Третий. Том 4

— Вот падаль, а я ради них жизнью рисковал! Пускай мне мою аптечку вернут! Я им тогда быстро всё объясню!

— Сам с ними разбираться будешь после. Ситуация сейчас следующая: записи и свидетели показывают, что именно ты открыл стрельбу около планетарного лифта, а значит, напал первым ты.

— Я должен был дожидаться, когда они поднимутся и перебьют нас?

— Это сложный вопрос. Они тоже не имели права открывать огонь на объекте имперского значения и также виноваты, к тому же, ответят за это. Однако первым открыл огонь именно ты, и ты не имел права это делать, не говоря уже о ношении оружия, включая запрещенное. Я сейчас про плазменные гранаты, если ты не понял. Откуда, кстати, они у тебя?

— Трофей. Забрал у убитых падальщиков.

— Теперь о плохом: корпорация выдвинула против тебя обвинение в нападении на их сотрудников и повреждении их собственности, и не только это.

— А что ещё?

— Ещё обвинение в нападении на их караван.

— А это полный бред, не нападали мы ни на какой караван.

— Где ты находился во время нападения в этот день вечером?

— В интернате находился весь день. Там камер полно, так что доказать это будет несложно. Нас в тот день никуда не выпускали из-за пропажи воспитанников.

— Вот с этим тогда тоже проблема — искин уничтожен и все записи вместе с ним.

— Это они специально сделали, должны у них быть все записи.

— Доказательства у тебя какие-то есть?

— Нет.

— Тогда всё плохо для тебя.

— И что мне делать?

— Наворотил ты дел, а сейчас думай, как будешь доказывать свою невиновность.

После чего он вышел из камеры, оставив меня в большой задумчивости. Всегда знал, что Тея с Ардаром меня, мягко говоря, недолюбливали, но чтобы вот так подставить. Видимо, им много кредов пообещали корпораты или это не креды? Скорее, пообещали им вернуть то, что у них хранилось на складах, а там имелось точно что-то незаконное. Не просто так Ардар оборонял подход к складам.

Как же так можно глупо вляпаться? Корпораты сыграли на опережение и быстро договорились с Теей, обставив всё так, что не произошло никакого нападения на интернат, подставив меня. Осталось только понять, что хотят корпораты: вернуть свой груз или жаждут моей крови. Интересно, что за груз у них был? Оттуда везут в город обычно таршал или какие-то механизмы для серьёзного ремонта в столице. Что же они везли? Не таршал точно, его продать не составляет никакого труда. Любая корпорация в столице таршал купит и не станет выяснять откуда он. Нет никакого смысла его хранить месяц на складе. Тогда что? Ведь корпораты были уверены, что это хранилось на складах интерната. Что это? А это могло быть что угодно. Что-то небольшое и дорогое. Впрочем, мне это ничего не даёт.

Как я смогу доказать что-то? На интернатовских надежды никакой. Никто не захочет получить проблемы с Теей и Ардаром. Двое воспитателей, что были с нами? Тоже не вариант, думаю, будут молчать — я им никто, а зарплату они получают от Ардара. Трини? Так она всё время делала вид, что меня не знает. Она тоже не станет ничего говорить из-за опасности лишиться работы. Получалось, что рассчитывать на чью-то помощь не приходится. Не думал, что может так получиться. Единственный вариант — это Ори. Вот только жив ли он? Мрачные у меня перспективы.

* * *

Начальник СБ появился на следующий день.

— Что надумал?

— Ничего, у меня нет вариантов. Никто ничего не расскажет и не пойдёт против Ардара. Он, кстати, жив?

— Жив-здоров, хотел с тобой поговорить.

— Я не знаю, что ему от меня могло понадобиться.

— Не хочешь с ним поговорить?

— Почему бы и не поговорить.

— Тогда завтра пообщаешься. Но вначале давай обсудим моё предложение.

— Ваше предложение?

— Мы поможем тебе. Тебе всего лишь нужно это подписать, — он дал мне в руки планшет.

— Это что?

— Предложение о сотрудничестве. Мы давно наблюдали за тобой. Теперь поможем тебе, взамен будешь работать на нас. Пока станешь просто информировать нас о происходящем в интернате, а в восемнадцать подпишешь постоянный контракт с нами.

— Я не стану это подписывать.

— Почему?

— Не хочу.

— Это неразумно. Твой приятель, к примеру, уже подписал такое же.

— Сильно в этом сомневаюсь, он точно не собирался на флот.

— Можешь сам убедиться, — он показал такой же договор с данными Ори и заверенный отпечатком пальца. Однако действительно ли это отпечаток Ори или чей-то еще — непонятно.

— Ори тоже здесь?

— Нет.

— Тогда он не мог это подписать.

— Он подписал это не здесь, а в туалете Чёрной жемчужины. Он несколько дней назад прислал отчёт о ваших приключения в саванне. Здесь много подробностей, о которых знали только вы.

Быстро пробежался глазами по отчёту и понял, что сб-шник не врёт. Многие подробности знал только Ори и я.

— Подписывай, и я выведу тебя на суд как нашего агента, а это множество поблажек и льгот.

— А где он сам?

— Не на станции. Я должен буду его арестовать, если он появится здесь.

— Жив — уже хорошо.

— Зря отказываешься и очень много потеряешь. Посмотри на приятеля — он уже сотрудничает с нами и только в выигрыше от этого.

— Это его дело, но я ничего подписывать не стану и стучать не стану.

— Это неразумно, ты автоматически становишься главным обвиняемым.

— Я им стал, когда меня предали Тея с Ардаром, а ваш договор только добавляет мне обязательств, ничего не давая взамен. Поэтому — нет.

— Зря ты так, мы не первый раз помогаем тебе.

— Когда нам по-настоящему требовалась ваша помощь, вы ничего не предприняли, а лейтенант лично послал подальше спасателя. Я сам видел и слышал их переговоры. Так что на вашу помощь рассчитывать глупо и договор я не подпишу.

— Лейтенант погорячился и уже наказан за это, но позже он связался с имперской корпорацией и попросил их присмотреть за вами. Они ведь вам помогли?

— Интересно, чем? Впрочем, с ними я готов разговаривать, а с вами — нет.

— Это тоже можно устроить.

Честно говоря, мне сразу не нравилось, что по договору у меня появлялось большое количество обязательств, а у них ничего в ответ. Всё было на их усмотрение.

Явно недовольный начальник СБ покинул камеру. Он рассчитывал, что я соглашусь, как и Ори, но я не собирался брать на себя больше никаких обязательств. В последнее время я сделал слишком много ошибок и мне это совсем не нравилось, поэтому решил, что не стану их ещё увеличивать.

* * *

На следующий день на меня надели наручники и вывели из камеры. В помещении, куда меня привели, находились трое. Один из них Ардар, вторая адвокат флота, которая меня защищала раньше; а третий разумный был мне незнаком. Третий незнакомец оказался полным и, казалось, что он занимал большую часть помещения, где они разместились. Эта часть помещения была отделена от меня стеклянной перегородкой.