание новой мировой войны. Чтобы воспрепятствовать замыслам фюрера был создан «заговор офицеров» — вокруг бывшего обер-бургомистра Лейпцига Гёрделера сложился небольшой кружок генералов и высших офицеров, мечтавших о другой судьбе для своей родины. Заметной фигурой кружка Гёрделера был начальник Генерального штаба Людвиг Бек, который ушел в отставку с поста начальника Генерального штаба в августе 1938-го в чине генерал-полковника. Чтобы не дать втянуть Германию в безнадежную войну, он планировал насильственное отстранение Гитлера от власти и готовил для этого специальную штурмовую группу из преданных ему офицеров. К Беку присоединился командующий войсками Берлинского округа генерал-майор (с 1940 года генерал-фельдмаршал) Эрвин фон Вицлебен, пользовавшийся большим уважением среди военных. В состав штурмовой группы входили офицеры военной разведки (абвера) во главе с начальником штаба управления разведки за рубежом полковником Гансом Остером и майором Фридрихом Вильгельмом Гайнцем.

Бек и Вицлебен не собирались убивать Гитлера, их целью был только арест и отстранение его от власти. Но они не знали, что в штурмовой группе зрел свой внутренний заговор: Остер и Гайнц собирались застрелить фюрера во время захвата. Они были убеждены, что только смерть диктатора может обеспечить успех их дела.

У заговорщиков все было готово, ждали лишь последнего сигнала. Им должен был стать приказ Гитлера начать войну за Судеты. Но приказа не последовало: Англия и Франция уступили требованиям агрессора и подписали 29 сентября в Мюнхене позорный договор с Германией и Италией. Судеты были отданы немцам, Гитлер на время удовлетворил свои аппетиты, война была отложена, покушение на диктатора не состоялось.

Военные успехи 1940–1943 годов ослабили попытки заговорщиков ликвидировать фюрера. И только непримиримые борцы с нацистским режимом не прекращали попыток освободить Германию от диктатора. Такие как Геннинг фон Тресков.

Скептически относясь к идеалам Веймарской республики, Тресков приветствовал в 1933 году переход власти к нацистам, но уже после «путча Рёма» изменил свои взгляды и стал последовательным противником фюрера. После «хрустальной ночи» он почувствовал, что не может больше служить нацистам. В ноябре 1938 года Тресков пришел к Эрвину фон Вицлебену с просьбой об отставке, но генерал уговорил его остаться в армии: для готовящегося государственного переворота были нужны такие люди. Еще до начала войны Тресков понял, что только смерть Гитлера может спасти Германию.