Третья стража

И она осторожно укусила Глеба за ухо.

* * *

Холмы и лес с огромными деревьями, где ночевали Глеб и Тори, Люди Кольца обошли стороной. Маршрут был проложен их предками так, чтобы держаться подальше от становищ других племен – конечно, кроме тех, с которыми керы дружили, торговали и обменивались новостями. Шокаты никак не могли считаться друзьями или торговыми партнерами, и керы двигались южнее, в трех дневных переходах от стана Людей Холмов, разведанного Тори. На этой дороге высился кромлех, большая остроконечная скала Лошадиное Ухо, но походные вожди решили, что дневки там не будет. Несомненно, Тот, Кто Держит Ладонь на Кольце, и Тот, Кто Смотрит на Звезды, желали пройти мимо шокатов поскорее и без кровопролития.

Но так не получилось.

На половине пути к Лошадиному Уху примчался гонец от военного вождя, ехавшего со своими всадниками в авангарде. Тот, Кто Крепче Быка сообщал, что у кромлеха стоят шокаты, числом около восьмисот, все на конях и в боевом убранстве. Колонна остановилась, вожди начали выкликать имена воинов, мужчины натягивали панцири, хватали оружие, седлали скакунов. Не прошло и четверти часа, как в степь потянулись отряды, и было в них не меньше двух тысяч; еще столько же окружили цепью караван и стада. Керы были многочисленным народом, сильным и храбрым, но знал ли об этом противник? Последний раз Люди Кольца и Люди Холмов сошлись в битве полвека назад – достаточный срок, чтобы шокаты забыли о поражении.

Глеб ехал вместе с лекарями и старшими из учеников. Уголь, предчувствуя схватку, косился на проносившихся мимо всадников, грозно фыркал и вскидывал голову. Смирные кобылки лекарей, увешанные сумками с бальзамами, бинтами и дощечками для лубков, пугливо шарахались от хааха. Солнце едва миновало зенит, степь была залита светом, и не верилось, что скоро ее огласят воинственные крики, лязг клинков и стоны умирающих.

Галопом к Лошадиному Уху добрались минут за двадцать. Камень не был рукотворным мегалитом; может, его притащил сюда древний ледник или выперли из недр в незапамятные времена подземные силы. Высокая бурая скала торчала в море трав, и ее, пожалуй, не сдвинуло бы с места все племя керов, даже с помощью Людей Холмов. Их войско стояло перед камнем, будто пытаясь его защитить – сотни всадников в шлемах и боевых доспехах. Арбалеты взведены, клинки и секиры покачиваются с угрозой, копья выставлены вперед.

Битва, однако, не началась – из шеренг Людей Кольца выехал десяток всадников. Глеб разглядел, что среди них оба походных вождя и все военные предводители: Тот, Кто Ездит без Седла, Тот, Кто Согнул Железо, Тот, Кто Бросает Камни, Тот, Кто Крепче Быка и другие. Строй шокатов тоже раздался, и появились двое: старик на пегой лошади и воин лет сорока, светловолосый, широкоплечий, могучий, в кожаном панцире и широком поясе из стальных пластин.

– Вы пришли, – громко произнес старец. – Вы опять здесь, как в дни моей юности, когда я бился с вами, проклятые бродяги!

– Бился и был побежден, – напомнил Тот, Кто Держит Ладонь на Кольце. – Хочешь, чтобы это повторилось снова? Что тебе нужно, шокат? Почему у путевого камня керов твои воины?

– Потому, что камень на нашей земле! Вы пришли, и ваши кони и быки пожрут травы и выпьют воды всех ручьев! Ваши охотники перебьют и распугают дичь! В ваших кострах сгорят ветви и сучья, которых нам хватило бы на много дней! Вы несете опустошение!

– Ложь в твоих словах! – рявкнул походный вождь. – Нет вашей земли, и нет нашей – по Завету земля, воды и травы для всех живущих в степи! Узнают племена, что не чтут у вас Завет, и накажут! Увидишь здесь не только керов! И тогда даже памяти не останется от Людей Холмов!

Очевидно, то был веский аргумент – старый вождь шокатов опустил голову и задумался. Потом произнес:

– Вы могли бы держать путь южнее, в пяти или шести дневных переходах. В том краю никто не живет, а степь так же изобильна, как и здесь.

– Мы идем дорогой предков, – твердо сказал Тот, Кто Держит Ладонь на Кольце. – Каждый из нас должен увидеть место своего рождения. Но обещаю: мы остановимся в этих землях только на ночь и не будем тут охотиться.

Тот, Кто Ездит без Седла, старший из военных вождей, поднял копье. Он тоже хотел что-то сказать.

