Трейвон

— Это доставило бы тебе удовольствие? — удивленно переспросила она.

— Ты имеешь в виду ощущать твою сладость на моем языке и видеть, как ты получаешь от этого удовольствие, осознавая, что скоро ты найдешь его снова, когда я окажусь внутри тебя? — Трейвон чувствовал, как его член набухает, просто от мысли об этом. — Показывая тебе так, насколько ты прекрасна для меня? О да, мне бы это доставило огромное удовольствие.

Лоно Джен сократилось от желания познать все обещания Трейвона, о том, что он собирался сделать с ней.

— Ты позволишь мне это? — спросил он.

Джен ответила, раздвинув шире ноги, тем самым словно предлагая себя ему.

Трейвон переместил свои ладони так, чтобы его большие пальцы смогли раздвинуть складочки, открывая самую суть ее удовольствия его взору. Обнаружив, что больше не может ждать, он опустил голову и прижался ртом, впервые попробовав ее на вкус. И чуть не потерял от этого ощущения свой рассудок! Богиня, на вкус она был такой, чего он никогда не знал, но страстно желал попробовать.

Неспешно он смочил один из своих пальцев ее соками, а затем ввел его в ее лоно, которое все еще было опухшим от их первого соединения. Он не мог поверить, насколько маленькой и тесной она была. И как только она смогла вобрать его. И как удивительно она ощущалась.

— Богиня, Трейвон! Еще! — взмолилась Джен.

Трейвон ответил на ее мольбу, жадно поглощая ее нектар, добавив еще один свой большой палец, чтобы наполнить ее больше.

— О, так хорошо, Трейвон, — задыхалась она, схватив его за волосы, когда ее лоно начало сокращаться. — Так хорошо!

Трейвон зарычал ей в ответ, и эта вибрация заставила Джен закричать, когда мощный оргазм накрыл ее.

Трейвон медленно возвращался обратно, перемежая поцелуями свой путь по телу своей Дженнифер, наслаждаясь каждым изгибом, который он обнаруживал, каждым местечком, где она вздыхала или низко стонала от удовольствия, которое он дарил ей. Его пульсирующий член коснулся ее входа, требуя освобождения, которое могло принести только соединение с ней, но Трейвон не спешил поддаваться этому своему желанию.

Он не хотел торопиться, а хотел вдоволь насладиться этим соединением. Хотел насладиться ласками, которые бы принесли удовлетворение его Дженнифер. Удовлетворение, которое дарил ей он. Ни одно из всех его предыдущих соединений не было таким как это. О, он всегда старался, чтобы та, с кем он был, получила свое удовольствие, а затем быстро находил свое, не видя причин продлевать соитие.

С Дженнифер все было по-другому. Он хотел быть вместе с ней как можно дольше, даже если отказ в его собственном освобождении был тем, что требовалось для достижения этого.

В конечном итоге он вернулся к ее губам, как и обещал ранее, но вместо того, чтобы насладиться поцелуем, он стал слегка покусывать их, обнаружив, что это время немного успокоило бушующий в нем голод по ней.

— Трейвон…

Касание ее губ к его рту, когда она на выдохе произнесла его имя, снова вернуло его голод в точку кипения. Подняв голову, он удерживал остальную часть своего тела прижатой к ее, чтобы не давить на нее своим весом. Его темные волосы словно образовывали защитный кокон вокруг них, спадая вниз, чтобы соединиться с ее светлыми прядями. Так же, как его твердый член хотел погрузиться ее нежные складки.

— Трейвон, — снова прошептала она, глядя на него. Джен задавалась вопросом, почему он просто не вошел в нее, получив то, что хотел. Так сделал бы Тодд. Но потом она почувствовала его губы, сначала на бедрах, затем вдоль живота, и прежде чем подняться, чтобы насладиться ее грудью так, как он делал раньше, заставляя ее чувствовать себя не менее желанной для него, он нежно поцеловал ее пупок. Каждое касание его губ, каждое прикосновение его тела предназначалась для ее удовольствия, а не для его.

А затем он нашел ее губы, и она ожидала, что он, наконец, потребует то, на что он имел право после того удовольствия, которое он подарил ей. Но вместо этого он, казалось, смаковал ее рот, как будто она была лучшим из вин. Глядя на него, она могла увидеть истинную причину, сияющую в его глазах. Она имела для него больше значения, чем его удовольствие. От мысли об этом у нее стало тепло на сердце, даже когда это заставило его ускорить бег.

— Что ты хочешь, Дженнифер? — попросил он, глядя ей в глаза.

— Тебя, — прошептала она. — Только тебя. Внутри меня, — с этими словами, она приблизила его губы к своим в обжигающем поцелуе.

Это все, что потребовалось для того, чтобы подавить его контроль, чтобы страсть Трейвона захлестнула его с головой. Он продолжал исступленно ее целовать, когда он поместил головку своего члена у ее входа и толкнулся внутрь, пока полностью не погрузился в нее до конца. Ничто не могло остановить его страсть теперь, когда Дженнифер дала ему свое согласие выпустить ее наружу. Он снова и снова терял себя в ее мягкости, в ее стойкости духа и в ее тихой силе. Но по мере того, как его освобождение приближалось, он знал, что будет бессмысленно, если она тоже не потеряет себя в нем также, как и он в ней.

— Дженнифер, — зарычал он, разводя руками ее колени и открывая ее полностью, чтобы он мог погрузиться еще глубже в ее мягкость. — Давай вместе со мной! Дай мне почувствовать, как сильно ты хочешь меня.

И их совместные крики удовольствия отразились эхом в тиши темных стен спальни.

* * *

Дженнифер не знала, сколько уже так она лежала на боку, опираясь на локоть и наблюдая за Трейвоном. Он едва успел откинуться на спину, притянув ее близко к себе, прежде чем погрузился в измученный сон. Ей нужно было тоже немного отдыха, ее тело было так расслаблено и удовлетворено, что она последовала за ним.

Теперь, глядя на него, в слабом свете энергетических кристаллов было видно, как обязанности действительно вымотали его. Под его глазами залегли темные тени, и его четко очерченные скулы казались еще более выраженными, даже с расслабленными во сне чертами его лица вокруг рта были видны мимические морщинки.

Нужно было заставить его поесть, пока она расчесывала ему волосы. Она видела, как твердо он вел себя, всегда требовал к себе больше, чем он когда-либо требовал от других. Вместо этого она позволила себе отвлечься на ощущения шелковистости его волос и попыталась облегчить его боль. Ей нужно было поставить его потребности выше своих, особенно когда это сделать было больше некому. Все, что нужно было Трейвону, — это отдых.