Третий слева

Дымчатый злодей до последнего наблюдал за моим приближением, затем в самый последний момент прыгнул в сторону, немного пробежал по земле и в три прыжка забрался на крышу пристройки. И уже оттуда продолжил наблюдение. Ну и Беззликий ему в друзья. Прислонил меч к стене, наклонился над бочкой, воды почти доверху. Присмотрелся к отражению. Да, та еще морда. Под глазами синяки, нос распух, по всему лицу распёкшаяся кровь, волосы торчат как у ежа. С такой рожей на людях лучше не появляться.

Мылся долго и с предельной аккуратность, шипя каждый раз, когда приходилось касаться многострадального носа. За все время ко мне так никто и не вышел. Подобрал оружие, поплелся искать людей, стараясь вспомнить, через какой вход я сюда притопал ночью. Обнаружил низенькую полуоткрытую дверь, туда и сунулся. Проморгавшись со свету, понял, что нахожусь в узком коридоре, прошел дальше, толкнул плотно сбитую деревянную дверь, очутился в просторном помещении, больше всего подходящем под определение склада. Привычно запахло мукой и сушеным зерном, у дальней стены стоял ларь, сбоку мешки, под потолком висели какие-то тряпки. Похоже, я не туда забрел. Развернулся на выход, и увидел в проходе девчонку лет десяти с кувшином, прижатым к груди.

— Э-э-э, — не зная, с чего начать разговор, простонал я.

Та пискнула испуганным мышонком и шмыгнула в ранее не замеченную мной дверь. Хоть так. Сейчас пожалуется взрослым, и те прибегут разбираться, кто это маленьких девочек в амбаре пугает. Только бы не с мечами наперевес и залитыми кровью глазами.

Не прошло и минуты, как появился пожилой мужик, с взлохмаченной бородой и латаной рубахе. Зло зыркнул на меня, сжимая в руке топор.

— Тихо ты. Отведи к хозяину, — отдал я распоряжение командным голосом.

Тот пожевал губами, топорща бороду, затем махнул рукой и пошел в тот же двор, где я ночевал. Снаружи провожатый убедился, что я следую за ним. Просеменил к стене, сколоченной из грубых досок, и, привалившись плечом, сдвинул часть из них, образовав небольшую щель, куда и шмыгнул. Я вздохнул и последовал за ним, приоткрыв дверь пошире, чтобы иметь место для маневра.

Прошли еще с десяток шагов по подворью, и я стал различать тихие голоса. Завернули за сарай, выходя на знакомую площадку, где ранее мы сражались. О прошедшей битве мало что напоминало: порубленные доски на стене сарая, пара подпалённых жердей, что подпирали мостки возле стены, и влажная земля, хоть ночью и дождя не было. Явно кровь замывали. Все остальное уже почистили и убрали. На крохотной площадке расположилось с десяток бойцов, часть развалилась на лавках; часть стояла, внимательно слушая высокого, хорошо сбитого мужика в возрасте, в дорогой одежде. Ага — вот, наверное, и сам хозяин поместья Купец Лейм. При моем появлении бойцы потянулись к мечам и явно напряглись. Купец развернулся на пятках, лицо под стать телу — жесткое, волевое такой и сам с мечом на врага пойдет, если нужно будет.

— А, наш герой, — проговорил он на удивление мягким голосом и размашистым шагом направился ко мне.

Слева стоящий боец дернулся следом, чуть обогнал, вынимая оружие из ножен. Я замер, дабы случайно не спровоцировать и без того нервную охрану. Вроде и сражались вместе, а доверия ко мне нет. Да и какой идиот будет нападать на хозяина подворья в окружении стольких бойцов. Но явно такое отношение неспроста, не мне судить о местных порядках.

Купец, подойдя вплотную, бегло окинул меня взглядом и протянул руку. Я медленно переложил клинок в левую руку, подал правую. Надо будет срочно озаботиться ножнами. Хотя в легионе все равно такой меч отберут, не по уставу же. Рукопожатие у купца оказалось крепким, даже чересчур. Мне почудилось, надави он еще немного, и кости захрустят.

— Я Грант, а не герой, — прогнусавил я.

— Да-да, — отмахнулся купец и хлопнул меня левой рукой по плечу, — вот благодаря таким ребятам империя и стоит.

Бойцы дружно кивнули, не столько веря в сказанное, сколько из-за уважения к хозяину. Ближайший из них продолжал буравить меня нехорошим взглядом.

