Третья военная зима. Часть 1
Шрифт:
907-й день войны
В ходе Нижнеднепровской стратегической наступательной операции войска 4-й гвардейской армии 2-го Украинского фронта, наступая вдоль правого берега Днепра, соединяются с войсками 52-й армии, ведущими бои на плацдарме в районе г. Черкассы.
Соединение войск Красной Армии
Продолжая преследовать остатки разгромленных частей противника, отходящих от города Черкассы в южном и юго-западном направлениях, 52-я армия К. А. Коротеева к исходу 15 декабря выходит на рубеж
Южнее Малина войска Красной Армии выбивают противника из нескольких населённых пунктов.
В Ставке Верховного Главнокомандующего идет подготовка к Днепровско-Карпатской стратегической наступательной операции, начало которой планируется на 24 декабря. Операция готовится в сложнейших условиях, когда советские войска ведут непрерывные бои за днепровские плацдармы и отражают удар вражеской 4-й танковой армии на киевском направлении. Замысел наступления предполагает нанесение на ряде направлений мощных ударов, расчленение группировок противника и их уничтожение по частям. Координировать действия Украинских фронтов И. В. Сталин поручает Маршалам Советского Союза Г. К. Жукову (1-го и 2-го) и A. M. Василевскому (3-го и 4-го).
Особое внимание уделяется снабжению Красной Армии боевой техникой, оружием, боеприпасами, транспортом и горючим. Войска фронтов пополняются людьми, улучшается работа тыла действующей армии, налаживается эвакуация раненых и больных. На освобожденной от немцев территории восстанавливаются железнодорожные сети.
В прифронтовой полосе усиливается противовоздушная оборона, с воздуха прикрываются базы снабжения, склады, железнодорожные коммуникации, особенно те, которые обеспечивают перегруппировку войск, подвоз боеприпасов, горючего, продовольствия и резервов. Войска ПВО страны прикрывают железнодорожные узлы, станции и мосты на глубину до 200 км от линии фронта, а также военные эшелоны в пути.
Большое внимание уделяется подготовке командного и начальствующего состава всех степеней, обучению войск.
Отправка новобранцев на фронт
Снабжение Красной Армии горючим
А. Гитлер отчитывает своего румынского союзника Антонеску за желание вывести остатки разгромленных румынских дивизий из борьбы против Красной Армии, подчеркнув в письме от 15 декабря 1943 г., что «решающие события могут произойти именно там, на Востоке, а не в каком-либо другом месте».
Могучим потоком идут на фронт танковые колонны и эскадрильи самолетов: «Московский колхозник», «Куйбышевский колхозник», «Рязанский колхозник», «От народов Узбекистана», «Челябинский колхозник» и др. Со всех уголков страны поступают сообщения о сборе средств на строительство все новых и новых танковых колонн и эскадрилий боевых самолетов.
Главный режиссёр Театра имени Ев. Вахтангова Р. Симонов выступает на митинге в честь передачи ВВС Красной Армии самолёта «Вахтанговец», построенного на средства работников театра
Тысячи танков построены на средства трудящихся
Танкостроители-кировцы в ноябре 1943 г. дали сельскому хозяйству тракторных деталей более чем на 4 млн. рублей, обязались изготовить еще на 2 млн. рублей сверх плана и взяли шефство над МТС трех районов. Коллектив кировцев обратился с призывом к коллективам всех предприятий Челябинской области – вступить в социалистическое соревнование за оказание всемерной помощи сельскому хозяйству области.
Вспомним как это было…
Нынешнему поколению сложно представить себе то, что происходило в те дни войны. Вероятно никогда не найдется таких талантливых людей, как Гомер или Толстой, которые смогли бы со всей истиной и глубиной отразить великую историю. Но пока еще живы участники тех событий, никто лучше их не расскажет о минувшей войне.
Из воспоминаний ветерана войны Марии Снигиревой:
«В июле 1941 г. немцы заняли деревню Плюсна, где я жила, недалеко от Рязани. Мне не исполнилось и девятнадцати лет. Молодежь сразу ушла в лес.
Партизанского движения, как такового, тогда еще не было. Не хватало людей, оружия, медикаментов. Стали все добывать сами. Потом и людей прибавилось: приходили не только местные жители, но и солдаты действующей армии. Дальше нашей деревни пути не было – кругом немцы.
Гитлеровцы зверели. За каждого убитого, за каждую подорванную на мине машину – карательные операции. Враг был предельно осторожен. Прежде, чем пустить по шоссе свой транспорт, выводили на дорогу женщин, детей, стариков и гнали их километра два. Гарантия, что дорога не заминирована? Сколько раз они ошибались! Партизаны заранее делали на дороге лунки. Едва колонна жителей проходила, быстро и незаметно закладывали в лунки тол-шашки. Обозы с немцами взрывались.
Действия партизан становились все активнее. Летели в воздух склады, штабы. В общем, застелили немцы нашу землю трупами своих солдат, полили ее своей кровью. Но, конечно, были потери и у партизан. Помню, при минировании шоссе Москва-Варшава мы попали в засаду. Смертельное ранение получила моя подруга Света Деревнина. Отчаянная девушка, она мстила за родителей – отца расстреляли, мать повесили. Мы не могли без слез смотреть, как она мучается, как борется за жизнь. Спасти Свету не удалось.
Однажды полицай, житель деревни Коваличи, сказал своей жене, что через три дня, 27 июля 1942 года, по дороге пройдет обоз с немецкими солдатами и боеприпасами. Об этом стало известно партизанам. Мы получили задание: остановить обоз. Глубокой ночью ушли в засаду. В семь утра были на месте, окопались. В лагере, хорошо замаскированном, остались 12 раненых, четыре поста.
Просидели в засаде до 16 часов – обоз так и не показался. Зато раздались выстрелы со стороны лагеря. Видимо, среди нас оказался предатель… В общем, лагерь был взорван, раненые расстреляны. Все пришлось начинать снова.
С каждым днем в отряде появлялись новые раненые, больные. А у нас всего один врач – Ольга Петровна Вайцехович! Я старалась помогать ей – окончила курсы медсестер. В общем, была в отряде и медсестрой, и подрывником, и разведчиком. Кстати, к партизанам пришла и моя мама – готовила, стирала.
Обычно тяжелораненых и больных отправляли в Москву – каждый месяц на наш маленький замаскированный аэродром прилетал самолет. Как-то, вместе с ранеными, решили отправить и немца, захваченного в плен. Совсем молоденький, блондин с голубыми глазами, он во время допроса испуганно спрашивал: «Меня расстреляют? Я ведь не сделал ни одного выстрела. Мои родители коммунисты». И дал несколько адресов в Москве, где могли это подтвердить. Командир ему поверил.