– У нас намного больше воинов. Хотите драться? Ваши трупы станут поживой для зверья.

Кажется, это решило дело. Старый шокат буркнул: «Идите!» – и махнул рукой своим людям. Те опустили копья и арбалеты и стали поворачивать коней. Боевые шеренги превратились в походный строй, стукнули копыта, зашелестела трава, и войско Людей Холмов двинулось на север. Последним ехал широкоплечий воин в поясе из стальных пластин – должно быть, военный вождь. Он обернулся, бросил мрачный взгляд на керов и погрозил кулаком.

– Большая удача, – с облегчением промолвил Тот, Кто с Легкой Рукой. – Похоже, работы для нас не будет.

– Хвала разуму наших старейшин, – добавил рыжий травник. – Припугнули, и обошлось без драки.

Но они ошибались. Перед рассветом, когда сон особенно крепок, над телегами, окружавшими стан, вспыхнули факелы, и тут же послышались крики воинов охраны: «Вставайте, люди, берите оружие! Шокаты угоняют лошадей!» Лагерь зашумел, как потревоженный пчелиный рой. Одни, выскочив полуголыми из шатров, бежали к фургонам и возам, чтобы отразить атаку, другие седлали коней и облачались в доспехи; Тот, Кто Бросает Камни, размахивал факелом, созывая арбалетчиков. Хотя нападение было внезапным, все это свершалось без паники и суеты; очевидно, по дороге у керов случались всякие неприятности.

Глеб, прихватив лекарскую сумку, бросился к вороному. Едва он поставил ногу в стремя, как с их возка спрыгнула Тори, уже в доспехе, шлеме и при оружии. Поглядела на своего мужчину, кивнула и сунула ему клинок на длинной рукояти.

– Возьми! В бою не разбирают, кто воин, кто целитель.

Вороной ринулся к выезду из лагеря, где в проем в стене телег вливались отряды всадников. Света здесь хватало – пылали десятки факелов, и стражи разложили по обе стороны костры. Фыркнув, Уголь взвился в воздух, перескочил через возок и присевших в испуге людей, грохнул копытами о землю. «Полегче, дружок, – пробормотал Глеб, – своих пугать не надо». Конь лишь дернул ухом и помчался к головному отряду керов; он не любил, когда его обгоняли.

Темнота сменилась рассветным полумраком. Глеб разглядел тела, что скорчились на земле – пастухи, большей частью молодые парни. Этим он помочь не мог – раны от секир и клинков были страшными, такими, какие редко встретишь на Земле. Разве что на мине подорваться или из пулемета изрешетят… Как говорят врачи, ранения, не совместимые с жизнью… Второй раз в этом мире догнала его смерть – спасибо хоть, не от его руки.

Скакали быстро, и на солнечном восходе он увидел, что в погоню пустились больше тысячи всадников и у каждого по два коня. За войском, отстав на добрый километр, катили телеги, запряженные парой лошадей – наверное, для раненых и добычи. Когда на горизонте замаячили чужие воины, гнавшие табун, Тот, Кто Ездит без Седла, велел готовиться к бою и пересесть на свежих скакунов. Тех, что уже потрудились, отогнали назад, затем керы развернулись широкой цепью и взялись за арбалеты. Расстояние до Людей Холмов стремительно сокращалось, засвистели стрелы, враги стали падать наземь, но было их всего десятка три или четыре – должно быть, те, кого оставили с угнанными лошадьми. Перебив их, войско разделилось на два отряда, обошло табун, и перед Глебом открылась зеленая, залитая солнцем степь, перечеркнутая ровной линией вражеского строя. Видно, шокаты решили, что от погони не уйти, и приготовились к схватке.

Миг, и противники столкнулись. Оглушительный рев и грохот металла сменили тишину, травы, смятые конным воинством, оросились кровью. Вокруг Глеба падали люди и лошади, он видел то смуглое лицо с яростным оскалом, то блеск секиры, то копье, нацеленное в грудь; под напором Угля падали кони, вороной крушил копытами доспехи и черепа, бил насмерть, со всей своей мощью. Отмахиваясь клинком от ударов, Глеб проскочил через вражеские шеренги. Такие сражения он видел лишь в фильмах о Чингисхане и Аттиле, и, вероятно, кто-то из них вспомнился вместе со словами древнего вождя: в конной битве тот победитель, у кого свежие лошади. Должно быть, этот принцип был известен керам – их атака сломала строй противника, рассеяла Людей Холмов, и теперь они гнались за мелкими отрядами из десяти-двадцати человек, настигали их, кололи копьями, рубили клинками.