Третья девушка

— Для Нормы?

— Для Нормы. Или же Норма была опасна для кого-то еще. С самого начала существовали две возможности. Попытка отравить миссис Рестарте выглядела очень уж не убедительной. Затем непонятная история с револьверным выстрелом здесь, в Бородин-Меншенс, и еще с ножами и кровавыми пятнами. Каждый раз, когда случались подобные вещи, Норма о них ничего не знала, не могла вспомнить. Скажем, она находит у себя в комнате мышьяк, но совершенно не помнит, как его туда положила. Утверждает, что у нее случаются провалы в памяти, и она не может вспомнить, где была и чем занималась в определенные промежутки времени. Возникает вопрос: насколько она правдива в этих своих откровениях. И, соответственно, кто же она в действительности — жертва какого-то чудовищного и, возможно, безумного плана или же — его вдохновитель и исполнитель? И еще: не пытается ли она представить себя человеком с неуравновешенной психикой — чтобы в дальнейшем избежать ответственности за убийство?

— Сегодня она была какой-то не такой, — задумчиво сказала миссис Оливер. — Вы заметили? Совсем другой. Не.., не как в тумане.

— Не Офелия, — Пуаро кивнул, — а Ифигения [80] .

Снаружи донесся какой-то шум и отвлек их внимание.

— Вы считаете… — начала было миссис Оливер и умолкла. Пуаро подошел к окну и выглянул во двор. Там остановилась машина «скорой помощи».

— Они за ним? — дрожащим голосом спросила миссис Оливер. И добавила с внезапно прихлынувшей жалостью:

80

Ифигения — в древнегреческой мифологии дочь царя Агамемнона, предводителя греков в Троянской войне, принесенная в жертву богине Артемиде, чтобы грекам был послан попутный ветер.

— Бедный Павлин.

— Субъект малосимпатичный, — холодно заметил Пуаро.

— Но очень живописный… И такой молодой, — сказала миссис Оливер.

— Для les femmes этого достаточно. — Пуаро чуть-чуть приоткрыл дверь и посмотрел в щелочку. — Вы извините меня, если я вас ненадолго покину? — сказал он.

— А вы куда? — строгим голосом осведомилась миссис Оливер.

— Вы задаете не слишком деликатные вопросы, — заметил с упреком Пуаро.

— Ах, простите! Но только туалет в другой стороне, — пробормотала она шепотом, усмотрев сквозь щелку, куда он направляется.

Потом отошла к окну и принялась наблюдать за тем, что происходит внизу.

— Только что на такси подъехал мистер Рестарик, — сообщила она, когда несколько минут спустя в комнату тихонько вернулся Пуаро. — С ним Клодия. Вам удалось пробраться в комнату Нормы или.., в общем, туда, куда вы на самом деле отправились?

— В комнате Нормы полиция.

— Да, не повезло! А что у вас в этой картонке?

Пуаро ответил вопросом на вопрос:

— А что у вас в этой сумке с персидскими колесницами?

— В моей хозяйственной сумке? Пара земляных груш, а что?

— Тогда сделайте милость, заберите у меня эту картонку. Только умоляю, обращайтесь с ней бережно, не раздавите.

— А что там такое?

— То, что я надеялся найти и нашел. Кажется, там началось какое-то движение, — добавил он, подразумевая новые звуки, наполнившие квартиру.

Миссис Оливер пришло в голову, что Пуаро, будучи иностранцем, нашел очень выразительное определение происходящего, хотя и несколько неожиданное. Что-то громко и сердито говорил Рестарик. По телефону говорила Клодия. Пришел полицейский стенографист и тут же отправился в соседнюю квартиру взять показания у Фрэнсис Кэри и таинственной особы по имени мисс Джейкоб. Деловито входили и выходили члены следственной бригады. Два фотографа уже забрали свои аппараты и отправились восвояси.

Тут в комнату Клодии внезапно вторгся долговязый молодой человек с рыжей шевелюрой и заговорил с Пуаро, не обращая ни малейшего внимания на миссис Оливер.

— Что она сделала? Убила? Кого? Своего друга?

