Три часа между рейсами [сборник рассказов]

II

Какие-то дурные шутники отметили Хеллоуин, расколов боковые окна автобуса, — те покрылись сеткой трещин и в любой момент могли осыпаться внутрь; посему она перебралась в самый конец салона, на места для негров. У нее имелся чек от пациента, но в такой поздний час его негде было обналичить; после оплаты проезда в кошельке остались только четвертак и цент.

В приемной агентства миссис Хиксон она застала двух знакомых медсестер.

— Кто у тебя сейчас? — спросила одна из них.

— Алкоголик, — сказала она.

— Ах да, Грета Хоукс говорила — тебе достался тот карикатурист в отеле «Форест-парк».

— Он самый.

— Я слышала, он руки распускает.

— Со мной он вел себя прилично, — соврала она. — Если не обращаться с ними как с осужденными преступниками, то…

— Не сердись, я просто повторяю слухи, а болтают всякое про этих алкашей — будто они и под юбку сиделке залезть не прочь…

— Да замолчи ты! — воскликнула она, сама удивившись своей горячности.

Минуту спустя из кабинета вышла миссис Хиксон и, попросив остальных продолжать, жестом пригласила ее к себе.

— Обычно я не направляю молодых сиделок к подобным пациентам, — начала она. — Мне сообщили о вашем звонке из отеля.

— На самом деле все было не так уж плохо, миссис Хиксон. Просто он сам не понимал, что делает, но мне никакого вреда не причинил. Я больше волновалась за свою репутацию в агентстве. А вчера весь день он вел себя безупречно. Даже нарисовал для меня…

— Я не хотела посылать вас к этому пациенту, но так уж вышло, — сказала миссис Хиксон, перебирая учетные карточки. — Вы ведь работали с туберкулезниками? Ага, вот вижу, что работали. Тут как раз есть…

Их разговор прервала череда телефонных звонков, и сиделка слышала, как миссис Хиксон отвечает кому-то быстро и четко:

— Сделаю что смогу, но решение в таких случаях принимает врач… Нет, это вне моей компетенции… Привет, Хэтти… Нет, сейчас никак не получится… Слушай, у тебя найдется кто-нибудь опытный для работы с алкоголиком? Есть клиент по этой части в «Форест-парке»… Перезвони мне, хорошо?

Она положила трубку.

— Подождите немного в приемной. Да, кстати, что он за тип? Позволяет себе лишнее?

— Хватал меня за руку, не давая сделать укол, — сказала она.

— Еще один инвалидный герой, — проворчала миссис Хиксон. — По таким клиника плачет… Через пару минут я оформлю вам направление к пациентке, с которой хлопот почти не будет, так что сможете отдохнуть. Это пожилая женщина…

Снова раздался телефонный звонок.

— Слушаю… А, это ты, Хэтти… Понятно, а как насчет этой здоровячки Свенсен? Она, если что, любого пьянчугу скрутит… А Джозефина Маркхэм? Она живет в твоем доме, верно? Позови ее к телефону… — Недолгая пауза. — Джо, ты не возьмешь одного известного рисовальщика — или художника, уж не знаю, как там они себя называют… Сейчас он в «Форест-парке»… Нет, я не в курсе, надо будет спросить доктора Картера, он объявится часам к десяти…

Далее последовала затяжная пауза, изредка прерываемая репликами миссис Хиксон:

— Так, так… Да, я тебя отлично понимаю… Но этот случай не опасный — просто довольно-таки трудный. Я вообще не люблю направлять девушек в отель, зная тамошнюю публику… Ладно, я найду кого-нибудь еще, пусть даже время не самое подходящее… Извини за беспокойство… Да, передай Хэтти — надеюсь, та шляпка подошла в тон платью…

Положив трубку, миссис Хиксон сделала пометки в своем блокноте. Эта на редкость энергичная деловая женщина когда-то сама была молоденькой медсестрой и гордой идеалисткой, пройдя через все тяжкие: ее нещадно эксплуатировало начальство, оскорбляли почем зря всезнайки-интерны, мучили привередливые пациенты, в чьих глазах она была безропотной жертвой, отданной на заклание их почтенной старости. Покончив с записями, она резко поднялась из-за стола:

— Каких пациентов вы предпочитаете? Как я уже сказала, есть одна милая старушка…

В карих глазах сиделки промелькнул огонек — вспомнился недавно виденный фильм о Пастере, [44] а также книга о Флоренс Найтингейл, [45] которую они читали на курсах медсестер. Как же они в ту пору гордились своей новенькой формой и даже в холодную погоду не надевали поверх нее пальто, перебегая через улицу между корпусами филадельфийского больничного комплекса, — гордились ничуть не меньше, чем гордятся своими меховыми манто великосветские дебютантки, отправляясь на бал в роскошном отеле.

44

Пастер, Луи (1822–1895) — французский ученый-подвижник, автор многих открытий в области микробиологии и иммунологии.

45

Флоренс Haйтингейл (1820–1910) — британская сестра милосердия, совершившая «гуманитарную революцию» в области ухода за больными.

— Я… Пожалуй, я еще поработаю с этим пациентом, — сказала она, едва перекрывая голосом какофонию телефонных звонков. — Я готова вернуться туда прямо сейчас, раз уж нет никого на замену.

— Ну вот, только что говорили, что больше не хотите иметь дела с алкоголиками, а теперь уже готовы вернуться к одному из них.

— Быть может, я несколько сгустила краски. Думается, я смогу ему помочь.

— Что ж, как хотите. А если он станет выкручивать вам руки?

— Ничего у него не выйдет, — уверенно сказала сиделка. — Взгляните на мои запястья: я два года играла за баскетбольную команду Уэйнборской школы. Я сумею с ним справиться.

Миссис Хиксон с минуту молча глядела на нее.

— Хорошо, — сказала она наконец. — Но имейте в виду: любые пьяные обещания этих людей утратят силу сразу после того, как они протрезвеют. Я через все это уже проходила и знаю. Заранее договоритесь с кем-нибудь из прислуги отеля, чтобы вам пришли на помощь, если потребуется. С этими алкоголиками ни в чем нельзя быть уверенным — иные вроде безобидны, другие нет, но на внезапные выходки способен любой из них.

— Я это запомню, — сказала сиделка.

Она вышла на улицу; ночь была на удивление светлой для этого времени года; сыпала снежная крупа, штрихами забеливая черно-синее небо. Обратный автобус оказался тем же самым, что привез ее сюда, только разбитых окон в нем стало больше; водитель злился и грозил ужасными карами озорникам, попадись они ему под руку. Она понимала, что водитель не столько злится на конкретных людей, сколько дает выход накопившемуся раздражению в целом. Точно так же у нее вызывала раздражение мысль об алкоголиках как таковых. Скоро уже она доберется до гостиничного номера и при виде конкретного алкоголика, жалкого и беспомощного, будет испытывать к нему смесь презрения и сочувствия.

Сойдя на нужной остановке, она по длинным ступеням спустилась к отелю; холодный воздух подействовал бодряще. Она будет ухаживать за этим пациентом хотя бы потому, что не нашлось никого другого, и еще потому, что лучшие представители ее профессии всегда берутся за самые трудные случаи, которые не по плечу остальным.

Она постучалась в дверь, заранее приготовив вступительную фразу.

Он открыл сам, одетый как на званый обед — в смокинге и даже с котелком на голове; недоставало только бабочки и запонок.