Трейвон

Лирон ничего не сказал о том, что Спада сговорился с ганглианцами и залудианцами, чтобы убить его. Они все еще искали доказательства этому. Он хотел точно знать, кто был вовлечен в заговор, и как долго это зло заражало его Империю.

Покончив с передачей министрам, Лирон вручил титулы, которые, по его мнению, были связаны с тем, что Дженнифер и Маккензи делали для его народа.

Маккензи стала теперь Министром развития. У нее теперь будет абсолютная власть на каждой планете, где начала бы возвращаться к жизни природа.

Дженнифер была теперь главным шеф-поваром. Она должна будет руководить обучением других кализианцев тому, как готовить пищу так, как умела она, лично или посредством видео-уроков.

Они также получили кредиты равные этим титулам. Это сделало их очень богатыми женщинами, которым больше не нужно было полагаться на своих истинных пар, чтобы обеспечить все их нужды.

— О чем ты думаешь, любовь моя? — пробормотал Трейвон, нежно проводя пальцами по ее голой спине.

— Просто перебираю в уме события дня.

— У моей истинной пары сейчас больше власти, чем у меня.

Джен фыркнула.

— Вряд ли, ты — Верховный главнокомандующий войск Кализианской Империи, ты возглавляешь армию, ты защищаешь их семьи.

— А ты — их кормишь, — Трейвон перекатился так, что она оказалась лежащей под ним, перенеся свой вес на руки, когда же его косы упали вперед, лаская ее щеки. — Ты даешь им возможность лучше кормить свои семьи. Это важнее и главнее всего, что я когда-либо смогу сделать. 

Глава 37

 Джен брела по одной из тропинок гайрдина, которая вела к геоглифу Солнечной системы Земли, отмечая все изменения, которые произошли здесь за последние несколько лунных циклов. Она все еще не могла поверить, как быстро все изменилось вокруг. Цветы, кустарники и деревья различных видов буквально буйствовали различными цветами и формами. Почва вокруг них была покрыта зеленым ковром растений, которые напоминали ей мох, но были легкими и пушистыми, прямо как люциферины. На некоторых из кустарников уже успели появиться небольшие темно-красные плоды, которые Мак назвала кирсебаером. Они напоминали Джен терпкую вишню, и она не могла дождаться, когда их станет достаточно, чтобы сделать из них начинку для пирога.

Выйдя на открытую площадку в конце дорожки, она увидела там сидящую Мак. И была не слишком удивлена, найдя ее там. Подруга теперь проводила здесь каждую свою свободную минуту, изучая и описывая экосистему и все ее изменения.

Но Джен удивилась тому, что Мак плакала.

Она сразу же оказалась рядом с ней.

— Мак, что случилось, что-то с ребенком?

— Нет, — Мак сердито вытерла слезы на щеках. — Я в порядке.

— Очевидно, что нет, ты просто так не будешь плакать.

— Это просто гормоны, — ответила ей Мак.

— Нет, это не так. Я знаю тебя, Мак, ты — не плакса.

Вместо ответа, взгляд Мак устремился к голубому и белому камню на глифе. Он все еще удивлял Джен. Казалось, он вращался и двигался почти так же, как будто это было живое представление об их планетарной системе.

— Ты тоскуешь по дому, — прошептала Джен.

— Глупо, не так ли? — прошептала Мак. — Я имею в виду, там у меня никого нет. Ну, может быть, моя мама, но я не видела ее с тех пор, как она оставила меня у дедушки и ушла, не обернувшись назад, — ее слезы снова начали течь по щекам. — Что, если я похожа на нее, Джен?

Вот что действительно беспокоило ее подругу.

— О, Мак, конечно нет.

— Как ты можешь быть уверена? — глаза Мак умоляли убедить ее в этом. — Я имею в виду, что я же ее дочь.

— Я знаю, потому что ты не бросила меня. Кого-то, кого ты едва знала. Ты спустилась по тому оврагу и вернула меня в пещеру. А ведь меня оставили там умирать. Если бы я умерла, у вас было бы больше еды.

— Я никогда бы не оставила тебя! Я бы не смогла потом жить с мыслями об этом. Ты мой друг!

— Я знаю, — Джен положила на нее руку. — И я знаю, что ты никогда не оставишь своего ребенка.

— Моя мама сделала так, ты же знаешь. Она любила и заботилась обо мне, но когда мой папа погиб… она просто не смогла продолжать жить без него. Я никогда не понимала этого… до сих пор, — Мак потянулась, чтобы прикоснуться к бусинам в своих волосах. — Пока не встретила Нихила.

— Я тебя так понимаю, Мак, из-за Трейвона, но твоя мать, по-моему, была неправа. Она должна была крепко держаться за единственную часть своего мужа, что все еще оставалась у нее. Тебя. Вместо того чтобы отказаться.

— Как Тодд сделал ради ваших колец.

— Да, я была там, рядом с ним, Мак, но его больше заботило то, что для него было потеряно.

— Мы в этом похожи, не так ли? — усмехнувшись, произнесла Мак.

— Прямо пара. А теперь поведай мне, прежде чем Нихил примчится сюда, как ты себя чувствуешь?

— Нихил в командном центре. Почему ты думаешь, что он придет сюда? — нахмурилась она.

— Потому что ты расстроена и коснулась своих бусин. Он почувствует это и тут же прибежит.

Как будто по сигналу, они услышали топот тяжелых шагов, быстро приближающихся к ним. Спустя буквально несколько секунд появился Нихил.

— Маккензи, что случилось? — взволнованно спросил он.

— Ничего, Джен и я просто говорили о доме.

— О доме? — он на мгновение нахмурился, а затем посмотрел на синий камень в центре площадки. — Но ты сказала, что твой дом теперь здесь со мной. Неужели это уже не так?

— Конечно, так! — тут же ответила Мак ему. — Почему ты решил, что это не так?

— Потому что ты плачешь о доме.

— Нет, я плачу, потому что… ну, потому что я с потомством! С твоим потомством, ты — большой болван! И никто здесь действительно не знает, что произойдет в будущем!

— Маккензи, — голос Нихила был наполнен беспокойством и волнением. — Все будет хорошо.

— Ты не можешь этого знать! Что, если что-то случится с нашим отпрыском? Что, если я сделаю что-то неправильно?! Что, если…

Нарастающая паника в словах Мак был прервана руками Нихила, обхватившими ее, когда он прижал ее к своей груди. А затем опустил голову и что-то пробормотал на ухо.