Тревожит память былую рану
Шрифт:
Глава 12
Билет на поезд «Новосибирск – Иркутск» Лайма брала под своей настоящей фамилией. «Никодимова Л. В.» значилось в билете. И в Новосибирск она прилетела под тем же именем, за три дня до встречи с Егором. Но больше под этими данными никто из города не выезжал, и не вылетал. Всеми правдами-неправдами Егор вызнал это, и по собственной инициативе, поскольку решил не выдавать Лайму милиции. Может, это было глупо с его стороны, но выбор сделан, и он от него не отступится.
А в милиции на Нику махнули рукой. Ну, подумаешь, села с кем-то в машину, мало ли, может, знакомая... «Да
Инга билась в истерике, но Егор ничем не мог помочь ее горю. Как и на чем Лайма покинула город, он не знал и терялся в догадках. Она могла вылететь на самолете под чужим именем – мало ли, вдруг имелся у нее фальшивый паспорт высокого качества подделки. Но как бы она тогда вывезла Веронику?.. А может, она и не вывозила ее вовсе. Может, убила и закопала где-нибудь в лесу. Вместе с телефоном, который она, по всей видимости, уничтожила.
Инга не понимала, кого он ищет, помимо дочери, но, как бы то ни было, ездила с ним по городу. А он искал темно-серую «десятку», которой воспользовалась Лайма. Интуиция подсказывала, что эта дрянь старалась обойтись без криминала, поэтому не стала бы угонять отечественную модель. А московской машины у нее быть не могло, потому что в город она прилетела авиарейсом. Ну а если вдруг кто-то из ее сообщников приехал за ней своим ходом, то вряд ли на «десятке». Лайма и восемь лет назад с презрением смотрела на «Лады», а сейчас и подавно. Да и тяжело проехать три тысячи километров на такой машине... Вывод из всего этого следовал только один – «десятка» темно-серого цвета была взята на прокат. Егор мог ошибаться, но как бы то ни было, он взял на прицел все фирмы, которые сдавали автомобили в аренду.
Новосибирск огромный город, третий в стране по числу жителей, и таких контор здесь была уйма. И не удивительно, что Лайма вздохнула так, как будто испускала последний дух. Машина стояла напротив парадного входа прокатного салона с забавным названием на японский манер «Такси-Сам».
– Все, это последняя, – сказала Инга, руками оттолкнувшись от руля.
– Это ты уже говорила, – усмехнулся Егор.
– Может, все-таки признаешься, где Ника?
– И это тоже.
Он вышел из машины, зашел в павильон автосалона, улыбнулся в ответ милой девушке за стойкой.
– Чем я могу вам помочь? – любезно осведомилась она.
– А есть желание помочь? – как можно обаятельней спросил Егор.
– И желание есть, и возможности...
– Тогда у меня к вам маленький вопрос. Что вы делаете сегодня вечером?
– Э-э...
– Понятно. Тогда меня интересует темно-серая «десятка», которую у вас взяли в прокат дней семь-восемь назад...
– Кто взял?
– Не знаю... Но, возможно, вам ее до сих пор не вернули. А может, и угнали...
– Думаю, вам нужно обратиться в отдел отечественных автомобилей...
Девушка вежливо, но без коммерческого интереса препроводила его в маленький кабинет, который чуть ли не целиком занимал дородный мужчина с тройным подбородком. Он что-то жевал, а в спертом воздухе витал запах сала и чеснока. Егор не стал смущать
его вопросом, что делает он сегодня вечером. И с ходу спросил про темно-серую «десятку». В ответ получил закономерный вопрос: «А какой госномер?»– Не знаю.
– А зачем тебе это нужно?
– Есть подозрение, что на этой машине похитили девушку.
– Ты из милиции?
– Я ее жених...
– Тили-тили тесто... То угнали, то похитили...
– Что угнали?
– Ну да, угнали что, а похитили кого... Что угнали? «Десятку». Темно-серую... Только что из милиции звонили... Сейчас и шляпа должна подойти...
– Какая шляпа?
– Не какая, а какой. Придурок один из Москвы. Неделю водку пил, а глаза продрал, нет машины... Ну, это он так в милиции сказал, а как на самом деле было... Но это нас не волнует. Машина застрахована, сейчас заявление напишем, документы оформим...
– А моя невеста не застрахована.
– Ну, значит, и ты шляпа... Э-э, погоди, как она может быть застрахована?.. В смысле может, но это же не машина...
– Не машина, – Егор угрюмо качнул головой. – А живой человек. И за деньги другую не купишь...
– Это верно... Но даже не знаю, чем тебе помочь...
– Мне бы хотелось побеседовать с той шляпой, о которой вы говорили. Ну, которого ждете...
– Э-э, может, в милицию позвонить?
– Вам нужны проблемы?
– Э-э, нет...
– А я с ним тихо поговорю, никто ничего не узнает, и не услышит. Может, он и не виновен ни в чем...
– Ну, я не знаю, – в раздумье пожал плечами мужчина.
Пока он думал, в кабинет втиснулся белобрысый парень с корявым лицом и с косой саженью в плечах.
– Можно? – с виноватой улыбкой, но вместе с тем как будто самодовольно спросил он. – У меня тут машину угна...
Он осекся, увидев Егора. Но его замешательство длилось всего мгновение. Вспыхнувшая в глазах тревога сменилась полным безразличием к его персоне.
– Машину, говорю, угнали...
– Дело серьезное, – насмешливо сказал Егор. – Поэтому я пойду...
Прежде чем выйти из кабинета, он глянул на окно. Решетка с той стороны вроде крепкая, значит, запасного выхода у гостя не будет. Обратил он внимание и на его джинсовую куртку, под которой могло скрываться оружие.
Если белобрысый узнал его, значит, он мог быть из команды Лаймы. От этого Егор и отталкивался, планируя свои дальнейшие действия. Он крепко должен взять этого карася за жабры. Но, как это сделать? Видно, что парень был не слабого десятка, да и не держит Лайма других. Так просто его не взять... Но что-то нужно делать.
За неимением достойного плана Егор решил действовать наобум. Дождался, когда белобрысый выйдет из кабинета, и пошел за ним. Тот увидел его, нервозно бросил взгляд по сторонам, ускорил шаг.
– Эй, уважаемый, можно тебя на пару минут? – оказавшись на улице, крикнул ему Егор.
Но парень вдруг перешел с шага на спринтерский бег. Вот этого Егор ждал и вместе с тем боялся. Парень мог оказаться хорошим спортсменом и запросто убежать от него.
Увы, но его детство прошло в отчаянной борьбе со здоровьем – клей, травка, суррогаты, лишения, голод. Пока работал в паре с Лаймой, занимался собой – хорошее питание, зарядка по утрам, спортзал, бассейн. А с тех пор, как отошел от грязных дел, чего уж греха таить, перестал заботиться о своем организме.