Третья ночь полнолуния

Светлана сидела на своей спортивной сумке посреди колеи почти на том самом месте, откуда я, услышав ее голос, ринулся на поиски. Лунная дорожка пробегала по ее волосам, от чего они казались блестящими, словно отлитыми из драгоценного металла. Девушка низко склонила голову и обхватила ее руками, как будто таким образом пыталась отгородиться от всего вокруг. Ее плечи содрогались от едва слышных рыданий.

Бедняжка!

Мне ли не понять ее состояние?..

Остаться одной темной ночью в чужом незнакомом лесу…

Увидев меня, Светлана вскочила на ноги и с радостным криком бросилась мне на шею.

— Игорь! Игорюнька! Игорешечек…

Давно меня никто так не называл…

Слезы струились из ее глаз и капали мне за воротник. Мягкие волосы приятно щекотали шею. От избытка нахлынувших чувств я едва сам не разрыдался.

Внезапно я ощутил себя очень счастливым. Куда и подевались сводившие с ума чувства одиночества и страха. Наоборот, сейчас я ощутил себя очень сильным и смелым.

Еще бы!

Ведь теперь мне было о ком заботиться, и кого защищать. Я просто не имел права бояться…

Глава восьмая

— Что случилось? Почему ты здесь? — спросил, когда Света выпила воды и успокоилась.

— Не знаю… Мне кажется, я заблудилась. Я долго не могла выйти из леса, хотя никуда с дороги не сворачивала. А, когда лес закончился, оказалась в совершенно незнакомой местности… Здесь нет дедушкиной деревни! Здесь вообще ничего нет! За лесом только степь, какие-то холмы…

— Может, мы поехали не той дорогой? — предположил я.

— Дорога здесь всегда была одна, сбиться с пути невозможно…

— Мистика… А ты уверена, что шла в нужном направлении?

Светлана ничего не ответила. Да и мне вопрос показался глупым. Ошибись девушка, она вышла бы к брусчатке, на которой я едва не угробил автомобиль. Насколько я помню, там никаких холмов не наблюдалось. Везде — ровнехонькая степь.

Оставалось предположить, что холмы померещились Светлане со страху. Вслух я об этом, конечно, не сказал. Зачем зря обижать и так совершенно расстроенную девушку…

— Знаешь, — вдруг сказала она. — Мне, почему-то показалось, что этот лес значительно больше, чем тот, что растет возле деревни. Я в детстве часто в нем гуляла, и даже тогда он казался мне крошечным. А здесь… Я совсем вымоталась, пока выбралась из него…

— Утро вечера мудренее, — молвил я. — Ложись, отдохни. Завтра взойдет солнышко и все сразу встанет на свои места. Ты поймешь, что деревня никуда не делась. Просто в темноте свернула не на ту тропинку и вышла из леса не там, где нужно…

Мы сидели на заднем сидении. Девушка доверчиво положила голову мне на колени. Я гладил ее мягкие, пушистые волосы. В какое-то мгновение моя рука опустилась ниже и застыла на маленьком податливом бугорке. Осторожно и нежно я стал его массировать. Девушка не возражала против такой ласки и, полностью осмелев, я стал пробираться ниже.

— Не надо… — попросила Светлана, когда моя ладонь проскользнула под тугую резинку ее лосин.

Было в ее голосе нечто такое, что заставило меня беспрекословно подчиниться. Больше я не пытался к ней приставать. Она так и уснула на моих коленях.

Глава девятая

Часа в три ночи меня снова разбудил какой-то шум. Я осторожно переложил голову девушки на пакет с продуктами, которым меня любезно снабдили в райцентре, и, стараясь не шуметь, выбрался из машины. Светлана что-то пробормотала сквозь сон, но не проснулась.

На улице было мрачно и неуютно. Лунная дорожка куда-то пропала и, вдобавок ко всему, поднялся сильный ветер. Я поспешил снова спрятаться в салоне и, едва захлопнул дверцу, небо одновременно в нескольких местах прорезали яркие вспышки молний. Сразу же тишину разорвал мощный грохот.

В моем бедственном положении для полного счастья только грозы и не хватало. При таком раскладе я и через год отсюда не выберусь…

К сожалению, от меня ничего не зависело. А потому я склонил голову на руль и снова уснул.

Когда проснулся в очередной раз, начинало сереть. Струи дождя, пробившись сквозь плотную листву, с силой стегали лобовое стекло.

Светлана не спала. Пригорюнившись, она сидела на заднем сидении и с тоской наблюдала за распоясавшейся стихией.

— Ну и влип ты из-за меня…

— От судьбы не уйдешь. Как говорится, что предназначено свыше…

— А ты, оказывается, фаталист?

— В наше время трудно им не быть… — философски заметил я и с наслаждением потянулся, распрямляя застывшие от неудобного положения члены.

— Что-то я проголодалась…

Она высказала мысль, которая смутно зрела в моей голове, но еще не успела сформироваться.

— Да, неплохо было бы перекусить. Там возле тебя лежит пакет. Я, правда, не знаю, что в нем, но, судя по всему, должно быть что-то съедобное…

Светлана размотала плотную серую бумагу, извлекла палку колбасы, огурцы, помидоры и общипанную, но, к сожалению, сырую курицу.

— От курицы сейчас проку мало. Ее готовить надо. А все остальное — весьма кстати… — прокомментировала девушка.

Она также порылась в своей сумке и достала из нее крошечный бутерброд.

Мы подкрепились, запили все остававшейся в моей бутылке водой и призадумались.

— В такую погоду нет смысла чего-то искать… — предположил я.

— Оно то, конечно, так, — согласилась девушка, — только, кто знает, когда дождь закончится…

— Не будет же он лить вечно, — резонно предположил я, надеясь, что Светлана прислушается к моим словам. Мне очень не хотелось снова остаться одному.

— И, все-таки, я рискну. Только переоденусь.

Она достала из сумки спортивный костюм. Я деликатно отвернулся, хотя мне все было видно в зеркале заднего вида. Светлана заметила, что я подглядываю. Я это понял по озорной улыбке в ее глазах и по тому, как она нарочито медленно стягивала блузку. Потом она так же долго застегивала замок на олимпийке. Молча, с едкой ухмылкой, а закончилось все тем, что она показала мне язык. Правду говорят, что женщины — садистки. Любят поиздеваться над нашим братом…