— Да.

— Призналась?

— Более или менее.

— Это не ответ. Она прямо так и сказала?

— Я этого не слышал. Поговорить с ней лично мне пока не удалось.

В комнату заглянул полицейский.

— Доктор Стиллингфлит? — спросил он. — С вами хотел бы потолковать наш судебный медик.

Доктор Стиллингфлит кивнул и вышел из комнаты.

— Так это и есть доктор Стиллингфлит? — сказала миссис Оливер и задумалась. — Внушает доверие, — заключила она. — Хотя его манеры…

Глава 23

Старший инспектор Нил придвинул к себе листок бумаги, сделал на нем какие-то пометки и обвел взглядом остальных. В комнате было пять человек.

— Мисс Джейкоб? — сказал он официальным тоном и посмотрел на полицейского у двери. — Я знаю, что сержант Конолли записал ее показания, но мне хотелось бы самому задать ей несколько вопросов.

Минуты через две полицейский привел мисс Джейкоб. Нил поднялся, чтобы ее поприветствовать.

— Я старший инспектор Нил, — представился он, пожимая ей руку. — Прошу прощения, что снова вас беспокоим. По мне хотелось бы получить более точное представление о том, что именно вы видели и слышали. Так сказать, неофициальная просьба. Боюсь, вам будет тяжело…

— Тяжело? Нисколько, — перебила его мисс Джейкоб, усаживаясь в придвинутое инспектором кресло. — Конечно, это не могло не вызвать шок. Но не скажу, чтобы я так уж переживала, я ж его не знала… Вижу, вы тут уже навели порядок.

Он решил, что она подразумевает исчезновение трупа. Ее критичный, все примечающий взгляд скользнул по присутствовавшим: она с явным удивлением посмотрела на Пуаро (это еще что такое?), с легким любопытством на миссис Оливер, вопрошающе на спину доктора Стйллингфлита, с соседским сочувствием на Клодию (которую она удостоила кивком), и, наконец, глаза ее с искренним сочувствием остановились на Эндрю Рестарике.

— Видимо, вы ее отец, — сказала она ему. — Соболезнования посторонних всегда излишни, и лучше обойтись без них. Мы живем в печальном мире, во всяком случае, так кажется мне. Нынешних девочек слишком уж мучают учебой, если хотите знать мое мнение. — Она обернулась к Нилу:

— Так о чем разговор?

— Мне бы хотелось, мисс Джейкоб, чтобы вы рассказали — и поподробней, — что именно вы видели. И слышали.

— Наверное, кое-что не совпадет с тем, что я говорила прежде, — неожиданно заявила мисс Джейкоб. — Знаете, как это бывает? Пытаешься рассказать все как можно точнее, и слова из тебя так и сыплются. Но не думаю, что от этого выходит точнее. По-моему, даже наоборот, ведь ненароком добавишь и то, что, ты вроде бы непременно должна была видеть. Или слышать. Но сейчас я постараюсь говорить только то, что знаю точнехонько. Перво-наперво я услыхала, как кто-то кричит. Так, что я сея перепугалась. Я решила, что кому-то плохо, и уже шла к двери, когда в нее начали колотить — и тоже с криком. Я открыла и увидела, что это моя соседка — одна из девушек, которые живут в шестьдесят седьмой квартире. Имени ее я не скажу, но в лицо ее знаю.

— Фрэнсис Кэри, — вставила Клодия.

— Она бормотала, что кто-то убит, какой-то ее знакомый, какой-то Дэвид. Фамилию я не разобрала. А сама рыдает и вся дрожит. Ну, усадила я ее на диван, дала рюмку коньяка и пошла своими глазами посмотреть, что там у них стряслось.

Все почувствовали, что мисс Джейкоб попадала и не в такие переплеты, а потому знает, что в таких случаях положено делать.

— Вы знаете, что я там увидела. Нужно ли повторять?

— Ну, хотя бы вкратце.

— Молодой человек из нынешних — разодет в бархат да шелк и лохмы длинные — лежал на полу. Я сразу поняла, что он мертв. Рубашка у него на груди просто заскорузла от крови.