— Где мои парни Мел, Тихий и Михлан? — поспешно спросил я.

— Они в порядке. Одному отлежаться надо, а второго сейчас приведут. Про третьего сказать нечего. Может жив, а может уже и отошел, — я насупился, припомнив, что мне сказали про Михлана. — Ты пока постой в стороне, а потом мы решим, что с тобой делать дальше, — купец резко развернулся и ушел к своим бойцам.

Да, а подумать над тем, что делать дальше надо. По-хорошему следует брать Мела, Тихого и бегом в расположение легиона, пока не обвинили в дезертирстве. Но прежде неплохо бы прояснить ситуацию в городе. Я повернулся к хмуро стоящему бойцу.

— А что там в городе, не подскажешь? Победили?

— Да. Наши посмотрели, все там тихо.

— Уже хорошо.

Значит, приходит Тихий, и мы благодарим за постой и сваливаем по-быстрому. Отличный и главное просто реализуемый план. Купец навряд ли захочет держать при себе легионеров, когда в городе военное положение. Помимо воли прислушался к разговору хозяина подворья и воинов.

— Как я и говорил, все эти Проклятые и Одарённые — только гонор и спесь. Они лишь и могут, что крестьян гонять, да ремесленников пугать. А это Мертвый легион — тьфу и растереть. Мы их выбили и никакие там Одарённые не нужны были, главное иметь твердую волю и холодный разум. Все в наших руках, — хм, какие-то опасные речи он говорит. — Если собраться, да не бояться, мы этих Проклятых размажем. Да, крови прольем достаточно, но забьем их в норы, чтобы и носа не казали…

— Все, не могу больше, — застонал молоденький боец, у которого едва бороденка проклюнулась.

Парень поднялся с лавки, толкнул плечом близь стоящего бойца, скидывая шлем.

— Малик, ты чего? — немного удивленно поинтересовался купец.

Парень прошел пару шагов, стянул кольчугу, бросил под ноги; потянулся, раскинув руки в стороны, и поднял подбородок к весеннему солнцу.

— Хорошо.

— Ты что творишь, малявка, — зло рявкнул воин с сединой в бороде.

— Заткнись, — умиротворенно проговорил паренек и стянул поддоспешник с рубахой.

Все умолкли в изумлении, такого обращения со старшими товарищами мог позволить себе разве что умалишённый. Ведь и девки малорослой понятно — за такое огребешь по шее вернее, чем храмовник Проклятого определит из толпы. И дальнейшая твоя судьба в отряде будет малоприятной. В легионе все строится на уставе, а в таких отрядах многое зависит от уважения.

Седобородый дернулся наказать зарвавшегося наглеца, занес руку и почти ударил. Но, к моему удивлению, парень, не поворачиваясь увернулся, отмахнулся левой рукой, едва коснувшись шеи опытного бойца. Воин выпучил глаза, схватился за горло и хрипя осел на землю.

Пару секунд тишины и все отпрянули в разные стороны, обнажая мечи, часть воинов прикрыла купца щитами. Но парня это нисколько не беспокоило. Он плюхнулся на землю и стал стаскивать сапоги, высунув кончик языка. Под телом упавшего разлилась небольшая лужица крови, воин дёрнулся в последней судороге и затих.

— Грязный ублюдок, — прорычал кто-то из воинов.

— Заткнись, Пуза, а иначе выпотрошу, — издевательски заявил парень, отбрасывая второй сапог. — Как вы меня бесите, ничтожества. Всех вас надо загнать в стойла, чтобы вы там жрали, спали и трахались. А когда мы позволим, снабжали нас едой.

В голосе парня сквозила ненависть и презрение, его буквально потряхивало от отвращения к нам. Он выпрямился в полный рост: худой, нескладный, как большинство юношей; сплел пальцы, резко вывернул ладони вперед и хрустнул суставами.

Я выпал из оцепенения, оглянулся: купец что-то тихо втолковывал близь стоящим бойцам, другие же обступали спятившего мальца. Один я, как дурак, стоял в растерянности. Ну, хоть клинок додумался перед собой выставить. Облизал губы, не зная, как быть дальше. Вот что за удача такая у меня, не дня без того, чтобы не вляпаться в Проклятого? Все-таки Кол заблуждался — неудачливый я.

— А ты хорошо замаскировался, — внезапно полным спокойствия голосом заговорил купец. — Я в жизни не подумал, что подосланный Проклятый — это ты. Скорей, Карл или Манул, но только не ты. Хорошо вжился в роль, хвалю.